Прошу, прекратите твердить мне о Кадер Идрисе. Постарайтесь не забывать, что это я занимаю должность консула. Это я, мадам, а не Вы, командую армией Сумеречных охотников. Лучше сосредоточьтесь на том, чтобы внимательнее следить за своими подопечными.
– Миссис Бранвелл, к вам пришли.
Шарлотта устало взглянула на стоявшую на пороге Софи. Глаза горничной были заплаканы – Шарлотта сразу заметила это, потому что и сама выглядела так же.
Она сидела за столом в гостиной и перечитывала письмо снова и снова. Шарлотта не предполагала, что консул Вейланд обрадуется новостям, но не ожидала от него и такого слепого отрицания очевидных фактов. «Это я, мадам, а не вы, командую армией Сумеречных охотников. Лучше сосредоточьтесь на том, чтобы внимательнее следить за своими подопечными».
«Внимательнее следить». В душе Шарлотты нарастала ярость. Как будто Сумеречные охотники – дети, а она приставлена к ним гувернанткой и должна показывать отпрысков родителям лишь тогда, когда они послушны и чисто одеты, а остальное время держать их в детской, чтобы они не причиняли неудобств. Но они – Сумеречные охотники, как и она сама. Если консул полагает, что Уиллу нельзя верить, он просто глупец. Он знал о проклятии, ведь Шарлотта сама сообщила ему. Безумие Уилла напоминало безумие Гамлета – отчасти оно было наигранным, показным, и всегда преследовало определенные цели.
Огонь трещал в камине. На улице лил дождь, и серебристые капли скользили по стеклам. Этим утром Шарлотта прошла мимо спальни Джема: дверь была открыта, постель разорена, все вещи вынесены. Эта комната могла принадлежать кому угодно. Все напоминания о том времени, которое Джем провел с ними, исчезли. Увидев это, Шарлотта прислонилась к стене. Слезы жгли глаза, на лбу выступили капельки пота. «Разиэль, скажи мне, правильно ли я поступила?»
Сейчас она прикрыла рукой глаза.
– Прямо сейчас? Но это ведь не консул Вейланд?
– Нет, мэм, – покачала головой Софи. – Это Алоизий Старквезер. Он говорит, что дело не терпит отлагательств.
– Алоизий Старквезер? – удивилась Шарлотта. Казалось, хуже быть уже не могло. – Что ж, в таком случае пригласи его сюда.
Как только она запечатала письмо, которое написала в ответ консулу, Софи вернулась вместе с Алоизием Старквезером, а затем, извинившись, вышла. Шарлотта не стала вставать из-за стола. Старквезер совсем не изменился со дня их последней встречи. Он не молодел, но и выглядеть старше, казалось, уже не мог. Его лицо изрезали глубокие морщины, борода и волосы были белы, как снег. Костюм вышел из моды в лучшем случае лет десять назад и слегка отдавал нафталином, но, по краней мере, был сухим – видимо, Софи предложила гостю снять плащ при входе в Институт.
– Присаживайтесь, пожалуйста, мистер Старквезер, – произнесла Шарлотта со всей любезностью, которую она могла проявить к человеку, не любившему ее и ненавидевшему ее отца.
Но он остался стоять, сцепив за спиной руки. Когда он повернулся, осматривая комнату, Шарлотта заметила кровь на одном из его манжетов.
– Мистер Старквезер, – начала она, встревоженно приподнявшись, – вы ранены? Мне позвать Безмолвных Братьев?
– Ранен? – рявкнул он. – С чего вы взяли?
– Ваш рукав. – Шарлотта указала на манжет.
Он посмотрел на руку, а затем усмехнулся.
– Кровь не моя, – объяснил он. – Мне сегодня пришлось вступить кое с кем в схватку. Он посмел возражать…
– Возражать против чего?
– Против того, чтобы я отрубил ему все пальцы, а затем перерезал горло, – пояснил Старквезер, наконец встретившись с Шарлоттой взглядом. Его темно-серые глаза были холодны, как камень.
– Алоизий! – Шарлотта забыла о приличиях. – Соглашение запрещает нам просто так нападать на обитателей Нижнего мира.
– О, я напал на него не просто так! У меня были причины. Его народец убил мою внучку. Моя сноха чуть не умерла от горя. Дом Старквезеров был повержен…
– Алоизий! – в ужасе воскликнула Шарлотта. – Ваш дом не повержен! Старквезеры все еще живут в Идрисе. Поймите меня правильно – я вовсе не отказываю вам в праве на скорбь. Есть потери, о которых невозможно забыть. – Она невольно подумала о Джеме, и боль от этой мысли заставила ее снова опуститься в кресло. Шарлотта поставила локти на стол и уперлась подбородком в ладони. – Не знаю, почему вы пришли с этой историей именно сейчас. Разве вы не видели рун на дверях Института? Мы все скорбим…
– Я пришел сейчас, потому что это важно! – воскликнул Алоизий. – Это касается Мортмейна и Тесс Грей.
Шарлотта опустила руки.
– Что вам известно о Тесс Грей?
Алоизий повернулся к огню, и его длинная тень легла на персидский ковер, расстеленный на полу.
– Я не из тех, кто часто вспоминает Соглашение, – заметил он. – И вы это знаете. Вы бывали вместе со мной на заседаниях Совета. Меня воспитали в убеждении, что все, чего коснулись демоны, несет на себе порчу и скверну. Сумеречные охотники с рождения получали право убивать этих тварей и забирать себе их сокровища в качестве трофеев. Я отвечал за комнату трофеев в Институте Йорка и заботился о том, чтобы трофеев становилось все больше, – до того самого дня, когда был принят Закон.
