Луиджи усмехнулся:
— Вот как? Ну что ж, вполне правдоподобное объяснение. Ладно, одевайся, Джастина.
Луиджи вышел в соседнюю комнату, и в этот момент скрипнула входная дверь и в номере появился Лион. На его потемневшем лице красовались несколько царапин и ссадин. Хлястик на пиджаке был оторван, на губе запеклась кровь.
— Я могу войти? — неожиданно тихо спросил он.
Не оглядываясь, Джастина ответила:
— Конечно.
Лион стоял прислонившись спиной к двери, и она обернулась.
— Что с тобой?
Он попытался обнять ее, но Джастина отстранилась.
— Не надо, Лион.
Он направился к двери в свою комнату, понуро опустив голову, но на полпути остановился и изменившимся, глухим голосом спросил:
— Кто там?
— Это только Луиджи, — оправдывающимся тоном ответила Джастина.
— А что он делает в моей комнате?
Джастина молчала, опустив голову.
Тогда Лион повысил голос:
— Что он делает в моей комнате?
— Он просто ждет там, пока я переоденусь, — растерянно пролепетала она.
Лион решительно шагнул в дверь.
— А, это ты? — сказал Луиджи.
Его веселый голос не соответствовал мрачному настроению Хартгейма.
— Что здесь происходит, черт возьми? — с тихой угрозой произнес Лион.
— Слушай, ты выглядишь так, как будто только что вернулся с войны. Что с тобой случилось? Мы с Джастиной решили просто пойти погулять.
Не обращая внимания на сумрачное настроение Лиона, Луиджи подвел его к висевшему на стене зеркалу.
— Тебе стоит посмотреться на себя в зеркало.
Лион, мельком взглянув на свое отражение, тут же опустил голову.
— Да, мне нужно выпить кофе и принять ванну, — глухо произнес он. — Ладно, идите. Оставьте меня в покое…
Джастина потащила Луиджи за руку.
— Ладно. Пойдем.
— Увидимся позже.
Днем Джастина и Лион обедали в ресторане гостиницы.
За столик напротив них уселись Эрик Моррис и его мать Аманда, та самая некрасивая женщина с большим, как у жабы, ртом и ярко-рыжими короткими волосами.
— Я очень боюсь, как бы не началась эпидемия малярии, — говорила Аманда, доставая из сумочки какой-то тюбик и пипетку.
Она капнула несколько капель в графин с водой, и вода окрасилась в ярко-фиолетовый цвет.
Джастина поняла, что это был марганцево-кислый калий. Эрик поморщился:
— Я не могу пить такую воду…
— Пей! — рявкнула на него мать, и толстяк тут же повиновался.
Сейчас он выглядел значительно лучше, чем вчера, когда Джастина и Лион впервые увидели его. Он был чисто выбрит, аккуратно причесан и одет во вполне приличный костюм.
— Слушай, — сказала Джастина вполголоса, обращаясь к Лиону, — этот парень похож на маньяка. Они оба — монстры. — Лион едва заметно улыбнулся:
— Между прочим, она твоя коллега. Писательница. Пишет путеводители. Путешествует по разным странам.
Джастина опустила глаза. Ей было неприятно слушать такое.
— Кстати, — продолжал Лион, — я договорился с ними о том, что завтра утром мы отправимся на юг на их «мерседесе». Думаю, что это будет намного проще, чем если бы мы ехали на поезде.
Джастину охватила тоска.
— Господи, какой у нас небогатый выбор — либо ехать в каком-то ужасном поезде, либо на машине с этими ужасными людьми.
Лион холодно посмотрел на жену и отвернулся.
— А я не собираюсь мучиться. Я уже сделал свой выбор, — резко ответил он.
Джастина еще ничего не успела сказать в ответ, как внезапно свет в ресторане погас.
— О Бог мой… — простонала она. — Только этого не хватало! Здесь же ни одного окна нет. Я ненавижу сидеть в темноте…
Официанты, которых на сей раз в ресторане было больше, чем вчера, расставили на столах подсвечники с зажженными свечами.
Лица в дрожащем свете казались какими-то неясными и размытыми.
— Я хотел тебя спросить насчет сегодняшнего утра и Луиджи, — сказал Лион. — Он ночевал в моей комнате?
Она посмотрела на него расширившимися глазами. Он что, с ума сошел?
— Луиджи просто зашел утром, чтобы пригласить меня пройтись по магазинам. Вот и все. И вообще, Лион, мне было очень неприятно, когда Луиджи узнал о том, что ты не ночевал в гостинице прошлой ночью.
Лион обратил внимание на то, что из-за соседнего стола за Джастиной внимательно наблюдает Эрик Моррис. Его покрывшееся потом лицо выглядело большим жирным пятном. Что-то мелко бормоча про себя, он неотрывно смотрел на Джастину.
— И все-таки мне интересно… Что он делал в моей комнате? — повторил Хартгейм. — Ты ведь ничего об этом не сказала.
— А ты не сказал мне, где был прошлой ночью, — огрызнулась Джастина.
— А ты не спрашивала.
— А я и не собираюсь!
Разговор уже начинал принимать угрожающий характер. Джастина почувствовала, что нервы ее начинают сдавать и на глаза наворачиваются слезы.
— Так что насчет завтрашнего утра? — спросил Лион. — Ты едешь на машине?
— Я ненавижу поезда, но с ними ехать не собираюсь; если я им очень нужна, пусть попросят.
