– Если бы вы хотели, чтобы я чувствовала себя в безопасности, вы бы оставили меня в Институте, – холодно ответила Тесс.
Мортмейн не ответил на ее выпад – лишь наклонил голову и прищурился, как моряк, глядящий на горизонт.
– Мои соболезнования по поводу смерти вашего брата. Я не хотел, чтобы это случилось.
Губы Тесс изогнулись в гримасе отвращения. Прошло уже два месяца с того дня, как Нат скончался у нее на руках, но она этого не забыла и не простила.
– Мне не нужны ваши сожаления. И меня не интересует, чего вы хотели. Вы сделали его своей игрушкой, и он погиб. Вы виноваты в его смерти ничуть не меньше, чем если бы застрелили его в упор.
– Думаю, вы не смягчитесь, если я скажу, что он сам разыскал меня?
– Он был просто мальчишкой, – ответила Тесс. Ей хотелось упасть на колени и стучать кулаками по невидимой преграде, но она сдерживала себя. – Ему не было и двадцати.
Мортмейн сунул руки в карманы.
– А знаете, каково было мне, когда я был мальчишкой? – спросил он так спокойно, словно сидел рядом с Тесс за ужином и старался поддержать светский разговор.
Перед мысленным взором Тесс замелькали образы из памяти Алоизия Стакрвезера.
Высокий, широкоплечий мужчина с зеленой, как у ящерицы, кожей и черными волосами держит за руку мальчишку, который выглядит совершенно обычным ребенком, – маленьким, круглолицым, розовощеким.
Тесс знала, как зовут мужчину, потому что это знал Старквезер.
Джон Сейд.
Сейд сажает мальчишку себе на плечи и подходит к дому, у двери которого стоят странные механические создания, похожие на кукол, но человеческого роста. Кожа их отливает металлическим блеском. Головы гладкие, без лиц. Как ни странно, тела прикрыты одеждой – грубыми комбинезонами йоркширских фермеров и простыми льняными платьями. Автоматоны берутся за руки и принимаются раскачиваться из стороны в сторону, словно танцуя какой-то незамысловатый деревенский танец. Мальчишка заливается смехом и хлопает в ладоши.
– Смотри, сынок, – говорит зеленый мужчина, – однажды я стану королем таких механических созданий, а ты – наследным принцем.
– Я знаю, что ваши приемные родители были чародеями, – сказала Тесс. – Я знаю, что они заботились о вас. Я знаю, что это ваш отец изобрел механических тварей, которых вы так любите.
– И вы знаете, что случилось потом.
…перевернутая вверх дном комната, повсюду осколки и куски искореженного металла, лужи черной крови, а среди всего этого – безжизненные тела мужчины с зеленой кожей и женщины с голубыми волосами…
Тесс отвела взгляд.
– Позвольте мне рассказать вам о моем детстве, – начал Мортмейн. – Вы называете моих родителей приемными, но они заботились обо мне так, словно нас связывали кровные узы. Они растили меня, окружив любовью, как и ваши родители растили вас. – Он махнул рукой в сторону камина, и Тесс с ужасом осознала, что по обе стороны от камина висят портреты ее родителей: светловолосой матери и задумчивого отца с карими глазами и сбившимся набок галстуком. – А потом Сумеречные охотники убили их. Мой отец хотел создать прекрасных автоматонов – механических тварей, как вы их называете. Он мечтал, что они будут защищать жителей Нижнего мира от Сумеречных охотников, которые частенько убивали и грабили их. Вы видели трофеи в Институте Старквезера, – резко добавил он. – Вы видели останки моих родителей. Он сохранил кровь моей матери, перелив ее в стеклянный сосуд.
И останки других чародеев. Мумифицированные руки с длинными когтями, как у миссис Блэк. Голый череп, похожий на человеческий, но с клыками вместо зубов. Флаконы с мутной кровью.
Тесс сглотнула вставший в горле ком. «Сохранил кровь моей матери, перелив ее в стеклянный сосуд». Она не могла сказать, что не понимает его ярость. Но тут она вспомнила о Джеме – родители погибли у него на глазах, его жизнь была в одночасье разрушена, но он никогда не искал мести.
– Да, это ужасно, – сказала Тесс. – Но это вас не оправдывает.
Глаза Мортмейна сверкнули гневом, но тут же потухли.
– Позвольте мне рассказать, что именно я сделал, – произнес он. – Я создал армию. И эта армия станет непобедимой, как только свое место займет последний кусочек мозаики.
– И последний кусочек мозаики…
– Это вы.
– Вы снова и снова повторяете это, но отказываетесь что-либо объяснять, – сказала Тесс. – Вы требуете моего содействия, но ничего мне не говорите. Вы заточили меня здесь, сэр, но не в вашей власти заставить меня повиноваться вам, если я решу этого не делать…
– Вы наполовину Сумеречный охотник, наполовину демон, – перебил ее Мортмейн. – Вот вам объяснение.
Тесс уже хотела отвернуться от него, но замерла на месте.
– Но это невозможно! Дети Сумеречных охотников и демонов рождаются мертвыми.
– Так и есть, – кивнул Мортмейн. – Кровь Сумеречного охотника, руны на теле Сумеречного охотника несут смерть колдовскому ребенку в утробе. Но на коже вашей матери не было меток.
