Дыши.
Расслабься.
Не обращай внимания на молнии и песчаную бурю. Вспомни то, что узнал за годы обучения. Представь врага, стоящего на вершине дюны. Представь, как бьешь его заклинанием, прежде чем он ударит тебя…
Я почувствовал укол боли в правом глазу — словно от порыва ледяного ветра. Я потер глаз тыльной стороной ладони, пытаясь избавиться от этого ощущения. Как правило, проблемы доставлял левый глаз — из-за отметин Черной Тени вокруг него. Ну, и еще потому, что именно из-за него наемники регулярно пытались меня убить. Можно подумать, Черной Тени мне было мало! Так нет же. Примерно с полгода назад во втором глазу засела сасуцеи — дух воздуха, решившая там поселиться. А магия шепота до сих пор была мне в новинку, и мне не представлялось возможным взять духа под контроль.
— Проклятие! Я пытаюсь сосредоточиться!
Странно, но боль ослабла. Я сделал глубокий вдох и снова попытался представить, что вижу преследователя. Расслабив мышцы, я рисовал перед мысленным взором картинку: вот я достаю порошки, кидаю их в воздух и — в тот миг, когда они соединяются, — делаю магический жест, творя заклинание и производя взрыв…
— Ох! Прекрати!
— В чем дело, малыш? — спросила Фериус.
— Дурацкий дух в глазу опять разбушевался!
Фериус подошла ближе, прищурилась.
— И давно сасуцеи безобразничает?
Сюзи — так Ферус нарекла сасуцеи.
— Да с тех пор, как этот проклятый маг гонится за нами. Каждый раз, стоит мне подумать о…
Я заткнулся, услышав ворчание Рейчиса. Он вскинул морду, принюхиваясь. В его глазах я увидел предвкушение и ожидание, а не страх — более понятный и уместный для животного в подобной ситуации. Уголки его рта приподнялись в подобии ухмылки.
— Пришло время драки!
Новые молнии ударили в дюну — одна, другая, третья. Ветер усиливался. В воздухе кружился песок, ухудшая видимость и заполоняя мир вокруг нас серыми тенями. Одна из этих теней появилась на вершине дюны. Фериус ухватила меня за плечи и толкнула вниз, прижимая к земле.
— Подождите, пока он не приблизится. — Слова Фериус были едва слышны за ревом бури. — Пусть враг сам идет к нам.
— Глупые двуногие, — буркнул Рейчис, но подчинился.
Мы скорчились на земле. А с вершины дюны уже спускался худощавый человек, прикрывая лицо, чтобы защитить его от ветра и кружащегося в воздухе песка. На нем был длинный походный плащ и видавшая виды шляпа, похожая на мою собственную. Странный наряд, вообще говоря: обычно те, кто приходит меня убить, стараются сделать это с шиком и блеском. У ног незнакомца я увидел какое-то четвероногое животное — собака или, может, большая кошка…
— Гиена! — проворчал Рейчис, нюхая воздух и скаля зубы. — Ненавижу гиен!
Белкокот снова принюхался и наклонил голову набок. Вид у него был слегка озадаченный.
— В чем дело? — спросил я.
— Что-то не так. Этот голокожий и его шавка воняют страхом.
— Нас боятся?.. — с сомнением уточнил я.
Ответ я получил, когда маг достиг подножия дюны, пробежал мимо нас и исчез в бушующем шторме. Пару секунд спустя на гребне песчаного холма показались еще четыре фигуры — мужчины и женщины, облаченные в длинные развевающиеся одежды из светлого льна. Одеяния берабесков. Что ж, мы сейчас были в их землях.
Берабески размахивали изогнутыми мечами и кистенями с шипастыми шариками. Они двигались быстро, но вместе с тем грациозно, переступая по песку без малейшего труда.
— Правоверные берабески… — пробормотала Фериус, когда пустынные жители пробежали мимо. Обычно любые слова, слетающие с ее губ, звучали насмешливо. Но сейчас в голосе Фериус слышался страх.
— Что значит «правоверные»? — спросил я.
Она глянула в ту сторону, где маг исчез в тучах кружащегося песка.
— Для этого несчастного придурка? Худший на свете способ умереть.
Глава 3ДУХ ВОЗДУХА
— Что ж, проблемой меньше. — Рейчис встряхнулся. Теперь, когда он поднимался по склону дюны, его шерсть снова изменила цвет, став ярко-рыжей с золотистыми полосами.
— Погоди! — окликнул я его.
Белкокот и не подумал притормозить.
— He-а. Раз уж за нами никто не гонится, какой смысл торчать посреди занюханной пустыни?
В обычной ситуации я бы с ним согласился. На самом деле, учитывая, как сильно я ненавижу пустыню, я, наверное, первым делом предложил бы отсюда убраться. Но что-то меня беспокоило — будто какой-то зуд. Ощущение, когда очень хочется почесаться, но ты не можешь дотянуться…
Я оглянулся назад — туда, где еще бушевала, но уже утихала мало-помалу песчаная буря. И охотники, и их жертва исчезли из поля зрения.
— Эти правоверные берабески… Почему они гоняются за магом джен-теп?
Рейчис смерил меня уничижающим взглядом. Примерно таким же, каким смотрел на ворон, когда те раздражали его.
— Понятия не имею. И не советую догонять их, чтобы спросить. — Он почесал за ухом. — Предпочту поискать, где бы принять ванну. У меня в шерсти полно песка.
— Что он там болтает? — спросила Фериус.
Я перевел.
