– Я убийца, – подтвердила Нифения, высоко вздернув подбородок. – Это то, что тебе следует помнить в следующий раз, когда вздумаешь мне угрожать.
Моя сестра улыбнулась. Ее руки расслабились, повисли вдоль тела.
– Ну пойдем, девочка-мышь. Покажи мне.
Айшек обнажил зубы, но не зарычал. Почему-то от этого он казался только страшнее. Рейчис, никогда не упускавший случая полюбоваться на хорошую драчку, вспрыгнул мне на плечо и протрещал:
– Лучше выбери, Келлен, какой из них ты позволишь убить другую. Потому что эти чокнутые девки и правда собираются поубивать друг друга.
– Она уже рассказала мне, что случилось, – солгал я.
– Не надо за меня заступаться, Келлен! Это не твоя битва, – крикнула мне Нифения.
– Либо выбери сторону, либо давай убираться отсюда, – настаивал белкокот. – Они сцепятся в любой момент!
– Пожалуйста! – умолял я. – Вы, обе, просто позвольте мне…
– Тс-с… – прошептала Шелла. – Я концентрируюсь.
Они стояли друг напротив друга – ближе, чем любой здравомыслящий маг джен-теп встанет во время поединка, потому что обе попадут под первое же атакующее заклятие. Не зная, что еще делать, я собирался встать между ними, когда Фериус сказала:
– Проблема, девочки, вот в чем: если слишком пристально смотришь на пункт назначения, не видишь окружающих пейзажей.
Я не заметил движения ее рук, но сейчас она держала в каждой по стальной карте. Заточенные края тускло поблескивали в свете уличного фонаря. Обе карты она держала на уровне ртов Шеллы и Нифении.
– У первой из вас, кто осмелиться произнести ваше джен-тепское заклинание, язык будет нарезан ломтиками.
Не отрывая от них взгляда, она сказала мне:
– Малыш? Как-нибудь расскажи мне, что там у вас подмешивают в питьевую воду. Иначе я просто не пойму, откуда берется такая жажда к убийствам.
Нифения отступила первой – и хорошо. Полагаю, Шелла в своем высокомерии просто не поверила бы, что не справится с Фериус Перфекс. Потребовалось несколько секунд, но в конце концов моя сестра решила, что у нее есть дела поважнее, чем ввязываться в магический поединок посреди гитабрийского города.
– Я отказываюсь от своего права судить изгнанницу, – сказала сестра. И затем – ну, просто потому, что Шелла есть Шелла, она добавила: – По крайней мере пока.
Она повернулась, собираясь уйти, и я подумал, что тут все и кончится. Моя сестра просто покинет город и вернется домой. Но она жестом предложила мне следовать за ней.
– На пару слов, братец. Ты должен кое-что знать о нашей миссии в Гитабрии, прежде чем совершишь очередное предательство.
Не зная, что тут еще можно поделать, я последовал за Шеллой. Мы отошли на несколько десятков ярдов – за пределы слышимости всех остальных. Несмотря на это, она сотворила заклятие, а потом взяла меня за руку. Это было заклинание тишины, мешающее кому бы то ни было подслушать нас. Зная Шеллу, думаю, она могла бы добавить и второе – препятствующее чтению по губам.
– Ты не на той стороне, Келлен, – наконец сказала она.
Я едва не рассмеялся.
– Опять? После всего случившегося ты не можешь придумать ничего лучше, чем говорить мне: «Делай, как велит отец, и не задавай вопросы»? Или у тебя есть новое предложение? Может, прощение отца? Возможность вернуться домой? Шелла, я уже не джен-теп и не хочу им быть.
Она посмотрела на меня, и в глазах сестры я увидел слезы. Впрочем, она быстро заставила их высохнуть.
– Ты закончил? – спросила она. – Или хочешь еще немного побушевать и рассказать мне о несправедливости мира? Давай. Я подожду. Но потом ты меня выслушаешь.
Очень неприятно, когда младшая сестра указывает, что ты ведешь себя как капризный ребенок. Вдвойне неприятно, если так оно и есть на самом деле.
– Ну, говори.
Она оглядела улицу с изящными домами и красивой иллюминацией, рассчитанной до мелочей, чтобы свет не был ни слишком тусклым, ни слишком ярким, а идеально подчеркивал прелесть ночи.
– Отличные мастера эти гитабрийцы, да?
– И вот это ты хотела мне сказать?!
Шелла продолжала, не слушая меня.
– Они любят изобретения, эти мелкие человечишки, обожают свои исследования и теории. Народ трудяг и ремесленников…
– Если б это было все, вы бы не шпионили за ними.
Шелла кивнула.
– Ты прав, не шпионили бы. – Она сжала мою руку. – Келлен, я приехала сюда, чтобы разобраться с новым гитабрийским изобретением. Это сочетание механики, мелкой приграничной магии и… чего-то еще. Того, что делает машину живой.
– Джануча не пытается…
– Не будь наивным! Рано или поздно те, кому нужно оружие, используют эти разработки. И создадут военные машины.
Шелла помедлила, а потом – хотя нас никто не мог услышать – прошептала тихо-тихо:
– Они могут нас уничтожить, Келлен!
В ее голосе слышалась такая уверенность, такая непоколебимость, что я был ошарашен.
