Подозрительное выражение Софи не изменилось. - И почему я должна верить хоть единому Вашему слову, господин Лайтвуд?
Гидеон наконец заговорил:
- Мисс Коллинз. Пожалуйста. Я знаю, что после неудачного происшествия с булочками вы перестали меня уважать, но пожалуйста, поверьте, я не предал бы доверия Шарлотты, не ответил бы предательством на ее доброту.
На момент Софи заколебалась, затем опустила глаза.
- Я сожалею, Мистер Лайтвуд. Я хочу верить вам, но в первую очередь я должна сказать Шарлотте правду.
Габриэль схватил со стола письмо, которое только что написал его брат. - Мисс Коллинз, - сказал он. - Пожалуйста, прочитайте это письмо. Это то, что мы намеревались послать Консулу. Если после его прочтения, ваше сердце все еще будет полно решимостью найти госпожу Бранвелл, то мы не будем пытаться остановить Вас.
Софи перевела взгляд от него к Гидеону. Затем она наклонив голову,подошла и поставила лампу на стол. Забрав письмо у Гидеона, она развернула его и прочитала вслух:
Кому: Консулу Джошуа Вайленду
От: Гидеона и Габриэля Лайтвудов
Дорогой сэр,
Вы, как обычно, проявили великую мудрость, попросив нас прочитать письма Миссис Бранвелл в Идрис. Мы лично взглянули на указанную переписку и заметили, что она почти ежедневно общается с двоюродным дедом Родериком Фейрчайлд.
Содержание этих писем, сэр, шокировало и разочаровало бы Вас. После этого, наша вера в прекрасный пол ослабла.
Миссис Бранвелл проявляет самое бессердечное, жестокое и неженственное отношение к его многочисленным тяжелым болезням. Она рекомендует ему применять меньше ликера для лечения подагры, проявляя безошибочные признаки того, что её забавляет его тяжелый недуг водянки, и полностью игнорирует его упоминание о подозрительном веществе, которые скапливаются у него в ушах и других отверстиях.
Признаки нежной женской заботы, которую могли бы ожидать от женщины её старшие родственники-мужчины, и уважение, которое как должное, любая относительно молодая женщина должна проявлять к старшим - их нет! Мы боимся, что Миссис Бранвелл, сошла с ума от власти. Её нужно остановить,пока не стало слишком поздно, и многие отважные Сумеречные Охотники не пропали из-за отсутствия женской заботы.
Искренне ваши,
Гидеон и Габриель Лайтвуд ”
Было тихо, когда она закончила. Казалось Софи стояла целую вечность, глядя на бумагу широко открытыми глазами. Наконец она спросила:
- Кто из вас это написал?
Гидеон откашлялся. - Я.
Она подняла глаза. Она сжала губы, но они дрожали. На один ужасный момент Габриэль подумал, что она вот-вот заплачет. -О, Боже-, сказала она. -И это первое письмо?-
-Нет, было ещё одно,- признался Габриэль. -О шляпках Шарлотты.-
-О её шляпках?- Смех сорвался с губ Софи, и Гидеон смотрел на нее, как будто он никогда не видел ничего столь изумительного. Габриэлю пришлось признать, что она действительно выглядела довольно хорошенькой, когда смеялась, со шрамом или без. -И консул был в ярости?-
-Убийственно-, сказал Гидеон.
-Ты собираешься сказать Миссис Бранвелл?- Потребовал Габриэль, который не мог выдержать неизвестности.
Софи перестала смеяться. -Нет-, сказала она, -потому что я не хочу компрометировать вас в глазах Консула, а также, я думаю, что такая новость причинит ей боль, и ни к чему хорошему не приведёт. Шпионить за ней таким образом, какой ужасный человек!- Ее глаза вспыхнули. -Если вам понадобится помощь, чтобы расстроить план Консула, я буду счастлива помочь. Позвольте мне оставить письмо у себя, и я гарантирую, что завтра оно будет отправлено-.
Музыкальная комната была не такой пыльной, как её помнила Тесса - она выглядела так, будто её недавно хорошо убрали; приятное дерево подоконников и пола блестело, как и рояль в углу. В камине горел огонь, очерчивая фигуру Джема в пламени, когда он отвернулся от него и, увидев ее, нервно улыбнулся.
Все в комнате казалось мягким, в приглушенных, как акварель тонах – темный блеск фортепиано, покрытые белыми простынями инструменты, которые из-за света огня оживали и были похожи на призраков, пламя тусклым золотом отражалось в оконных стеклах. В них она также могла увидеть себя и Джема, стоящими лицом друг к другу: девушка в темно-синем вечернем платье и очень худой юноша с копной серебристых волос, чей черный пиджак висел слегка свободно на его стройном теле.
В тени его лицо было уязвимым, тревога таилась в мягком изгибе рта. -Я не был уверен, что ты придешь.-
Услышав это, она сделала шаг вперед, желая броситься к нему и обнять, но остановила себя. Сначала она должна была поговорить. -Конечно же, я пришла-, сказала она. -Джем, мне так жаль. Мне очень очень жаль. Я не могу объяснить - это было какое-то безумие. Я не могла смириться с мыслью, что из-за меня с тобой могло что-то случиться, потому что в некотором роде я связана с Мортмейном, а он со мной.-
-Это не твоя вина. Это никогда не было твоим выбором--
-Я не видела смысла. Уилл был прав; Мортмейну нельзя доверять. Даже если бы я к нему отправилась, нет никакой гарантии, что он выполнит свою часть сделки. И я бы дала оружие вашему врагу. Я не знаю, для чего он хочет меня использовать, но явно не на благо Сумеречных Охотников; в этом мы можем быть уверены. В итоге я могла бы даже оказаться той, кто причинил бы всем вам боль. -Слезы жгли ей глаза, но она с усилием сдерживала их. -Прости меня, Джем. Мы не можем тратить на гнев время, которое мы можем провести вместе. Я понимаю, почему ты сделал то, что сделал - я бы сделала это за тебя.-
Его глаза стали мягкими и серебристыми, когда он заговорил. -Zhe shi jie shang, wo shi zui ai ne de-, прошептал он.