– Моя мать не была Сумеречным охотником! – Тесс взглянула на портрет Элизабет Грей над камином. – Или вы хотите сказать, что она лгала отцу, лгала всем и каждому?..
– Она не знала о своей сущности, – ответил Мортмейн. – Как не знали и остальные Сумеречные охотники. Ей никто не мог об этом сообщить. Знаете ли, это ведь мой отец создал вашего механического ангела. Он хотел подарить его моей матери. В нем заключена частица ангельского духа – редкое сокровище, которое он хранил еще со времен крестовых походов. Предполагалось, что механизм будет настроен на ее жизнь: в случае опасности ангел должен был защищать маму. Но отец не успел завершить работу. Его убили. – Мортмейн принялся вышагивать из стороны в сторону. – Само собой, моих родителей никто не осуждал на смерть. Старквезеру и его сообщникам просто нравилось убивать жителей Нижнего мира. Они богатели, захватывая трофеи, поэтому цеплялись за любой повод, чтобы напасть на очередную жертву. В Нижнем мире Старквезера ненавидели. Когда родителей убили, мне помогли сбежать полевые фэйри. Я прятался у них, пока Сумеречные охотники не прекратили меня искать. – Он глубоко вздохнул. – Через много лет, когда они решили отомстить, я помог им. Институты защищены от вторжения жителей Нижнего мира, но не защищены от обычных людей и от автоматонов. – Он зловеще улыбнулся. – Именно я при помощи одного из изобретений отца проник в Институт Йорка и подменил малышку, лежавшую в колыбельке, на обычного младенца. Я подменил внучку Старквезера. Адель.
– Адель, – прошептала Тесс. – Я видела ее портрет.
Маленькая девочка с длинными светлыми волосами, одетая в старомодное детское платье. На голове ее была повязана широкая лента. Лицо было бледным и болезненным, но глаза ярко сияли.
– Она погибла при нанесении первых рун, – довольно сказал Мортмейн. – И кричала перед смертью, как и многие жители Нижнего мира, убитые Старквезером. Месть свершилась – Старквезер потерял того, кого успел полюбить.
Тесс с ужасом смотрела на Мортмейна. Как можно было из мести заставить невинное дитя погибнуть в ужасных муках? Она снова вспомнила о Джеме и представила, как он легко касается пальцами струн своей скрипки.
– Ваша мать, Элизабет, так и не узнала, что она – Сумеречный охотник. На ее коже не было рун. Конечно же, я следил за ней, и, когда она вышла замуж за Ричарда Грея, я нанял его на работу. Я полагал, что отсутствие меток на теле вашей матери позволит ей выносить ребенка, который был бы наполовину демоном, а наполовину Сумеречным охотником. Чтобы проверить это, я подослал к ней демона в обличье вашего отца. Она не заметила разницы.
Тесс чуть не стошнило.
– Что вы сделали с моей матерью? Демон? Я наполовину демон?
– Он был одним из высших демонов, если это вас успокоит. Большинство из них когда-то было ангелами. В некотором роде он был вполне порядочен, – усмехнулся Мортмейн. – Прежде чем ваша мать забеременела, я много лет пытался доделать отцовского механического ангела. Когда он был готов и когда ваше зачатие состоялось, я настроил его на вашу жизнь. Это мое величайшее изобретение.
– Но почему мама согласилась носить его?
– Чтобы защитить вас, – объяснил Мортмейн. – Забеременев, она поняла, что что-то не так. Носить колдовского ребенка – совсем не то же самое, что обычного. Тогда я пришел к ней и подарил ей механического ангела, сказав, что он спасет жизнь ее ребенка, если она не будет снимать его с шеи. Элизабет поверила мне. Да я и не лгал. Вы бессмертны, мисс, но не неуязвимы. Вас можно убить. Ангел настроен на вашу жизнь – он создан, чтобы спасать вас в случае смертельной опасности. Возможно, он не раз спасал вас еще до рождения – и спасает до сих пор. Подумайте о тех моментах, когда вы стояли на пороге смерти. Вспомните – он вмешивался всякий раз.
Тесс вспомнила, как ангел набросился на душившего ее автоматона, как обезоружил другого механического противника, напавшего на нее в поместье Рэйвенскар, как замедлил ее падение на острые скалы.
– Но он не оберегал меня от страданий и ран.
– Нет. Страдания и раны естественны для человека.
– Как и смерть, – возразила Тесс. – Я не человек. Вы позволили Темным Cестрам пытать меня. Я никогда вам этого не прощу. Даже если вы убедите меня, что мой брат погиб по собственной вине, что смерть Томаса была оправдана, что ваша ненависть объяснима, за это я вас не прощу.
Мортмейн поднял коробку, стоявшую у его ног, и перевернул ее. На пол посыпались осколки и обрывки металла, залитые черной маслянистой жидкостью, а поверх них, как резиновый мяч, упала отрубленная голова.
Голова миссис Блэк.
– Я убил ее, – сказал Мортмейн. – Ради вас. Мне хотелось показать вам, что я руководствуюсь благими намерениями, мисс Грей.
– Благими намерениями? – воскликнула Тесс. – Но зачем вам все это? Зачем вы создали меня?
Губы Мортмейна дрогнули, но настоящей улыбки не получилось.
– У меня есть две причины. Первая заключается в том, что вы можете выносить ребенка.