– Но… Шелла, гитабрийцы не хотят войны. Как ты и сказала, они – исследователи. Торговцы, мастера. Они изобретают новые вещи, потому что им это нравится. Это часть их культуры…
Она посмотрела на меня с почти снисходительной улыбкой.
– Иногда я забываю, какой ты идеалист, Келлен. И насколько легковерен.
– Жаль, что я никогда не забываю, как ты любишь манипулировать людьми! – Я отдернул руку, разорвав заклинание. – Если у тебя есть доказательства – предъяви их. Иначе – это очередная твоя игра. Или, хуже того – игра отца, в которой он использует тебя.
Я уже отошел от нее на несколько шагов, когда Шелла окликнула меня:
– Келлен!
Я обернулся – как раз вовремя. Шелла что-то бросила мне.
– Кажется, тебе очень нравятся монеты?
Поймав металлический кружок, я сразу понял, что это, бесспорно, монета кастрадази. Но откуда она у Шеллы?
– Где ты это взяла? – спросил я.
– Тебе говорили, что монет осталось совсем мало, верно? Ну, я наложила на эту небольшое заклятие подобия. И хотела посмотреть, куда она меня приведет, но тут ты как раз привел тайную полицию, и меня схватили.
– И чего ты хочешь от меня?
– Теперь ты сам выяснишь, куда она приведет. Обнаружишь то, что скрывает изобретательница. Может быть, тогда ты наконец увидишь то, что я хотела сказать тебе с тех пор, как мы были детьми.
– И что же?
Ее руки сотворили магический жест. Заклинание сокрытия окружило Шеллу, и она исчезла из вида.
– Не верь никому, кроме своей семьи.
Глава 50Гора
Мы следовали за монетой. Или, вернее, я позволял ее странным вибрациям направлять меня, а остальные шли за мной. Миля за милей. Луна была уже почти в зените, а монета по-прежнему тянула меня вперед.
– Как вы думаете, что там, в конце пути? – спросила Нифения.
Фериус фыркнула, вытирая пот со лба.
– Лучше спроси, сколько еще до этого конца. Насколько я могу судить, маленькой сестренке Келлена не слабо было бы и за море отправиться, чтобы решить эту дурацкую задачку. – Она усмехнулась. – Что ж, неплохая вышла бы шутка.
– Если это шутка, Келлен, я прибью твою сестру, – предупредил Рейчис, восседая у меня на плече. – Ты хоть представляешь, сколько времени я уже не принимал ванну?
Я фыркнул.
– Думаю, да. А теперь хватит болтать о ваннах и дай мне сосредоточиться.
Я поводил рукой перед собой, чтобы монета снова завибрировала на ладони, указывая направление.
– И откуда все эти мысли о купании? – спросила Нифения, глядя на Айшека.
Гиена издала лающий смех, на что Нифения ответила:
– И нет, я не собираюсь бросать наши дела по предотвращению войны, просто чтобы раздобыть тебе сдобное печенье.
Она обернулась ко мне.
– А что вообще такое это сдобное печенье?
– То, что не надо давать жадным прожорливым животным, иначе потом от них не отделаешься, – пояснил я.
Монета плыла по воздуху, указывая на запад – и вверх по склону горы, так что я направился туда.
– Ты действительно не понимаешь суть делового партнерства, – заметил Рейчис.
Айшек рявкнул. Или, может быть, фыркнул. Я все еще не научился различать звуки, которые издавала гиена. Рейчис же, казалось, не испытывал никаких затруднений.
– И она тоже? – Белкокот смерил Нифению презрительным взглядом. – Эти людишки и правда бесполезные существа, да? – сказал Рейчис, глядя на Айшека.
– Почему он так смотрит на меня? – Спросила меня Нифения. Потом покосилась на гиену. – А ты что имел в виду, когда сказал: «Она не лучше»? Что все это означает?
Я объяснил, что Рейчис и Айшек, по-видимому, обсуждают концепцию делового партнерства.
– Ты не мой деловой партнер, – сказала Нифения гиене. – Ты мой талисман. Это важное и глубокое родство душ, а не какая-то там мелкая торговая сделка.
Гиена некоторое время что-то фыркала, а потом Нифения врезала мне по руке. Больно.
– Ой! За что?
– За то, что позволяешь своему белкокоту вбивать в голову моему талисману эти гадкие идеи о «партнерствах» и «равноправных отношениях». Теперь Айшек требует, чтобы мы с ним составили официальный контракт!
– Подожди, пока она не услышит пункт о свежем мясе, – прошептал Рейчис мне на ухо. И зафыркал. – Эта гиена еще привередливее, чем я.
– И не думай, что я не понимаю, как ты насмехаешься надо мной, чертов белкокот, – предупредила Нифения. – Если ты не в курсе, в моем арсенале есть талисманы, которые могут доставить много неприятностей живому существу.
Рейчис, расположившись у меня на плече и повернувшись к Нифении, рыкнул:
– Скажи этой голокожей, пусть наложит на свои глазные яблоки поисковое заклятие, чтобы она могла находить их по утрам.
– Двое изгнанников, белкокот и гиена, выходят на тропу войны, – буркнула Фериус. Она остановилась и покачала головой. – Похоже на начало шутки, но я почти уверена, что никто из нас не будет смеяться, когда станет некрасиво. Могли бы вы, дети, пожалуйста, перестать задирать друг друга? Я тут пытаюсь спасти мир.
– Простите, Фериус, – сказала Нифения.