Технология также может усилить два самых слабых места современного образования — профессиональные обучение и ориентацию. Первое — бедный родственник: традиционная одержимость школ академическим образованием лишь усугубляется увеличением количества университетов. Технология может привнести в профессиональное образование глянец и энергию. Например, некоторые компании сегодня обеспечивают высокотехнологичное профессиональное обучение, позволяющее учащимся увидеть, каково это — управлять мощными машинами или выполнять тонкие операции.
Профориентация всегда была достаточно приблизительной и грубой. Во времена моей учебы в университете профориентация означала поездку к отставному армейскому офицеру, живущему где-то на пустыре в северной части Оксфорда. Сейчас эту проблему начинают пытаться решить применением различных технологий. Обосновавшаяся в Кремниевой долине компания LearnUp старается обеспечить соискателям без высшего образования навыки, которые позволят им занять те или иные рабочие места. Соучредитель фирмы Алексис Рингуолд полгода изучала жизнь людей, не имеющих образования и проводящих месяцы в очередях среди других безработных, порой даже засыпая прямо там. И обнаружила, что многим людям, долгое время остававшимся без работы, не хватало элементарных навыков: они не удосужились узнать, в чем заключается работа или как правильно описать свои навыки в интервью. LearnUp создала онлайн-тренажер, который учит людей этим базовым навыкам: например, как вести себя во время интервью и как пользоваться копировальным аппаратом. В настоящее время она формирует партнерские отношения с крупными компаниями, страдающими от постоянной нехватки кадров. Например, LearnUp предоставляет бесплатную онлайн-подготовку для примерно 200 тысяч претендентов на работу в 350 магазинах сети Old Navy по всей территории США.
Несколько технологических фирм, в том числе Cisco, разрабатывают планы по производству "машин для профориентации", которые смогли бы давать молодым людям советы о сфере занятости (исходя из их способностей) и месте получения образования и подготовки (исходя из того, что им доступно как физически, так и виртуально). Но это лишь начало подобной активности. Почему бы не придумать Tinder для преподавателей? Это приложение могло бы познакомить вас с тысячами людей, готовых учить хоть с экрана, хоть лично. Почему бы не применить игровые технологии в образовании? Бедные школьники, особенно мальчики, вполне могли бы преодолеть отвращение к обучению, если бы начали рассматривать его в качестве очередной игры. Стоит попробовать. И почему университеты не проводят активный поиск способных студентов из рабочего класса, как они это делают в отношении спортсменов? Вузы регулярно отправляют скаутов на поиски спортивных талантов. Почему бы не использовать электронных шпионов, чтобы найти детей, успешно играющих в сложные видеоигры, как это делается в армии Израиля?
Технологию можно использовать и для улучшения жизни обычных рабочих, вместо того чтобы маргинализировать их, как многие опасаются. Представители компании General Electric утверждают, что они заинтересованы в использовании технологии в большей степени для "повышения квалификации" сотрудников, чем в их замене. Предоставив малоквалифицированным работникам iPad и соответствующие приложения, можно нацелить их на решение задач, ранее выполнявшихся только гораздо более умелыми людьми.
Итак, вы хотите революцию данных
Социальное неравенство усиливается и в области здравоохранения. Бедные люди умирают раньше богатых и живут менее здоровой жизнью. Большие данные могли бы использоваться для решения проблем здравоохранения более активно. Проблемы со здоровьем более распространены среди бедных, чем среди богатых. Носимые устройства могут диагностировать проблему раньше, чем она станет заметна, напоминать забывчивым пациентам о необходимости принимать лекарства и контролировать их после того, как они покинули больницу. Чем дешевле и распространеннее станут подобные гаджеты, тем большее их количество появится как у бедных, так и у богатых.
Социальное неравенство также усугубляется преступностью и коррупцией. Камеры видеонаблюдения могут сдерживать правонарушения или помогать привлекать злоумышленников к ответственности. Департаменты полиции крупных городов, например Нью-Йорка и Лос-Анджелеса, регулярно используют большие данные для распределения полицейских нарядов по районам, где совершаются преступления. Коррупция является одной из главных проблем развивающихся стран (и некоторых богатых тоже). Технология способна помочь справиться с этой проблемой. Жертвы взяточничества могут записывать коррупционеров на диктофон. Сознательные граждане — публиковать примеры подобных нарушений, как это было с "Панамскими документами". В мире вездесущих камер наблюдения и больших данных библейское изречение "испытаете наказание за грех ваш, которое постигнет вас"[16] верно вдвойне.