— Белкокот прав, — заметила она, собирая свои силки и ловушки. — Правоверные — самые жестокие и хладнокровные убийцы. В этой части мира магия — то же самое, что служение дьяволу, и правоверные чуют ее. Когда берабески покончат с тем бедолагой, помолись, чтобы они не унюхали тебя, малыш.
Честно сказать, верилось с трудом. У меня едва хватало способностей на несколько слабеньких заклятий магии дыхания. Вот потому-то столь многие маги охотно на меня нападали. А теперь к ним прибавится еще и куча религиозных фанатиков?
— Такое впечатление, будто весь мир меня ненавидит!..
— «Меня»! — передразнил Рейчис. — Только и слышно: «я, я, я»! Почему речь всегда о тебе, Келлен? Почему мы никогда не говорим о белкокотах? Не потому ли, что большинство из них погибли? И убили их твои соплеменники!
Я ощутил укол стыда. Рейчис почти никогда не вспоминал, что его сородичи умерли от рук мага нашего клана. А всякий раз, когда я спрашивал, не хочет ли он поговорить о потерянной семье, Рейчис меня кусал. Больно.
Фериус саркастично усмехнулась.
— Не все ненавидят тебя, малыш. Еще есть целые страны, где ты не бывал, и там живут люди, которые о тебе вообще не знают.
— Ладно, а теперь я начинаю ненавидеть вас обоих, — пробурчал Рейчис. — И я хочу жрать. Так что если никто не готов отдать мне на ужин свое ухо, то пошли уже вон из этой пустыни и поищем какой-нибудь городишко, где умеют готовить сдобное печенье.
И белкокот снова принялся энергично — и безуспешно — вытряхивать песок из шерсти.
— А он прав, — сказал я Фериус. — Нам сейчас следует быть в Гитабрии и спасти последнюю оставшуюся жертву обсидиановых червей. Тем более она не охотилась за нами три дня напролет. Если тот маг нарвался на религиозных фанатиков с их жгучим желанием… э… жечь людей, тогда лучше уж он, чем мы.
Наверное, прозвучало не слишком-то благородно, но альтернатива выглядела гораздо хуже.
Я снял свою шляпу с чахлого куста, на котором она повисла, когда ветер сорвал ее с головы.
— Давайте выбираться отсюда и…
Боль. Опять эта боль. Я потер правый глаз, потому что его вновь кольнуло.
— Да хватит уже меня терзать, сумасшедший дух воздуха!
Фериус подошла и отвела мою руку, заглядывая в глазницу — так, словно надеялась рассмотреть выглядывающую оттуда сасуцеи.
— Такое впечатление, будто Сюзи хочет тебе что-то сказать, малыш.
— Ну да, — буркнул я. — Не иначе, намекает, что мне пора вырвать глаз.
— Давай я вырву? — деловито предложил Рейчис. А потом рыкнул на Фериус — на случай если она не уловила суть его пожелания.
В отличие от меня, Фериус не могла перевести ворчания, щелканья и порыкивания белкокота на человеческий язык, но она уже достаточно долго общалась с Рейчисом, дабы узнать его гастрономические пристрастия.
— Все твое, что ты сможешь забрать, животное, — отозвалась она.
А мне, разумеется, сказала:
— Дыши глубже, малыш.
Было ясно, что сасуцеи не отстанет, пока я не обращу на нее внимания, так что пришлось подчиниться. Магия шепота не похожа на чародейские практики моего народа. Наша магия строится на использовании шести источников силы, и мы призываем энергию с помощью узоров, вытатуированных металлической краской на наших предплечьях. Сотворение заклинания требует четко произнесенной словесной формулы и выверенного жеста. И они должны безукоризненно сочетаться со сложным геометрическим конструктом чар, который мы рисуем перед мысленным взором.
Что же касается магии шепота — тут в основном применяется… ну… шепот. Это не управление энергией, а, скорее, что-то типа молитвы, вызывающей духов. Может, поэтому мои соплеменники и относятся к такой «магии» с известным пренебрежением.
— Ладно, Сюзи, — пробормотал я, — показывай, что там у тебя.
Я медленно выдохнул, выпуская из легких поток воздуха — он был словно река, по которой скользили крохотные деревянные кораблики, сделанные больше из эмоций, нежели конкретных мыслей. Каждый «кораблик» был посланием для духа. Не знаю, какие слова я произносил; очень трудно отследить это, когда изо всех сил стараешься не думать. Так или иначе, прошло несколько секунд — и боль исчезла. Теперь казалось: кто-то осторожно дует мне в глаза.
Я открыл их и понял, что мир передо мной словно бы раскололся надвое. Левым глазом я по-прежнему видел дюну, и горы в отдалении, и Фериус, застывшую в ожидании, и обеспокоенного Рейчиса. Правый же глаз заглядывал в самое сердце песчаной бури…
— Келлен, ты в порядке? — спросил белкокот. — У тебя один глаз словно бельмом затянуло. — На морде Рейчиса появилось брезгливое выражение. — Пожалуй, я расхотел его есть.
Не обращая на него внимания, я сосредоточился на видениях, которые показывала мне сасуцеи. Шторм бушевал вокруг меня, кидая в лицо песок и пыль, хотя я не мог этого почувствовать. То, что я видел, происходило далеко от нас, посреди бури. Четверо правоверных берабесков, сражаясь с яростным ветром, преследовали свою жертву, мало-помалу догоняя ее. Маг был даже более худым, чем я сам, и на пару дюймов ниже ростом. Если он не сможет уничтожить врагов при помощи заклинаний, то уж защититься от них голыми руками — и подавно.