Судя по звукам, маг поднимался по лестнице. А дверь начала закрываться. Она двигалась так медленно, что я задумался: почему маг не придал ей ускорение, когда вошел. А потом сообразил, что он вовсе не трогал дверь. Наверняка любое прикосновение к ней активизирует сигнальное заклятие или — что вернее — отоварит потенциального злоумышленника чем-нибудь зубодробительным.
«Двигайся!» — приказал я себе. Через несколько секунд дверь захлопнется, и я лишусь своего шанса. С другой стороны, если маг еще не поднялся до верха лестницы, он увидит, как я вхожу…
В такие моменты вам требуется вся ваша решимость, отвага и безрассудство. Не имея ни того, ни другого, ни третьего, я представил себе Крессию. Вспомнил, как глаза закатываются ей под веки, а по щекам стекают черные маслянистые слезы. И изо рта торчат щупальца червя, медленно и мучительно убивающего девушку. Храня в памяти эту картину, я сделал два быстрых вдоха-выдоха и кинулся к башне.
Проскользнув в дверь за миг до того, как она закрылась, я вошел в логово своего врага.
На первом этаже царил беспорядок — валялись инструменты, ведра, бочки, стояли поломанные телеги; все покрыто изрядным слоем пыли. Винтовая лестница, идущая вдоль стены, постепенно закруглялась. Я услышал шаги мужчины футах в двадцати надо мной — там, где находился проем, ведущий на второй этаж. Я ждал, пока сверху не раздался звук приглушенных голосов. Прикрыв глаза, я прошептал сасуцеи:
— Знаю, ты злишься на меня, но прошу: помоги. Только покажи, где они прячут ониксовый браслет.
Ничего. Никакого намека на присутствие духа ветра. Видимо, наши с Сюзи отношения на этом закончились.
«Ладно, — подумал я. — Самый лучший план — всегда наиболее простой. Заберись по лестнице, высади дверь и взорви там всех, прежде чем они успеют поставить щит. Дальше надо будет просто убедиться, что все мертвы, и найти браслет».
Я опустил руки в мешочки и коснулся порошков. Привычка. Почти ритуальное действие, которое нужно совершить, дабы увериться, что я готов к бою. Вынув руки, я увидел, что зернышки порошков прилипли к пальцам. Я вспотел. Это — как я узнал на собственном печальном опыте — ответ моего тела, его способ сказать мне, что план никуда не годится.
Если б в жизни была хоть толика справедливости, Фериус стояла бы сейчас здесь, рядом со мной. И мы бы приняли один из ее планов — которые неизменно более странные и дурацкие, чем мои, но всегда оказываются лучше.
«Фериус здесь нет, — напомнил я себе. Ты один. Возможно, оно и к лучшему».
Тихо, насколько это было возможно, я двинулся к лестнице. Теперь мне был виден проем — дыра в потолке. От входа на второй этаж до того места, где слышались голоса, было, должно быть, еще футов двадцать. Я нагнулся и нашарил ступеньку, уверившись, что она не прогнила насквозь. Сломанная нога очень помешает, если вам нужно прыгнуть на кого-нибудь. Впрочем, ступенька оказалась крепкой. Я сделал первый шаг, потом второй — медленно, но верно поднимаясь. Оказавшись возле дыры в потолке, я остановился. Нигде в поле зрения не было видно света, и я счел это хорошим знаком. Я продолжил подъем и наконец шагнул на второй этаж.
Половые доски поскрипывали, но не очень-то громко. Люди, занятые разговором, не должны были ничего услышать. Оглядевшись, я увидел, что стою в конце короткого коридора с дверями по обе стороны. Из-под одной из них просачивался свет.
«Вот оно, — подумал я, стараясь успокоиться. Ничего не вышло. — Ониксовый браслет там. И там же ублюдки, которые убили Ревиана. Они так же легко и непринужденно убьют Крессию, если того потребуют их планы. А сейчас они ждут тебя, даже если сами этого пока не знают. Ждут, чтобы проверить, кто ты: глупый ребенок с единственным заклинанием или нечто большее».
У джен-теп поединок — священная вещь. Как еще сохранить подобие чести, живя среди людей, которые с помощью магии могут убивать врагов во сне? Я вырос, следуя этой традиции. Прожил всю жизнь в уверенности, что нападать на мага без предупреждения — не просто плохо. Это делает тебя законченным, неисправимым, гнуснейшим мерзавцем.
Однако, если я дам этим людям в комнате хоть сотую долю шанса, они убьют меня, не задумываясь. В конце концов, я даже не был истинным чародеем джен-теп. Просто каким-то метким магом.
Готов ли я сделать то же самое? Просто покончить с ними, без предупреждения. Я сунул руки в мешочки и вынул их. Пальцы остались сухими и чистыми.
Да, черт возьми, я готов.
Глава 37СТРЕМИТЕЛЬНЫЙ НАТИСК
Я не сделал и двух шагов, как рука в перчатке зажала мне рот. И еще до того, как я успел хотя бы дернуться, второй рукой противник обхватил меня за горло.
— Глупенький, маленький мажонок, — прошептал голос — такой тихий, что я едва мог поверить, что он мне не чудится. — Ты правда думал, что можешь пробраться в логово магов незаметно?
Нужно было бороться. Сделать резкое, неожиданное движение, чтобы сбросить с себя противника. Но я застыл. Во рту стало горько. Страх, который я отринул в спешке, теперь накрыл меня, как лавина. Впрочем, рука на горле не сжималась. Враг просто крепко держал меня.