С этими словами Джастина вскочила из-за стола и, едва сдерживаясь, чтобы не заплакать, зашагала через весь зал к выходу из ресторана.
Когда Лион вернулся в номер, Джастина уже забылась тяжелым, беспокойным сном. Она лежала на животе, уткнувшись лицом в подушку, и неровно дышала.
Лион осторожно вошел в комнату, разделся и лег в постель рядом с ней. Погладив ее по щеке кончиками пальцев, он поцеловал Джастину.
В ответ она улыбнулась и простонала:
— А, это ты…
— Ты была права, — тихо сказал он. — Молодой монстр попросил нас присоединиться к ним. Он сказал, что они наметили отъезд на шесть часов утра.
— Я не могу этого сделать, — прошептала Джастина.
— Но это гораздо быстрее, чем на поезде. Может быть, всего лишь часов пять вместо одиннадцати… И это будет гораздо безопаснее. Правда, в путешествии поездом есть свои преимущества. Это как будто целый дом на колесах. А в машине, конечно, будет тесно.
Она вдруг повернулась к нему лицом и обняла его шею руками.
— Почему здесь так темно? — шепнула Джастина.
Словно не услышав ее вопроса, Лион продолжил:
— Есть только одна проблема — они не могут взять всех нас.
— Ну что ж, этого вполне следовало ожидать, — сказала она. — Но мы же не можем оставить Луиджи?
— А при чем тут Луиджи?
Джастина смутилась.
— Но все равно, — повторила она, — я не могу ехать в одной машине с этими монстрами. Особенно с этим уголовником, Эриком…
— А с чего ты взяла, что он уголовник?
— Он напоминает мне дегенерата. Но ты можешь делать так, как тебе хочется. А я поеду на поезде с Луиджи.
Лион откинулся на спину и лег рядом с ней лицом вверх. — Но ты же ненавидишь поезда!
— Да! Но сейчас я все решила.
— Значит, ты едешь с Луиджи?
— Да.
67
Джастина и Луиджи ехали в маленьком тесном купе запыленного поезда, который вез их на юг, в местечко под названием Бир-Эль-Атер. Там они должны были встретиться с Лионом, который отправился рано утром на машине вместе с Моррисами.
Джастина долгое время избегала разговора с Луиджи делая вид, что погружена в чтение газет.
Наконец итальянец насмешливо спросил:
— Как ты можешь читать при такой тряске?
— Я привыкла читать в любых условиях, — ответила Джастина. — Даже в лондонской подземке. Там трясет гораздо сильнее, чем здесь.
Луиджи наклонился поближе к ней.
— Послушай, я хочу, чтобы ты забыла обо всем.
Он взял ее ладонь в свою руку.
— Я здесь для того, чтобы с тобой все было в порядке, чтобы с тобой ничего не случилось.
Вообще-то ей следовало поблагодарить его, однако в ответ она снова закрылась от него газетой.
Грустно улыбаясь, Луиджи отвернулся к окну.
Прошло уже несколько часов с тех пор, как они сели в этот трясущийся и беспрерывно вздрагивающий, как будто от столкновения с какими-то громадинами, поезд.
Джастина чувствовала угнетавшую ее точку, но ничего не могла поделать с собой…
До тех пор, пока Луиджи не достал из чемодана фрукты, сладости, салями и… бутылку шампанского.
— Как насчет лекарства от тоски? — с улыбкой спросил он у Джастины.
Она опустила газету и, увидев большую зеленую бутылку, непроизвольно вскрикнула:
— Боже мой! Это же шампанское!.. О Господи, Луиджи! — Расчувствовавшись, она даже бросилась ему на шею и поцеловала в щеку.
— Луиджи, огромное тебе спасибо! Это именно то, что мне сейчас необходимо!
Он принялся открывать бутылку.
— Да, Лион многого лишился! — с улыбкой сказал Луиджи.
Они осушили бутылку шампанского залпом.
Спустя несколько минут Джастина почувствовала, как вагон стал раскачиваться меньше, поезд замедлил ход и, наконец, совсем остановился.
— Боже мой, какое счастье! — воскликнула она. — Это просто чудо, что поезд остановился! Это просто какая-то магия!
Луиджи громко рассмеялся.
— У меня много этой магии.
Он вытащил из-под ног сумку и, открыв ее, продемонстрировал Джастине. Оттуда, словно головки снарядов, торчали пробки бутылок шампанского.
Джастина всплеснула руками.
— Господи, откуда у тебя это?
Поезд долго стоял в открытом поле, среди холмов, поросших редкими и жалкими кустиками травы. Откуда-то издалека доносилась песня бедуина.
— Послушай, здесь кто-то еще поет… — задумчиво проговорила Джастина, глядя в окно. — Вообще-то я не думала, что поеду на поезде. Мне очень этого не хотелось.
— А я знал это, — сказал Луиджи. — Поэтому и запасся шампанским, чтобы прогнать твою тоску. Запомни, Джастина, нет ничего важного на свете. Расслабься и успокойся. Кажется, кто-то из великих сказал…
— Луиджи! — резко оборвала его Джастина и невпопад рассмеялась.
Он недоуменно посмотрел на нее.
— Не надо этого… То есть я хочу сказать, что шампанское — да, а философия — нет.
68
Лиону пришлось ехать в автомобиле с Моррисами по разбитой проселочной дороге мимо выжженных солнцем холмов, где лишь на мгновение иногда показывалась человеческая фигура только для того, чтобы снова исчезнуть.