Важно не фетишитизировать технологические инновации. Шумпетер, возможно, был прав: они неизбежно пойдут в массы. Но насколько быстро и широко это произойдет, зависит от государственной политики. Некоторые страны, такие как Швеция и Сингапур, продвинулись намного дальше остальных, сделав широкополосную сеть передачи данных доступной в любой точке страны. Некоторые технологические инициативы — например, программа Grameen по оснащению малого бизнеса в Бангладеш — окупаются весьма неплохо. Другие — как ноутбук для каждого ребенка (инициатива Николаса Негропонте) — со временем выдыхаются. Технологический прогресс сам по себе не решит проблему роста неравенства: богатые обычно быстрее внедряют новые технологии и используют их в большей степени для повышения квалификации, чем, скажем, для развлечений. Разобщенные, дисфункциональные сообщества не изменятся из-за одного лишь подключением к Интернету. Когда в разговоре с учителем одной из бедных школ Йоханнесбурга я упомянул об идее дать детям iPad, чтобы они могли продолжать учиться дома, он ответил, что планшеты будут мгновенно украдены и проданы.
Однако технология является чрезвычайно мощным инструментом, если для борьбы с неравенством используется просвещенными политиками. Последние должны начать с тщательного рассмотрения двух вопросов. Что значит равенство? Кто за это отвечает?
Умные технологии, мудрые политики?
Слишком многие политики продолжают путать равенство результатов и равенство возможностей. Первое несовместимо с динамичным обществом: оно разрушает стимулы, заставляющие людей усердно трудиться и генерировать новые идеи. Это, как правило, контрпродуктивно; эгалитарная образовательная революция 1960-х годов закончилась усилением социальных разногласий. Но вот второе является самой сутью динамичного развития общества. Оно гарантирует, что люди получают вознаграждение в соответствии с их вкладом и продвигаются по карьерной лестнице в соответствии с их заслугами.
Слишком многие политики не готовы отказаться от привычной идеи "Большого правительства"[17], которое с 1960-х потерпело немало неудач, поскольку более индивидуализированное общество нуждается в более индивидуальных решениях. Политикам необходимо мобилизовать ресурсы широкого круга учреждений — органов местного самоуправления, центрального правительства, НПО и организаций частного сектора, благотворителей-миллиардеров и министров. По оценкам консалтинговой компании Deloitte, в США действуют 650 тыс. социальных предприятий, в Великобритании — 62 тыс., а в странах ЕС в целом — от 400 тысяч до 2,3 млн. Правительствам также необходимо уделять как можно больше внимания принятию решений отдельными гражданами. Мир, где у каждого в кармане есть компьютер, сильно отличается от того, в котором вычислительными мощностями обладали лишь несколько министерств.
Революция в области смартфонов позволяет политикам использовать так называемую мудрость толпы для решения проблемы неравенства. В Бостоне есть приложение для смартфонов (Potholes), позволяющее людям фотографировать выбоины на дорогах и граффити и отправлять их в городской совет. Приложение автоматически отмечает местоположение по GPS. Тот же самый метод может применяться и в школах, руководители которых не ремонтируют ветхие здания и где не соблюдается дисциплина — две проблемы, серьезно демотивирующие учащихся. Агентство оборонных перспективных исследовательских проектов применяло краудсорсинг для улучшения конструкции военной техники. Возможно, такой же подход можно было бы использовать для улучшения дизайна учебников и школьного оборудования. Основатель Code for America Дженнифер Палка, предполагает, что первейший способ заставить правительства работать лучше — не позволять им считать себя частной компанией, а заставлять чувствовать себя "больше как Интернет… свободным, открытым и производительным".
Возможно, ей стоило бы добавить в этот список добродетелей "масштабируемость". Одним из главных достоинств современных технологий является то, что они позволяют экспериментировать с решениями, а затем с бешеной скоростью наращивать наиболее успешные из них (основатель LinkedIn Рид Хоффман называет это Blitzscaling, "блиц-масштабированием"). Еще в 2004 году, выложив свои видео на YouTube, Салман Хан пытался воспитать свою собственную большую семью. Вскоре это видео стали смотреть не только его родственники. Среди зрителей оказался и Билл Гейтс, поддержавший Хана грантом. И сегодня общее количество просмотров всех видеоуроков Академии Хана составляет более 450 млн. Эти видео содержат 100 тысяч практических задач, которые были решены 2 миллиарда раз.
Дискуссия о социальном воздействии технологий была подхвачена пуристами. Техно-утописты утверждают, что технологические инновации автоматически принесут всем изобилие. Технопессимисты уверены, что они разделят общество на постоянно враждующих лагеря. Пуристы-сторонники свободного рынка утверждают, что любое вмешательство в цифровой "локомотив" будет производить обратный эффект. А государственники считают,