Когда два человека как один в глубине их сердец, они разбивают даже мощь железа или бронзы.
Свадебный подарок Джема Тессе. Рука Уилла сжала цепочку. Он не забыл, как столкнулся с ней на лестнице... цепь нефритового кулона висела на её шее, подмигивая ему, как жестокое напоминание о Джеме. как она сказала, вы не можете разделить своё сердце, и всё же...
- Тесса! - он внезапно выкрикнул, его голос отзывался эхом от скал. - Тесса!
С минуту он стоял, дрожа, в стороне от дороги. Он не знал, чего он ожидал - ответа? Едва ли это могло быть, как если бы она могла быть здесь, скрываясь за редкими скалами. Там была только тишина, звук ветра и дождя. Однако он знал без тени сомнения, что это было ожерелье Тессы. Может быть, она сорвала его со своего горла, и выбросила его в окно кареты, чтобы отметить этот путь для него, как след из хлебных крошек Гензель и Гретель. Это было тем, что сделала бы книжная героиня, и поэтому тем, что сделала бы его Тесса. Может быть, еще будут и другие маркеры, если он продолжит свой путь. Впервые надежда растеклась по его венам.
С новой решимостью он шагнул к Балдиосу и вскарабкался в седло. Он не собирался медлить, они должны быть в Стаффордшире к вечеру. Он повернул голову коня назад, в сторону дороги, и сунул кулон в карман, где выгравированные слова любви и преданности, казалось, горели, словно клеймо.
Шарлотта никогда не чувствовала себя такой усталой. Будущий ребенок истощил ее больше, чем она подумала сначала, она не спала всю ночь и бегала весь день. На ее платье были пятна из склепа Генри, и ноги болели от ходьбы вверх и вниз по ступенькам и по стремянке в библиотеке. Тем не менее, когда она открыла дверь в спальню Джема и увидела, что он не только проснулся, но сидел и разговаривал с Софи, она забыла про усталость и почувствовала, как ее лицо озаряется беспомощная улыбкой облегчения. - Джеймс! - воскликнула она. - Я удивлена - то есть, я рада, что ты проснулся.
Софи, которая выглядела странно покрасневшей, поднялась на ноги.
- Мне следует выйти, миссис Бранвелл?
- О, да, пожалуйста, Софи. Бриджит в одном из ее настроений; она говорит, что не может найти взрыва Мэри, и я не имею ни малейшего представления, о чем она говорит.
Софи почти улыбнулась - она бы улыбнулась, если бы ее сердце не колотилось со знанием того, что она могла сделать что-то очень страшное. “Пароварка”, - сказала она. “Я найду ее для нее”. Она направилась к двери, остановилась и бросила странный взгляд через плечо на Джема, который откинулся спиной на подушки, он выглядел очень бледным, но спокойным. Прежде чем Шарлотта успела что-либо ответить, Софи исчезла, и Джем поманил Шарлотту к себе с усталой улыбкой.
- Шарлотта, если ты не очень возражаешь - ты бы не могла принести мне мою скрипку?
- Разумеется. Шарлотта подошла к столу у окна, где хранилась скрипка в квадратной коробке из розового дерева с ее смычком и маленькой круглой коробкой с канифолью. Она подняла скрипку и принесла ее на кровать, где Джем осторожно взял ее из ее рук, и она с благодарностью опустилась в кресло рядом с ним. -О, - сказала она мгновение спустя. - Мне очень жаль. Я забыла смычок. Ты хочешь сыграть?”
- Все в порядке.Он осторожно провел пальцами по струнам, которые произвели мягкий, вибрирующий шум.
- Это пиццикато - первое, чему мой отец научил меня как делать, когда он показал мне скрипку. Это напоминает мне детство.
Ты все еще ребенок, хотела сказать Шарлотта, но она не стала. Оставалось всего несколько недель до его восемнадцатого дня рождения, в конце концов, когда сумеречные охотники становятся взрослыми, и когда она смотрела на него, она все равно видела темноволосого мальчика, который прибыл из Шанхая, сжимающего свою скрипку, его огромные глаза на бледном лице, но это не значит, что он не вырос.
Она потянулась к коробке с Инь Фен на его тумбочке. Там был только бледный след слева на дне, едва чайная ложка. Она сглотнула против ее тугого горла, и постучала порошок со дна в стакан, налила воды из графина, позволяя Инь Фен растворится, как сахар. Когда она вернула его на Джему, он отложил скрипку в сторону и взял у нее бокал. Он уставился на него, и его бледные глаза стали задумчивыми.
- Это последнее? - спросил он.
Магнус работает над лекарством, - сказала Шарлотта.
- Мы все. Габриэль и Сесиль закупили ингредиенты для лекарства, чтобы сохранить твои силы, а Софи, Гидеон и я помогали в исследовании. Все делается. Все.
Джем выглядел немного удивленным. - Я не знал.
- Но, конечно, это так - сказала Шарлотта. - Мы твоя семья, мы сделали бы для тебя что угодно. Пожалуйста, не теряйте надежды, Джем. Мне нужно, чтобы ты оставался сильным.
Вся моя сила – твоя, - сказал он загадочно. Он выпил раствор инь феня, вручая ей пустой стакан. - Шарлотта?
- Да?
- Ты выиграла спор как назвать ребенка?
