Он вытащил руки из карманов, и Тесс обвила пальцами его запястья. Несколько мгновений они стояли молча. Джем смотрел на Тесс, и ветер бросал ему на лицо темные волосы, в которых осталась только одна серебристая прядь.
– Ты спросил меня, любила ли я кого-нибудь, кроме Уилла, – начала Тесс. – И мой ответ – да. Я любила тебя. Я всегда любила тебя и всегда буду тебя любить.
Джем порывисто вздохнул. У него на горле, под бледной кожей, исчерченной кружевом выцветших рун Братства, трепетала жилка.
– Говорят, нельзя одинаково сильно любить двоих, – продолжила она. – Может, для кого-то это и так. Но вы с Уиллом – не обычные люди. Вы никогда не ревновали друг друга и не позволяли себе и мысли, что моя любовь к одному из вас умаляет мою любовь к другому. Ваши души слились, когда вы были еще детьми. Я не смогла бы так сильно полюбить Уилла, если бы не любила тебя. И я не могла бы любить тебя, если бы не любила Уилла.
Тесс держала Джема за запястья, чуть ниже манжетов его джемпера. Ей было странно касаться его и в то же время хотелось этого. Она почти забыла, как прекрасно касаться человека, которого любишь.
И все же она заставила себя отнять руки и потянулась к воротнику. Она осторожно освободила цепочку, висевшую у нее на шее, и приподняла ее, чтобы Джем смог разглядеть нефритовый кулон, который подарил ей давным-давно. Иероглифы на нем до сих пор сияли как новые: «Когда двое едины в своих сердцах, они сокрушат и железо, и бронзу».
– Помнишь, ты оставил его мне? – спросила Тесс. – Я никогда его не снимала.
Джем закрыл глаза, и тени длинных темных ресниц легли ему на щеки.
– Все эти годы… – произнес он почти шепотом. Его голос был уже не голосом мальчишки, но от этого Тесс любила его не меньше. – Все эти годы ты носила его? Я не знал.
– Мне казалось, если я скажу, тебе будет лишь тяжелее среди Безмолвных Братьев. Я боялась, что ты расценишь мою привязанность к нему как символ моих ожиданий, которые ты никогда не сможешь оправдать.
Джем долго молчал. Тесс слышала журчание воды и отдаленный гул машин. Ей казалось, что до нее долетает даже звук, с которым облака ползли по небу. Каждая клеточка ее тела мечтала, чтобы он заговорил как можно скорее, но она просто ждала – ждала и смотрела, как меняется выражение его лица, пока он наконец не сказал:
– Быть Безмолвным Братом – значит видеть все и в то же время ничего. Я видел перед собой великую карту жизни. Я видел потоки мира. Со стороны человеческая жизнь казалась мне лишь игрой страстей. Но когда меня освободили от рун, когда я сложил с себя обет Братства, я словно пробудился от долгого сна. Стекло, отделявшее меня от мира, вдруг разбилось. Меня захлестнули чувства. Все человеческие эмоции, которых меня лишили чары Братства. Все эти чувства вернулись ко мне… И все это – благодаря тебе. Если бы не ты, Тесс, если бы не наши ежегодные встречи, которые служили мне путеводной звездой, я не знаю, смог ли бы я вернуться назад.
Его темные глаза сияли, и сердце Тесс стонало от боли. В своей жизни она любила только двух мужчин и больше не надеялась увидеть ни одного из них.
– Но ты вернулся, – прошептала она. – И это чудо. Помнишь, что я однажды сказала тебе о чудесах?
Он улыбнулся.
– «Чудеса не обсуждают. Никому в голову не придет жаловаться на то, что чудо не совсем такое, какого бы хотелось человеку». Наверное, это правда. Жаль, я не мог вернуться к тебе раньше. Жаль, я уже не тот мальчишка, которого ты когда-то любила. Боюсь, годы изменили меня и сделали совсем другим.
Тесс внимательно смотрела на него. Издалека доносился грохот машин и автобусов, но здесь, у реки, она могла снова представить себя юной девушкой, снова вообразить, что воздух почернел от дыма, снова услышать перестук колес на железнодорожном мосту…
– Годы изменили и меня, – ответила она. – Я была матерью и бабушкой, я видела, как умирают любимые и как рождается новая жизнь. Ты говоришь, что видел потоки мира. И я видела их тоже. Если бы я была все той же девушкой, с которой ты познакомился когда-то, я не могла бы так свободно говорить о своих чувствах. Я не могла бы попросить тебя о том, о чем собираюсь попросить.
Джем поднял руку и прикоснулся к ее щеке. В его глазах брезжила надежда.
– И что же это?
– Иди со мной, – сказала Тесс. – Останься со мной. Будь со мной. Смотри вокруг вместе со мной. Я путешествовала по миру и видела многое, но еще многое мне только предстоит увидеть. И нет на всем свете такого человека, компанию которого я предпочла бы твоей. За тобой я пойду куда угодно, Джеймс Карстерс.
Он провел большим пальцем ей по скуле. Тесс вздрогнула. Давным-давно никто не смотрел на нее так, словно она была величайшим чудом на свете, и она понимала, что сама точно так же смотрит на Джема.
– Все это как будто происходит не на самом деле, – хрипло произнес он. – Я так долго любил тебя… Как это может быть правдой?
