Тесс вздохнула.
– Он сам выбрал такой путь, Тесс. Ты не заставляла его. Он никогда не был так счастлив, как с тобой. – Уилл не отводил глаз от огня. – Что бы я ни говорил тебе раньше, я рад, что ему посчастливилось провести с тобой это время. И ты тоже должна этому радоваться.
– Но в твоем голосе нет радости.
Уилл не повернулся. Когда он вошел в комнату, с его черных волос капала вода, а сейчас они высохли и легли ему на лоб мягкими завитками.
– Я разочаровал его, – сказал он. – Он доверил мне лишь одну задачу – догнать тебя, найти и вернуть домой целой и невредимой. А я не справился с этим, хотя и нашел тебя. – Он наконец посмотрел на Тесс невидящими глазами. – Я бы ни за что его не оставил. Если бы он попросил, я был бы рядом с ним до самой его смерти. Я не нарушил бы клятвы. Но он попросил меня отправиться за тобой…
– Значит, ты просто исполнил его волю. Ты не разочаровал его.
– Но этого хотело и мое сердце, – возразил Уилл. – Я не знаю, сколько в этом от моих желаний, а сколько – от его. Я мечтал спасти тебя, мечтал увидеть, как ты взглянешь на меня… – Он осекся. – И вот я поплатился за свое высокомерие.
– Но я вознаграждена. – Тесс взяла Уилла за руку и почувствовала под пальцами грубые мозоли на его ладони. – Ведь я теперь не одна, ты рядом. Нельзя терять надежду. Вдруг мы еще сумеем победить Мортмейна или ускользнуть от него? Если кто-то и способен придумать, как это сделать, то это ты.
Уилл встретился с ней глазами и, моргнув, сказал:
– Ты – удивительная девушка, Тесс Грей. Я ничем не заслужил такой веры в себя.
– Ничем? – переспросила она с изумлением. – Ничем не заслужил моей веры? Уилл, ты спас меня от Темных Сестер, ты отталкивал меня ради моего спасения, ты спасал меня снова и снова. Ты хороший человек, один из лучших, кого я встречала.
Уилл вздрогнул и облизал пересохшие губы.
– Лучше бы ты этого не говорила, – прошептал он.
Тесс подалась к нему. На его лице плясали тени, и ей очень хотелось прикоснуться к нему, провести пальцами по его губам, по изогнутым бровям. В глазах Уилла блестели искры.
– Уилл, – сказала она, – увидев тебя впервые, я подумала, что ты похож на героя сказок. Ты в шутку назвал себя сэром Галахадом. Помнишь? Я очень долго воспринимала тебя именно так – считала тебя мистером Дарси, или Ланселотом, или бедным Сиднеи Картоном, – но это было ошибкой. Я поняла это не сразу, но теперь вижу ясно – ты не герой из книг.
Уилл коротко усмехнулся, словно не веря своим ушам.
– Верно, – кивнул он, – я не герой.
– Нет, – покачала головой Тесс, – ты просто человек – такой же, как я. – Уилл посмотрел ей в глаза, и Тесс сильнее сжала его руку, переплетя с его пальцами свои. – Разве ты не видишь, Уилл? Ты – человек, как я. Ты – как я. Ты говоришь то, что я думаю, но никогда не произношу вслух. Ты читаешь книги, которые читаю я. Ты любишь стихи, которые люблю я. Ты смешишь меня своими глупыми песенками и тем, как точно ты все подмечаешь. Мне кажется, ты можешь заглянуть внутрь меня, найти все мои странности и понять, что ты такой же странный. – Свободной рукой она слегка прикоснулась к его щеке. – Мы одинаковые.
Уилл закрыл глаза, и Тесс почувствовала, как дрогнули его ресницы.
– Не говори этого, Тесс, – сказал он. – Не говори этого.
– Но почему?
– Ты говоришь, что я хороший человек, – объяснил Уилл. – Но я не так уж хорош. И я… Я катастрофически влюблен в тебя.
– Уилл…
– Я так люблю тебя, так невероятно люблю тебя, – продолжил он, – что я забываю о том, кто ты, когда ты так близко. Я забываю, что ты принадлежишь Джему. Должно быть, я ужасный человек, раз мне в голову приходят такие мысли. Но я не могу не думать об этом.
– Я любила Джема, – ответила Тесс. – И до сих пор люблю его. А он любил меня. Но я никому не принадлежу, Уилл. Мое сердце принадлежит только мне. Ты не можешь им управлять. Даже я не могу управлять им.
Уилл так и не открыл глаз. Он быстро дышал, и Тесс чувствовала, как сильно бьется его сердце, как оно торопится вперед. Уилл был таким близким, таким живым, что Тесс невольно вспомнила холодные руки автоматонов и холодные глаза Мортмейна. Она представила, что случится, если она выживет и Мортмейн преуспеет в своих злодеяниях, если она окажется на всю жизнь связана с ним – с мужчиной, которого она не любит и даже презирает.
Она представила касание его холодных рук и ужаснулась при мысли о том, что никто, кроме этого чудовища, к ней больше не прикоснется.
– Уилл, как ты думаешь, что случится завтра? – прошептала она. – Когда Мортмейн найдет нас… Скажи мне честно.
Уилл невольно провел рукой по ее волосам и задержал ее на плече девушки. Интересно, чувствовал ли он, как бьется ее сердце?
– Думаю, Мортмейн убьет меня. Точнее, он велит своим монстрам убить меня. Я неплохо сражаюсь, Тесс, но этих автоматонов не остановить. Против них рунические мечи работают не лучше обычных, а клинки серафимов и вовсе бесполезны.
