– Вот видишь? – усмехнулся Уилл. – Ты все-таки знаешь своего брата. Я даю тебе слово: если все сложится удачно, я исполню твою просьбу.
С лица Сесили как будто сняли маску. Гнев ушел, и теперь она казалась слабой и беззащитной, хотя Уилл и понимал, что его сестра умеет за себя постоять.
– Сеси, – тихо сказал он, – прежде чем уехать, я хочу кое-что тебе подарить.
Сунув руку под воротник, он снял кулон, который дал ему Магнус. В тусклом свете конюшни он блеснул темно-красным.
– Твою женскую подвеску? – удивилась Сесили. – Что ж, надо признать, она и правда тебе не идет.
Шагнув к сестре, Уилл надел блестящий кулон ей на шею. Рубин лег Сесили на грудь, как будто был огранен специально для нее. Девушка серьезно посмотрела на брата.
– Не снимай его. Он предупредит о приближении демонов, – сказал Уилл. – С ним ты будешь в безопасности – и исполнится то, чего хочу я. И с ним же ты станешь настоящим воином – и так исполнится то, чего хочешь ты сама.
Сесилия прикоснулась рукой к щеке брата.
– Da bo ti, Gwilym. Byddaf yn dy golli di.
– Я тоже буду скучать, – ответил он.
Больше не оглядываясь, он запрыгнул в седло. Сесили отступила в сторону, пропуская Уилла. Несколько секунд спустя конь и всадник растворились в темноте.
Вздрогнув, Тесс очнулась ото сна, в котором вокруг нее толпились металлические монстры и все было залито кровью.
Она лежала, скрючившись, на сиденье большого экипажа, окна которого закрывали толстые бархатные занавески. Было жестко и неудобно, пружины давили на бока сквозь грязное, изорванное платье. Темные волосы Тесс растрепались и рассыпались по лицу. Напротив нее сидела неподвижная фигура, закутанная в черный дорожный плащ с надвинутым на глаза капюшоном. Больше в экипаже никого не было.
Тесс с трудом села, поборов тошноту и головокружение. Положив руки на живот, она постаралась дышать как можно глубже, хотя в спертом воздухе это было нелегко. Дотронувшись до груди, Тесс почувствовала, что вспотела.
– Не тошнит? – хрипло спросила ее спутница. – Иногда хлороформ дает такой побочный эффект.
Фигура в капюшоне подалась вперед, и Тесс разглядела лицо миссис Блэк. На ступеньках Института девушка была слишком поражена встречей, чтобы рассмотреть свою похитительницу, но теперь, увидев ее совсем близко, она вздрогнула. Кожа миссис Блэк была зеленоватой, глаза почернели, а губы обвисли, приоткрыв серый язык.
– Куда вы меня везете? – спросила Тесс.
Герои готических романов первым делом задавали этот вопрос при похищении, и Тесс он всегда раздражал, но теперь она поняла, что вообще-то он имел смысл. В такой ситуации прежде всего хочется узнать, куда ты направляешься.
– К Мортмейну, – ответила миссис Блэк. – И больше я тебе ничего не скажу. У меня строгие инструкции.
Другого Тесс и не ожидала, но все равно внутри у нее все похолодело. Поддавшись внезапному порыву, она отшатнулась от миссис Блэк и резко откинула занавеску.
На улице было темно, луна наполовину скрылась за облаками. Вокруг простирались холмы и не видно было ни одного огонька, который мог бы намекать на наличие жизни. Тут и там высились темные громады скал. Тесс осторожно дотронулась до ручки и удостоверилась, что дверца экипажа заперта.
– Даже не думай, – сказала Темная Сестра. – Ты не сможешь открыть дверцу. А если ты и сбежишь, я тебя поймаю. Я теперь двигаюсь гораздо быстрее, чем раньше.
– Значит, так вы и исчезли с крыльца? – спросила Тесс. – Там, в Институте?
Миссис Блэк улыбнулась с осознанием собственного превосходства.
– Это тебе показалось, что я исчезла. Я просто быстро ушла и вернулась вновь. Мортмейн наделил меня этим даром.
– Потому вы и пошли на это? – бросила Тесс. – Из благодарности Мортмейну? Он о вас не думает. Он послал Джема и Уилла убить вас, когда полагал, что вы вот-вот перейдете ему дорогу.
При упоминании Джема и Уилла перед глазами Тесс пронеслось воспоминание. Ее унесли в экипаж, но Сумеречные охотники отчаянно боролись за свои жизни на ступенях Института. Выстояли ли они в битве с автоматонами? Не пострадал ли кто-нибудь или, не дай бог, не погиб? Но она бы точно узнала об этом, она бы почувствовала, если бы что-то случилось с Джемом или Уиллом. Каждый из них был кусочком ее собственного сердца.
– Нет, – сказала миссис Блэк. – Таков ответ на вопрос в твоих глазах. Ты не почувствовала бы, если бы кто-то из этих красавчиков, которые тебе так нравятся, погиб. Людям всегда кажется, что они могут чувствовать такие вещи, но только магическая связь вроде связи парабатаев дает такую способность. Все остальное – выдумки. Когда я уехала оттуда, они сражались не на жизнь, а на смерть, – усмехнулась она, и ее зубы сверкнули металлическим блеском. – Если бы Мортмейн не велел мне привезти тебя невредимой, я бы просто оставила тебя там, чтобы тебя порубили на куски.
– Зачем я нужна ему невредимой?