– Это величайшая правда моей жизни, – ответила Тесс. – Ты пойдешь со мной? Мне не терпится разделить с тобой этот мир, Джем. Здесь есть на что посмотреть.
Тесс не поняла, кто первый раскрыл объятия, но в следующую секунду Джем уже прижимал ее к себе, шепча ей на ухо: «Да, конечно, да». Он робко потянулся губами к ее губам – и в этой робости, в этой осторожности она почувствовала всю тяжесть долгих лет, прошедших с момента их первого поцелуя. Она потянулась к нему, обняла за шею и наклонила ему голову, прошептав: «Бе чжао цзи». «Не бойся, не бойся». Она поцеловала его в щеку, в уголок рта и наконец прямо в губы, и он ответил на поцелуй, страстно, жарко, и – «О, этот стук его сердца, этот вкус его губ, этот ритм его вдохов»… Чувства Тесс притупились воспоминаниями: каким худым он был когда-то, как остры были его лопатки под тонким льном тех рубашек, которые он прежде носил. Теперь под мягким хлопковым джемпером она чувствовала его сильные мускулы, и все тело Джема лучилось жизненной силой.
Над этой маленькой набережной по мосту Блэкфрайерз все так же ходили люди, проезжали машины и автобусы, и Тесс понимала, что прохожие, должно быть, смотрят на них, но ей было все равно: годы научили ее отличать важное от незначительного. И важным сейчас был Джем, безумное биение его сердца, его нежные руки на ее лице, его мягкие губы, скользившие по ее губам. Его теплое, неоспоримое присутствие. Впервые за много лет Тесс почувствовала, что ее сердце открылось, и поняла, что любовь – это не только воспоминание.
Да, последнее, что ее волновало, – это то, смотрят ли прохожие на юношу и девушку, целовавшихся возле реки, пока Лондон, его дома, и башни, и церкви, и мосты, и улицы кружились вокруг них, как в полузабытом сне. И если Темза, которая несла свои воды совсем рядом, серебрясь в лучах полуденного солнца, и вспомнила далекий вечер, когда луна ярко сияла в небесах, освещая тех же юношу и девушку, и если камни моста Блэкфрайерз и узнали их походку и подумали про себя: «Наконец-то круг замкнулся», – они не нарушили молчания.
Примечание об Англии Терезы Грей
Лондон «Механической принцессы», так же как и Лондон «Механического ангела» и «Механического принца», – это смешение правды и вымысла, общеизвестных и давно забытых фактов. Особняк семьи Лайтвудов списан с Чизвик-хауса, который до сих пор открыт для посещения. А в доме номер 16 по Чейн-уок в то время на самом деле проживали Элджернон Чарльз Суинберн, Данте Габриэль Росетти и Джордж Мередит. Как и Вулси, все они были людьми искусства. Впрочем, ни один из них не был оборотнем (во всяком случае, никаких свидетельств об этом не сохранилось). В основу описания клуба «Арджент-румс» положено описание скандального клуба «Арджайл-румс».
Что же касается безумного путешествия Уилла по дороге из Лондона в Уэльс, я очень благодарна Клэри Букер, которая помогла мне продумать его маршрут, найти постоялые дворы, где он мог бы останавливаться, и описать погоду. Я старалась не отклоняться от дорог, которые существовали на самом деле, и выбирать настоящие постоялые дворы. (Дорога из Шрусбери в Уэлшпул теперь называется шоссе А458.) Я сама взошла на Кадер Идрис, посетила Догеллау и Тал-и-Ллин и взглянула на озеро Ллин-Кау, хотя и не отважилась войти в него и посмотреть, где я окажусь.
Мост Блэкфрайерз, конечно же, существует в действительности, и в эпилоге я постаралась дать как можно более точное его описание. «Адские механизмы» начались с того, что мне пригрезились Джем и Тесс на мосту Блэкфрайерз, и я решила, что нет места лучше, чтобы закончить трилогию.
Благодарности
Особая благодарность Сидни и Маргарет Пон за помощь с китайским языком; Клэри Букер – за помощь в прокладке маршрута из Лондона до Кадер Идриса; Эмили-Джо Томас – за помощь с валлийским, на котором изъясняются Уилл и Сесили; Аспасии Диафе, Патрику Олтману и Уэйну Миллеру – за помощь с латынью и древнегреческим. И спасибо Морицу Висту за то, что он отсканировал всю рукопись, чтобы ее можно было отослать во время урагана Сэнди.
От всей души спасибо за поддержку моим родителям, а также Джиму Хиллу и Кейт Коннор; Нао, Тиму, Дэвиду и Бену; Мелани, Джонатану и Хелен Льюисам; Флоренс и Джойс. Спасибо всем тем, кто прочел эту книгу, выступил с критикой и указал мне на анахронизмы: Саре Смит, Делии Шерман, Холли Блэк, Келли Линк, Эллен Кашнер, Клэри Букер. И спасибо всем тем, чьи улыбки и остроумные комментарии украшали каждый день моей жизни: Элке Клоук, Холли Блэк, Робину Вассерману, Эмили Хоук, Морин Джонсон, Либбе Брей и Саре Рис Бреннан. Я безмерно благодарна своему агенту Расселу Галену, редактору Карен Войтыле и всем сотрудникам издательств «Саймон энд Шустер» и «Уокер Букс», без которых эта книга никогда бы не вышла в свет. И наконец, спасибо Джошу, который приносил мне чай и кошек, пока я работала.