– Но ты не боишься.
– Есть вещи пострашнее смерти, – ответил он. – Не любить или не быть способным любить – это гораздо хуже. Для Сумеречного охотника нет бесчестья в гибели на поле битвы. Это достойная смерть – я всегда желал умереть именно так.
Тесс содрогнулась.
– Я хочу лишь двух вещей, – произнесла она, удивляясь спокойствию собственного голоса. – Если ты считаешь, что Мортмейн убьет тебя завтра, я хочу, чтобы ты дал мне оружие. Я сорву с себя механического ангела и буду сражаться вместе с тобой. Если мы падем, то падем вместе. Ведь и я хочу погибнуть достойно – как Боудикка.
– Тесс…
– Я лучше умру, чем стану игрушкой Магистра. Дай мне оружие, Уилл.
Она почувствовала, как напрягся юноша.
– Я сделаю это, – наконец неуверенно произнес он. – Но что второе? Чего еще ты хочешь?
Тесс собралась с духом и выпалила:
– Я хочу, чтобы ты еще раз поцеловал меня перед смертью!
Глаза Уилла округлились. Они были синими, как море и небо в том сне, где он падал с обрыва, синими, как цветы, которые Софи вплетала ей в волосы.
– Не нужно…
– …просить того, чего я не хочу, – закончила за него Тесс. – Знаю. Но это не так. Я действительно хочу этого, Уилл. Я понимаю, что это неприлично. Должно быть, тебе кажется, что я сошла с ума… – Она отвела взгляд, а затем снова посмотрела на Уилла, собираясь с силами. – Если ты можешь погибнуть завтра и не сожалеть о том, что ни разу больше не поцеловал меня, так и скажи мне, – и я не буду настаивать. Ведь я знаю, что у меня нет на это права…
Она не успела договорить, потому что в это мгновение он порывисто обнял ее и привлек к себе, накрывая губами ее губы. На краткий миг поцелуй стал болезненным, полным отчаяния и долго сдерживаемой страсти, и Тесс почувствовала соль на губах Уилла и жар его дыхания. Но миг спустя губы Уилла нежно скользнули по ее губам, и боль сменилась наслаждением.
На балконе в особняке Лайтвудов он был очень осторожен, но сейчас от той осторожности не осталось и следа. Уилл провел руками по спине Тесс, запутался пальцами в ее волосах, стиснул в кулаке тонкую ткань ее платья. Приподняв девушку, он прижал ее сильнее к своему стройному телу, такому сильному и такому хрупкому одновременно. Тесс наклонила голову, и он раскрыл ее губы своими, не столько целуя, сколько поглощая ее. Она схватила его за волосы, должно быть, причинив ему боль, и впилась зубами в его нижнюю губу. Он застонал и обнял Тесс еще крепче. У нее перехватило дыхание.
– Уилл… – прошептала она, и он поднялся на ноги, увлекая ее за собой и не прерывая поцелуя.
Тесс прижалась к нему, и он перенес ее на кровать и уложил на подушки. Она уже была босиком, а Уилл скинул сапоги и сел рядом с ней. Пока Тесс освобождала его от доспехов, Уилл нетерпеливо возился с застежкой пояса.
Тесс, не дыша, наблюдала за ним. Она понимала, что сейчас – последний подходящий момент, когда его еще можно остановить. Его покрытые шрамами руки ловко управились с креплениями, и Уилл бросил пояс на пол. Его рубашка, влажная от пота, облегающая торс, приподнялась и обнажила плоский живот и плавный изгиб бедер. Тесс всегда считала Уилла красивым – ей нравились его лицо, глаза и губы, – но она никогда не представляла себе его тело. Сейчас она поняла, что он прекрасен, как «Давид» Микеланджело. Протянув руку, она прикоснулась своими мягкими, как шелк, пальцами к коже у него на животе.
Его реакция не заставила себя ждать. Уилл задержал дыхание и закрыл глаза, на мгновение замерев. Тесс провела рукой по его талии, чувствуя, как колотится ее сердце, и не понимая, что она творит, – ею двигал инстинкт, который она никак не могла объяснить. Обняв Уилла, Тесс привлекла его к себе.
Он медленно опустился на локти, прильнув к ней. Глаза их на мгновение встретились. За все это время никто из них не проронил ни слова. Горло Тесс сжималось от любви и тоски.
– Поцелуй меня, – сказала она.
Уилл подался вперед, и губы их соприкоснулись. Тесс выгнула спину, желая слиться с ним в поцелуе, но Уилл отстранился и скользнул губами по ее щеке и шее. Каждое его прикосновение отдавалось вспышками изумительного удовольствия. Прежде Тесс казалось, что ее руки, ладони, шея, лицо существуют по отдельности, а не как части единого целого, но теперь, когда Уилл целовал ее шею, она чувствовала это всем телом, до самых кончиков пальцев.
– Уилл.
Она сорвала с него рубашку. Пуговицы брызнули врассыпную, темные волосы Уилла разметались в беспорядке, – сейчас он походил на безумного Хитклифа, скитающегося по ветреным пустошам. Ему понадобилось время, чтобы справиться с платьем Тесс, но вот и оно полетело прочь. Оставшись в нижней рубашке и корсете, Тесс замерла: до сих пор в таком виде она представала разве что перед Софи, – а Уилл с ужасом уставился на корсет, отделявший его от вожделенного тела девушки.
– Как… – начал он. – Как он снимается?
Не в силах сдержаться, Тесс хихикнула.
– Шнуровка, – прошептала она. – На спине.