– Вот подлец, – прошипел Генри, заметив, как Сесили закатила глаза. – И по какому поводу собрался Совет?
– Назначение новых руководителей Института, – ответила Шарлотта. – Он все еще считает, что Мортмейн нападет на Лондон и что здесь необходим сильный лидер, способный выдержать натиск механической армии.
– Миссис Бранвелл! – Софи чуть не уронила сумку, которую как раз передавала Магнусу. – Они не могут сместить вас!
– Еще и как могут, – возразила Шарлотта. Она обвела взглядом всех присутствующих и гордо подняла голову. В этот момент, несмотря на свой малый рост, она казалась выше консула. – Мы знали, что этот день наступит. Это не имеет значения. Мы – Сумеречные охотники, и мы должны быть преданы друг другу и своим идеалам. Мы верим Уиллу и верим в Уилла. Вера уже завела нас достаточно далеко – и она поведет нас дальше. Ангел хранит нас. Мы победим.
Никто не проронил ни звука. Габриэль осмотрелся – все лица были полны решимости, и даже Магнус, казалось, если и не чувствовал единения со всеми, то проявлял уважение к этому общему порыву.
– Миссис Бранвелл, – наконец произнес чародей, – если консул Вейланд не считает вас сильным лидером, он просто глупец.
Шарлотта слегка кивнула ему.
– Спасибо. Но больше нельзя терять ни минуты – мы должны идти как можно скорее.
Генри многозначительно посмотрел на жену, а затем обратился к Сесили:
– Ты готова?
Девушка кивнула и подошла к Порталу. Тускло светящиеся руны отбрасывали тень на ее милое решительное лицо.
– Представляйте, – велел Магнус. – Представьте как можно ярче, что вы смотрите на вершину Кадер Идриса.
Руки Сесили сжались в кулаки. У нее на глазах Портал зашевелился, руны начали изменяться. Темнота рассеивалась. Вдруг Габриэль понял, что перед ним уже не черная пустота, а прекрасный пейзаж, как будто нарисованный на двери, – высокая вершина горы и озеро, синее и глубокое, как небо.
Сесили ахнула и вдруг, безо всякого предупреждения, ступила в образовавшийся проем. Не прошло и пары секунд, как она исчезла – сначала скрылись из виду ладони, затем протянутые вперед руки и наконец все тело.
От нее не осталось и следа.
– Генри! – вскрикнула Шарлотта.
Габриэль услышал, как Генри принялся уверять Шарлотту, что Портал работает именно так и что не случилось ничего ужасного, но слова доносились до него словно из соседней комнаты – он не мог разобрать их смысла. В ушах шумело. Он понимал лишь, что Сесили оказалась смелее всех: она прошла сквозь странную дверь и исчезла. И он не мог оставить ее одну.
Он двинулся вперед. Гидеон окликнул его, но тот не обратил на него внимания и, оттолкнув брата, устремился в Портал.
На мгновение его окружила темнота. Затем его словно схватила огромная рука и он завертелся в черном вихре.
Зал заседаний Совета был полон людей. Все кричали.
Консул Вейланд стоял на высокой платформе в самом центре и раздраженно взирал на царивший в зале хаос. Его темные глаза скользили по лицам Сумеречных охотников: Джордж Пенхоллоу сошелся в споре с Сорой Каййдоу из Института Токио; Виджей Малхотра грозил пальцем красному, как помидор, Иафету Пенгборну, который в последнее время нечасто покидал свой загородный дом в Идрисе. Двое Блэквеллов зажали в угол Амалию Моргенштерн, ругавшуюся с ними по-немецки. Алоизий Старквезер, одетый во все черное, стоял возле одной из деревянных скамеек, заткнув уши тонкими пальцами и не сводя глаз с кафедры.
Стоявший возле консула Вейланда инквизитор с такой силой ударил по полу деревянным посохом, что здание, казалось, содрогнулось.
– ДОВОЛЬНО! – проревел он. – Замолчите сейчас же. И СЯДЬТЕ.
По залу пробежал ропот недовольства, но, к удивлению консула, все действительно сели. Тишина воцарилась не сразу, но все, кто нашел себе место, предпочли занять его. В зале было не протолкнуться – так много Сумеречных охотников редко собиралось вместе. Здесь были представители всех Институтов – из Нью-Йорка, Бангкока, Женевы, Бомбея, Киото и Буэнос-Айреса. Не хватало только Сумеречных охотников из Лондона – Шарлотты Бранвелл и ее подопечных.
Алоизий Старквезер остался на ногах. В потрепанном черном плаще он походил на ворона.
– Где Шарлотта Бранвелл? – спросил он. – Из вашего письма следовало, что мы должны собраться, чтобы обсудить содержание ее письма Совету.
– Я сам объясню содержание ее письма, – сквозь сжатые зубы произнес консул.
– Я бы предпочел услышать ее объяснение, – сказал Малхотра, испытующе посматривавший на консула и инквизитора своими темными глазами.
Инквизитор Уайтлоу казался усталым, как будто провел не одну ночь без сна. Уголки его рта подрагивали.
– Шарлотта Бранвелл преувеличивает, – начал консул. – Я беру на себя всю ответственность за ее назначение на пост главы лондонского Института. Я не должен был этого делать. Она освобождена от должности.
– У меня была возможность встретиться и побеседовать с миссис Бранвелл, – хриплым голосом заметил Старквезер. – Она не произвела на меня впечатления особы, склонной к преувеличениям.