Она поняла его. Во всем мире, ты - та, кого я люблю больше всего.
-Джем--
-Ты это знаешь, ты должна это знать. Я никогда бы не смог позволить тебе уйти от меня, не туда, где опасно, не тогда, когда я всё ещё дышу.- Он поднял руку, прежде чем она успела сделать шаг к нему. -Подожди-. Он нагнулся, а когда поднялся, он держал в руках квадратный футляр скрипки и смычок. -Я – Есть кое-что, что я хотел бы подарить тебе. Свадебный подарок, когда бы мы поженились. Но я хотел бы подарить его сейчас, если ты позволишь.-
-Подарок-? Сказала она с удивлением. - После - Но мы поссорились!-
Он улыбнулся, милой улыбкой, которая осветила его лицо и заставляла забыть Вас как напряженно он выглядит. - Это неотъемлемая часть семейно жизни, как мне сказали. Это был хороший урок.-
-Но--
-Тесса, ты вообразила, что существует такая ссора, крупная или мелкая, из-за которой я мог бы перестать любить тебя? - Его голос звучал изумленно и внезапно она подумала о Уилле, о тех годах, в течении которых он проверял преданность Джема, сводя его с ума ложью, отговорками и членовредительством, и несмотря на все это, любовь Джема к своему кровному брату не стала слабее, и уж тем более, не исчезла совсем.
-Я боялась,- тихо сказала она. -А я - у меня нет для тебя подарка-
- Есть.- Сказал он тихо, но твердо. - Садись, Тесса, пожалуйста. Помнишь, как мы встретились? -
Тесса села на низкий стул с позолоченными подлокотниками, ее юбки складками легли вокруг нее.
- Я ворвалась в твою комнату посреди ночи, как сумасшедшая.
Джем усмехнулся.
- Ты элегантно вошла в мою комнату и увидела, как я играю на скрипке. - Он затянул винт на смычке; закончив, положил его, и с любовью достал из футляра скрипку.
-Не возражаешь, если я сейчас сыграю для тебя?
-Ты знаешь, что я люблю слушать как ты играешь.- Это была правда. Она даже любила слушать, как он рассказывает о скрипке, хотя она мало что понимала. Она могла часами, без скуки, слушать как он страстно рассказывает о канифоли, нагелях, завитках, технике владения смычком, расположениях пальцев и о том, как часто рвутся струны.
- Wo wei ni xie de - сказал он, прислонив скрипку к левому плечу и положив на неё подбородок. Он рассказывал ей, что многие скрипачи использовали плечо для упора, но он так не делал. На горле, в том месте, куда он прислонял скрипку, был небольшой след, как постоянный синяк.
-Ты - сделал что-то для меня?-
-Я написал кое-что для тебя-, поправил он с улыбкой и начал играть.
Она смотрела с изумлением. Он начал тихо и просто, слегка сжимая смычок, производя нежный, гармоничный звук. Мелодия перевернула ей душу, прохладная и сладкая, как вода, полная надежды и прекрасная, как восход солнца. Она зачарованно следила, как двигались пальцы и из скрипки лилась прелестная мелодия.
Звук стал громче, смычок двигался быстрее, предплечье Джема качалось вперед и назад, его тонкое тело казалось размытым в движении плеча. Его пальцы скользили вверх и вниз, и тональность звука понизилась, на ясном горизонте собирались грозовые тучи, река превратилась в поток. Мелодия разбивалась у ее ног, поднималась и окружала, все тело Джема казалось, движется в гармонии с музыкой, которую он извлекал из инструмента, хотя знала, что его ноги твердо стоят на полу.
Ее сердце забилось в такт музыки; глаза Джема были закрыты, уголки рта опущены, словно от боли. Часть ее хотела броситься к его ногам, чтобы обнять, а другая ее часть не хотела ничего делать, чтобы остановить музыку, ее прекрасные звуки. Это было, словно он взял свой смычок и использовал его в качестве кисти, создавая холст, на котором его душа четко отражалась.
Когда последний парящий звук достиг высоты, поднимаясь к небу, Тесса знала, что ее лицо было мокрым, но только тогда, когда мелодия замолчала и он опустил скрипку, она поняла, что плакала.
Медленно Джем положил скрипку в футляр, а рядом с ней смычок. Он выпрямился и повернулся к ней. Выражение его лица было застенчивым, белая рубашка промокла от пота и на шее учащенно бился пульс.
Тесса потеряла дар речи.
- Тебе понравилось? - сказал он, - Я мог бы подарить тебе украшения...но мне хотелось, чтобы это было бы что-нибудь только твоё. Что никто не услышит и не получит это. Я не очень хороший оратор, поэтому я попытался выразить свои чувства в музыке. - Тебе понравилось? - спросил он снова, и интонация в конце предложения говорила