Шарлотта испуганно засмеялась. Казалось странным думать о своем ребенке сейчас, но почему бы и нет? В смерти мы находим жизнь. Это было что-то, о чем можно было подумать, что не было болезнью или исчезновением Тессы, или опасной миссией Уилла. - Пока нет, - сказала она. - Генри по-прежнему настаивает на Буфорде.
- Ты выиграешь - сказал Джем. - Ты всегда выигрываешь. Из тебя получился бы отличный консул, Шарлотта.
Шарлотта сморщила нос. - Женщина консул? После всех проблем, которые у меня были, просто из-за того что, я руковожу Институтом!
- Кто-то всегда должен быть первым. Быть первым не легко и это не всегда того стоит, но это важно. - Он опустил голову. - Ты носишь с собой одно из моих немногих сожалений.
Шарлотта посмотрела на него с недоумением.
- Мне бы хотелось увидеть ребенка.
Это была очень простая, грустная вещь, чтобы сказать, но она застряла сердце Шарлотты, как осколок стекла. Она заплакала, и слезы тихо заструились по ее лицу.
- Шарлотта, - сказал Джем, словно утешая. - Ты всегда заботилась обо мне. Ты будешь очень хорошо заботиться об этом ребенке. Ты будешь замечательной матерью.
- Ты не можешь сдаться, Джем, - сказала она сдавленным голосом. - Когда они привели тебя ко мне, сначала они сказали, что ты проживешь всего год или два. Ты прожил почти шесть. Пожалуйста, просто проживи еще несколько дней. Еще несколько дней ради меня.
Джем наградил ее мягким, оценивающим взглядом. “Я жил для тебя, - сказал он. “И я жил для Уилла, а затем я жил для Тессы, - и для себя, потому что я хотел быть с ней. Но я не могу жить для других людей вечно. Никто не может сказать, что смерть нашла во мне добровольного товарища, или, что я пошел легко. Если вы говорите, что нуждаетесь во мне, я останусь так долго, сколько смогу для вас. Я буду жить для тебя и для вас, и буду бороться со смертью до конца, пока от меня не останутся кости и осколки. Но это был бы не мой выбор.
-Тогда ... - Шарлотта посмотрела на него неуверенно. - Каким был бы твой выбор?
Он сглотнул, и его рука упала, прикасаясь к скрипке.
- Я принял решение, - сказал он. - Я сделал это, когда сказал Уиллу идти. - Он наклонил голову, а затем посмотрел на Шарлотту. Его бледные тёмно-синие глаза зафиксировались на её лице, как будто желая, чтобы она поняла. - Я хочу это остановить, - сказал он. - Софи говорит, все по-прежнему ищут лекарство для меня. Я знаю, я дал Уиллу своё разрешение, но я хочу, что бы все прекратили искать, Шарлотта. Это конец.
К тому времени, как Сесиль и Габриэль вернулись в институт, уже потемнело. Бывать в городе с кем-то, кроме Шарлотты и ее брата, было для Сесиль уникальным опытом, и она была поражена какой хорошей компанией оказался Габриэль Лайтвуд. Он заставил ее смеяться, хотя она сделала все возможное, чтобы скрыть это, и он весьма любезно принес все свертки, хотя она ожидала от него возражений, что с ним обходятся как с запыхавшимся лакеем.
Это правда, что он, вероятно, не должен был бросать сатира сквозь витрины - или затем в канал Лаймхаус. Но она не могла его винить. Она отлично понимала, что не тот факт, что сатир показал ей непристойные изображения, заставил его вспылить, а напоминание о его отце.
Это было странно, подумала она, когда они сели на ступеньки у института, как он был непохож на своего. Ей очень понравился Гидеон с того момента, как она приехала в Лондон, но она нашла его тихим и спокойным. Он не говорил много, и хотя он иногда помогал Уиллу с ее тренировками, он был отстраненным и задумчивым со всеми, кроме Софи. Рядом с ней можно было увидеть в нем вспышки веселья. Он мог быть совершенно иронично веселым, когда он того хотел, и имел загадочно внимательную натуру наряду с его спокойной душой.
По частям и кусочкам, почерпнутых от Тессы, Уилла и Шарлотты, Сесиль собрала воедино историю Лайтвудов и уже начинала понимать, почему Гидеон был таким тихим. Так же как и Уилл, и она сама, он отвернулся от своей семьи сознательно, и он нес на себе шрамы от этой потери. Выбор Габриэля был другим. Он остался на стороне отца и наблюдал как медленно ухудшается его тело и разум. О чем он думал, когда все это происходило? В какой момент он понял, что выбор, который он сделал, был неверным?
Габриэль открыл дверь института и Сесилия вошла, их приветствовал голос Бриджит, плавно текущий по лестнице.
Вот этот путь, что вверх идет,
Тернист и тесен, прям и крут.
К добру и правде он ведет,
По нем немногие идут.
Другая — горная — тропа
Полна соблазнов и услад.
По ней всегда идет толпа,
Но этот путь — дорога в ад.
- Она поет - сказала Сесилия, начав подниматься по лестнице. - Опять.
Габриэль, повторно взвешивая пакеты, издал тихий звук:
- Я голоден. Интересно, найдёт ли она для меня немного холодной курицы и хлеб, если я скажу ей, что не против её песен?
- Все против её песен, - Сесилия посмотрела на него боковым зрением. У него был ужасно милый профиль. Гидеон был тоже привлекательным, но в Габирэле всё было остроугольным, подбородок, скулы, которые вместе казались ей очень элегантными.