Консул, похоже, тотчас вспомнил, почему он так обрадовался, когда Старквезер прекратил посещать заседания Совета, и строго сказал:
– Она в деликатном положении. Кажется, ее ввели в заблуждение…
И снова раздались шепотки и удивленные возгласы. Инквизитор искоса взглянул на Вейланда, и тот сердито посмотрел на него в ответ. Не оставалось сомнений, что еще до начала собрания мужчины поспорили: консул полыхал гневом, и во взгляде, которым он одарил инквизитора, сквозила обида.
Одна из женщин поднялась на ноги. Ее белые волосы были уложены в высокую пышную прическу. Консул, казалось, беззвучно застонал. Каллида Фэйрчайлд, тетушка Шарлотты Бранвелл.
– Если таким образом вы намекаете, – холодно произнесла она, – что моя племянница принимает истеричные и необоснованные решения из-за того, что носит под сердцем будущего Сумеречного охотника, я советую вам изменить свое мнение.
Консул скрипнул зубами.
– Нет никаких подтверждений тому, что в заявлениях Шарлотты Бранвелл о нахождении Мортмейна в Уэльсе есть хоть доля правды, – сказал он. – Они основаны исключительно на словах Уилла Эрондейла, безответственного и безрассудного мальчишки. Все свидетельства, включая дневники Бенедикта Лайтвуда, указывают на подготовку атаки на Лондон. Здесь и следует собрать все наши силы.
Зал загудел, снова и снова повторяя слова об «атаке на Лондон». Амалия Моргенштерн обмахнула лицо кружевным платком, а Лилиан Хайсмит потянулась к кинжалу, довольно улыбнувшись.
– Свидетельства, – бросила Каллида. – Слово моей племянницы – вот главное свидетельство…
Присутствующие опять заволновались, на ноги поднялась молодая женщина в ярко-зеленом платье. На ее лице был написан вызов. Консул помнил, как совсем недавно она плакала в этом же зале и просила справедливости. Это была Татьяна Блэкторн, в девичестве Лайтвуд.
– Консул прав насчет Шарлотты Бранвелл! – воскликнула она. – Шарлотта Бранвелл и Уильям Эрондейл виновны в гибели моего мужа!
– Разве? – саркастично поинтересовался инквизитор Уайтлоу. – Кто именно убил вашего мужа? Неужели Уилл?
Послышались удивленные шепотки. Татьяна, казалось, была задета.
– Отец не виноват…
– Как раз наоборот, – перебил ее инквизитор. – Это держалось в секрете, миссис Блэкторн, но вы меня вынуждаете. Мы провели расследование обстоятельств смерти вашего мужа и совершенно точно определили, что ваш отец виновен в ней – и вина его ужасна. Если бы не действия ваших братьев, а также Уильяма Эрондейла, Шарлотты Бранвелл и остальных обитателей лондонского Института, имя Лайтвудов было бы вычеркнуто из списков Сумеречных охотников и вам пришлось бы провести остаток жизни в одиночестве среди простецов.
Татьяна покраснела и сжала кулаки.
– Уильям Эрондейл однажды… однажды оскорбил меня в такой форме, что я даже не могу повторить его слова – настолько они неприличны…
– Простите, я не понимаю, как это относится к нашему вопросу, – возразил инквизитор. – Как бы грубо ни вел себя человек, это не лишает его способности к здравомыслию.
– Вы отняли у нас дом! – взвизгнула Татьяна. – Мне приходится пользоваться добротой семьи моего мужа, как жалкой нищенке…
Глаза инквизитора сверкали гневом.
– Ваш дом конфискован, миссис Блэкторн, а не украден. Мы обыскали особняк Лайтвудов, – продолжил он, все повышая голос. – Он был полон доказательств связи старшего мистера Лайтвуда с Мортмейном. В дневниках описывались вещи столь мерзкие и отвратительные, что о них сложно говорить вслух. Консул полагает, что в дневниках содержится указание на подготовку атаки на Лондон, но перед смертью Бенедикт Лайтвуд сошел с ума из-за демонического сифилиса. Вероятность того, что Мортмейн сообщил ему свои истинные планы, ничтожна.
Консул Вейланд в отчаянии прервал речь инквизитора:
– Дело Бенедикта Лайтвуда закрыто и не относится к нашему вопросу. Мы должны обсудить проблему Мортмейна и текущее положение дел в Институте! Во-первых, так как Шарлотта Бранвелл отстранена от своей должности, а на Лондон вот-вот произойдет нападение, необходимо выбрать нового лидера лондонского Конклава. Я обращаюсь к вам с вопросом: кто готов сменить миссис Бранвелл на этом посту?
Все зашевелились. Джордж Пенхоллоу собрался уже подняться на ноги, когда инквизитор гневно воскликнул:
– Джошуа, это просто смешно! У нас нет доказательств, что Мортмейн находится не там, где считает Шарлотта. Мы даже не обсудили возможность отправки за ней наших сил…
– За ней? Что значит – за ней?
Инквизитор обвел рукой весь зал.
– Ее здесь нет. Где все обитатели лондонского Института? Они отправились на Кадер Идрис, чтобы выступить против Магистра. И все же, вместо того чтобы обсуждать, предоставим ли мы им поддержку, мы предлагаем Совету выбрать замену Шарлотте?
Эти слова переполнили чашу терпения консула.
– Никакой поддержки не будет! – проревел он. – Мы не станем поддерживать тех, кто…