– Опять ты задаешь свои вопросы. Я почти забыла, как это меня раздражало. Ему нужны какие-то сведения, которые можешь предоставить только ты. А еще он хочет жениться на тебе. Вот глупец! Пускай позволяет тебе изводить себя хоть всю жизнь. Я получу, что хочу, и больше не буду иметь с ним дел.
– Я не знаю ничего такого, что могло бы заинтересовать Мортмейна!
– Ты так молода и так глупа, – фыркнула миссис Блэк. – Ты не человек, мисс Грей, и сама не понимаешь, на что способна. Мы научили бы тебя большему, но ты была непокорна. Мортмейн будет не столь терпеливым учителем.
– Терпеливым? – бросила Тесс. – Вы били меня до крови!
– Есть вещи похуже физической боли, мисс Грей. Мортмейн не знает жалости.
– Именно. – Тесс наклонилась вперед, и механический ангел затрепетал крыльями. – Зачем вы исполняете его приказы? Вы ведь знаете, что ему нельзя доверять, что он с радостью вас уничтожит…
– Мне нужно то, что он может мне дать, – сказала миссис Блэк. – И я пойду на все, чтобы получить это.
– И что это? – не унималась Тесс.
Миссис Блэк засмеялась, а затем опустила капюшон и расстегнула ворот плаща.
Тесс читала в исторических книгах о насаженных на пики головах на Лондонском мосту, но не могла и вообразить, как ужасно это выглядит. Разложение, которому подверглась миссис Блэк после отсечения головы, явно было необратимым – серая кожа лоскутами висела вокруг металлического стержня, воткнутого ей в череп. У миссис Блэк не было тела, только железный корпус, к которому крепились две руки-палки. Из-за серых перчаток на полуразложившихся руках вид миссис Блэк был еще более жутким.
Тесс закричала.
12Призраки на дороге
О красавица, о чаровница, скажи,
Разве слишком любить – преступленье?
Уилл стоял на вершине холма, засунув руки в карманы, и всматривался в мирный ландшафт Бедфордшира.
Покинув Институт, он помчался через Лондон во весь опор, направляясь в сторону Большой Северной дороги. Еще затемно он миновал пустынные улицы Ислингтона, Холлоувея и Хайгейта и встретил только пару торговцев, выкатывавших свои тележки, да нескольких прохожих. Балий уставал не так быстро, как обычный конь, и вскоре Уилл уже выехал из Барнета и пронесся мимо Южного Миммса и Лондон-Колни.
Уиллу нравилось скакать галопом – прижавшись к коню, он чувствовал, как ветер треплет волосы, а копыта Балия взрывают землю. Как только город остался позади, юношу окатила волна невыносимой печали и вместе с тем пьянящей свободы. Возле одного из прудов в окрестностях Колни он остановился, чтобы напоить Балия перед долгой дорогой.
Теперь, отъехав почти на тридцать миль от Лондона, Уилл не мог не вспоминать, как много лет назад приехал этой же дорогой в Институт. Покидая Уэльс, он взял одного из отцовских коней, но на полпути к Лондону продал его, не имея денег на платные дороги. Позднее он понял, что сильно продешевил, да и нелегко было проститься с привычным с детства Энгоном, – но еще труднее оказалось пройти остаток пути до Лондона пешком. Когда он добрался до Института, ноги его стерлись до кровавых мозолей, а руки были в ссадинах от частых падений.
Уилл взглянул на ладони и вспомнил, какими они были тогда. Худые, с длинными пальцами, как и у всех Эрондейлов. Джем всегда жалел, что у друга не было ни малейшей склонности к музицированию, и говорил, что руки его просто созданы для игры на фортепиано. Мысль о Джеме пронзила сердце острой иглой. Отогнав воспоминания, Уилл вернулся к Балию. Напившись воды, конь отдыхал. Уилл протянул ему пригоршню овса, чтобы Балий восстановил силы. Он не раз слыхал о том, как кавалеристы порой загоняют лошадей до смерти, но, как бы он ни стремился скорее попасть к Тесс, он не мог допустить такой жестокости.
Дорога была загружена: по ней тащились повозки, ехали фургоны молочников, усталые клячи тянули за собой бочки с пивом, на ухабах подпрыгивал омнибус. Неужели всем этим людям действительно нужно было ехать куда-то в разгар буднего дня и устраивать заторы? К счастью, среди них хотя бы не было разбойников: железные дороги, плата за проезд и приличная охрана много лет назад положили конец промыслу грабителей. Уиллу вовсе не хотелось терять драгоценное время на убийство врагов.
Он миновал Сент-Олбанс, не остановившись там на обед: он хотел как можно скорее попасть на Уотлинг-стрит – построенную еще древними римлянами дорогу, которая у Роксетера разделялась на две части: одна шла на север, в Шотландию, а другая пересекала Англию и выходила прямо к порту Холихед в Уэльсе. По дороге бродили призраки – Уилл слышал, как они перешептываются на древнеанглийском, называя дорогу «Вецелинга-Стрет» и обсуждая последний оплот войск Боудикки, который римляне разбили здесь много веков назад.
Сунув руки в карманы и вглядываясь в горизонт – было три часа пополудни, и солнце клонилось к закату, а это означало, что нужно найти постоялый двор, где можно будет остановиться на ночлег и покормить коня, – Уилл все вспоминал, как сказал Тесс, что Боудикка своим примером показала: женщина может стать воительницей. Он не п