Он нахмурился.
– Что-то мне подсказывает, – произнесла Шарлотта, – что на этом вы не остановились.
– Конечно, нет, – кивнул старик. – Что Ангелам до законов людей? Я знаю, как все должно быть. Я не привлекал к себе излишнего внимания, но не прекратил собирать трофеи и уничтожать тех тварей из Нижнего мира, которые переходили мне дорогу. Так я уничтожил и Джона Сейда.
– Отца Мортмейна.
– Чародеи не могут иметь детей, – пробурчал Старквезер. – Они просто воспитали человеческого мальчишку. Сейд обучил его своему грязному ремеслу. Он завоевал его доверие.
– Вряд ли Сейды похитили Мортмейна у настоящих родителей, – заметила Шарлотта. – Скорее всего, он был беспризорником и умер бы в работном доме.
– Это ненормально. Чародеи не должны воспитывать человеческих детей. – Алоизий внимательно посмотрел на красные угли. – Поэтому мы и устроили облаву на дом Сейда. Мы убили его и его жену. Но мальчишка сбежал. Механический принц Сейда, – хмыкнул он. – Мы привезли в Институт несколько его вещей, но никто не смог его выследить. В той вылазке не было ничего особенного. Все шло по плану, пока не родилась моя внучка Адель.
– Я знаю, она погибла при первой церемонии нанесения рун, – сказала Шарлотта и невольно прикрыла рукой живот. – Сочувствую вам. Ужасно, когда ребенок болеет…
– Она родилась абсолютно здоровой! – гаркнул Алоизий. – Она была здоровой малышкой. Красивая, с глазами, как у моего сына. Все души в ней не чаяли. Но однажды утром моя сноха разбудила своим криком весь дом. Она утверждала, что в колыбельке не ее дочь, хотя малышка и была похожа на нее как две капли воды. Она клялась, что может отличить своего ребенка от чужого. Мы решили, что она сошла с ума. Никто ничего не заподозрил, даже когда глаза малышки из голубых стали серыми, – ведь такое часто случается в раннем детстве. Я начал понимать, что сноха была права, только тогда, когда мы попробовали нанести первые метки. Для Адель это обернулось невыносимой болью. Девочка кричала и корчилась в муках. Ее кожа горела от каждого прикосновения стило. Безмолвные Братья сделали все возможное, но она не дожила и до утра.
Алоизий замолчал и долго смотрел на огонь, словно растворившись в его пламени.
– Моя сноха чуть не сошла с ума. Она не могла больше оставаться в Институте. Но я остался. Теперь я понимал, что она права, что Адель – не моя внучка. До меня дошли слухи о фэйри и прочих жителях Нижнего мира, которые хвастались, что отомстили Старквезерам и подменили одного из детей обычной болезненной девочкой. Я пытался узнать, куда пропала моя внучка, но ничего конкретного выяснить не удавалось. – Он облокотился на каминную полку. – Я уже готов был опустить руки, но тут в мой Институт приехала Тесс Грей в компании двух ваших Сумеречных охотников. Мне как будто явился призрак снохи – настолько Тесс была на нее похожа. Но в ее жилах, казалось, не было крови Сумеречных охотников. Я столкнулся с великой загадкой. И вот наконец сегодня я встретил одного сатира, и последний кусочек мозаики встал на место. Мою внучку в младенчестве подменили обычной слабой девочкой, которая скончалась при нанесении первой руны, так как не была нефилимом. – Голос Алоизия дрогнул. – Мою внучку подбросили в обычную семью, на место болезненной девочки по имени Элизабет – которую выбрали благодаря ее удивительному сходству с нашей Аделью. Такова была месть Нижнего мира. Око за око. – Он посмотрел на Шарлотту своими холодными глазами. – Адель – под именем Элизабет – выросла в этой обычной семье, не зная правды. А затем вышла замуж за обычного человека. Его звали Ричард. Ричард Грей.
– Так ваша внучка, – медленно произнесла Шарлотта, – это мать Тесс? Элизабет Грей? Мать Тесс была Сумеречным охотником?
– Да.
– Но это же настоящее преступление, Алоизий! Вам нужно обратиться к Совету…
– Им нет дела до Тесс Грей, – резко ответил Старквезер. – А вам есть. Поэтому вы выслушаете меня и, возможно, сможете мне помочь.
– Может быть, – кивнула Шарлотта. – Если я сочту это правым делом. Пока я не понимаю, как связан со всем этим Мортмейн.
Алоизий переступил с ноги на ногу.
– Мортмейн выяснил, что случилось, и решил использовать Элизабет Грей – Сумеречную охотницу, которая ничего не знала о своей истинной сущности. Думаю, Мортмейн взял Ричарда Грея на работу, чтобы подобраться к Элизабет. Думаю, он подослал к ней – к моей внучке – демона-эйдолона в обличье ее мужа, чтобы от этой связи родилась Тесс. Тесс вседа была главной его целью. Дочь Сумеречной охотницы и демона.
– Но дети Сумеречных охотников и демонов рождаются мертвыми, – автоматически возразила Шарлотта.
– Даже если Сумеречный охотник не знает о своей сущности? – спросил Старквезер. – Даже если на Охотнике нет рун?