— И где же ты растерял все свои таланты аргоси, малыш?
Хороший вопрос. Думай, черт возьми. Фериус говорит: если ты не можешь найти выход, значит, слишком уж яро пытаешься сообразить, что делать. Забываешь обращать внимание на происходящее вокруг. Итак, что здесь происходит? Голос был угрожающим. Страшным. А еще — каким-то невнятным. Мой противник не душил меня, но мешал повернуть голову и увидеть хоть что-нибудь, кроме верхней части перчатки. А от нее пахло… пеплом. От огня? Или… от курительной соломинки.
Очень медленно я поднял правую руку над головой и пошарил позади себя. Мои пальцы коснулись полей шляпы.
— Черт возьми, — пробормотал я в перчатку.
Фериус Перфекс тихонько рассмеялась и выпустила меня. Она кивнула в сторону одной из дверей. Я последовал за ней в комнату, все еще злясь и одновременно испытывая облегчение при виде ее. За всем этим я на миг позабыл, где мы вообще находимся.
— Почему ты здесь? — спросил я.
Она положила руку мне на плечо.
— Где же мне еще быть, малыш?
У меня вдруг пересохло во рту. Прежде чем я успел что-то сказать, Фериус подняла руку и приложила палец к губам.
— Тихо. Я пока не научила тебя правильно шептать, так что помолчи, а говорить буду я. Хорошо?
Фериус смотрела на меня, ожидая, когда я подам знак, что понял ее. Я кивнул. Она повторила мое движение, словно мы с ней только что заключили какую-то сделку.
— Ты пришел сюда, готовый убить этих людей, малыш. Я поняла это по твоим глазам.
Я чувствовал одновременно стыд и раздражение. Кто такая Фериус, чтобы меня обвинять? Я делал это лишь потому, что сама она не стала бы. Потому что ее родители убедили меня взять на себя грязную работу, чтобы Фериус и дальше могла следовать избранным путем.
— Я не утверждаю, что ты ошибаешься, — мягко сказала она. — Просто хочу убедиться, что ты готов жить с последствиями. Ты не знаешь, кто там. Уверен, что можешь убить незнакомого человека?
Незнакомого человека? Кто бы ни носил браслет из оникса — он убивал и пытал людей. Я был рядом с Ревианом, когда маги использовали его как магнит для заклятия огня, которое заживо сожгло его семью. А потом заставили Ревиана обратить заклинание на себя самого. У них не было для юноши и капли милосердия. Не более чем для Крессии.
Кто бы ни находился там, в этой комнате, они уже не были для меня просто какими-то незнакомцами. Фериус, должно быть, уловила что-то в моем взгляде — и слегка кивнула.
— Хорошо, малыш. Пусть карты лягут так, как могут.
Мы снова вышли в коридор, двигаясь по скрипучим доскам со всей возможной осторожностью. В конце коридора Фериус сунула руку в карман и достала свою стальную колоду. Она положила ладонь мне на плечо, предупреждая, что нужно подождать, а потом отступила на пару шагов от двери. Сам я еще не успел толком научиться выбивать двери ногами.
Я вынул из мешочков порошки — несколько больше, чем обычно. Вероятно, у меня останется пара весьма неприятных ожогов, но выбора не было. Если там, внутри, красный маг, нельзя позволить ему выставить щит вовремя.
Фериус смотрела на меня, казалось, спрашивая, готов ли я. Прикрыв глаза, я кивнул. Она оттолкнулась спиной от стены, пронеслась по коридору и впечатала каблук сапога в дюйме от замка.
Дверь с треском распахнулась. Пару мгновений она висела, раскачиваясь на одной петле, а потом рухнула на пол. Я подскочил к Фериус. Быстрым и четким движением, отработанным долгими месяцами практики, я швырнул порошки. Не успели они еще соединиться в воздухе, а мои руки уже сотворили магический жест. Я произнес первый слог формулы, одновременно разглядев в комнате три фигуры. Все стояли достаточно близко, чтобы один взрыв накрыл их разом. И, наконец, я покончил с обсидиановыми червями.
— Ка…
Слово замерло на губах. Порошки столкнулись, и вспышка красно-черного пламени мгновенно ослепила всех нас. А потом исчезла. Я стоял с разинутым ртом, глядя на наших врагов. В частности — на одного из них, которого узнал как раз вовремя, чтобы не убить.
— Шелла?!
Глава 38ПОСЛАННИЦА
Моя младшая сестренка посмотрела на меня с улыбкой.
— Брат! — сказала она и вскочила со стула, чтобы обнять меня. Она словно не понимала, что три секунды назад я едва не превратил ее в пепел.
— Шелла?
Я не видел сестру больше года — с тех пор как я покинул земли джен-теп. Ну, кроме тех случаев, когда она использовала заклятия и ее лицо появлялось передо мной на песке или в чаше с водой. Обычно она делала это исключительно ради того, чтобы выразить мне свое очередное недовольство или укорить — за то, что мои преступления отражались на благополучии нашей семьи.
— Ну конечно это я, глупый. Кто еще мог здесь быть?
«Отличный вопрос», — подумал я, не зная, могу ли я доверять ей. И обнял ее. Магия шелка хорошо обманывает зрение и слух, а вот с другими чувствами она менее эффективна. Девушка с энтузиазмом ответила на объятия. Именно так, как это делала Шелла, когда я ее не бесил. Ее тело было телом Шеллы. Запах ее волос — таких же, как у матери, — напомнил мне о доме. Но если это и впрямь моя младшая сестра, то возникал вопрос…