Джессамина неожиданно схватила Тесс за руку и сжала ее что есть сил. Ее пальцы теперь напоминали птичьи лапы. Что-то… Нет, кто-то появился перед ними на тропинке.
Существо было маленьким, настолько маленьким, что на мгновение Тесс показалось, что они столкнулись с ребенком. Но когда оно выступило вперед, Тесс поняла, что перед ней мужчина. Он был сутул и так отчаянно худ, что напоминал скорее мумию, чем живого человека. Одет он был так, как обычно одеваются не очень удачливые уличные торговцы, — в рваное, грязное тряпье. На голове его красовалась изрядно поношенная шляпа с обтрепанными полями, которую он лихо сдвинул на затылок. Его лицо было морщинистым и желтовато-белым, похожим на высохшее яблоко, долго пролежавшее в земле. Он казался жалким и немощным, но достаточно было заглянуть ему в глаза, которые, словно черные угли, сверкали под седыми бровями, чтобы понять, что старичок не так уж и прост.
Он усмехнулся, обнажив зубки, острые как бритвы:
— Симпатичные девушки.
Тесс поглядела на Джессамину; та напряглась, ее губы побелели.
— Мы должны идти, — прошептала Тесс и потянула Джессамину за руку.
Медленно, как будто в трансе, Джессамина позволила Тесс развернуть ее так, что они встали лицом как раз в ту сторону, откуда и пришли.
Тесс глазам своим не могла поверить, когда обнаружила, что человечек снова стоит перед ними. Ей показалось, что она видит залитую солнечным светом лужайку парка, только вот она была далеко. Слишком далеко.
— Вы сошли с дорожки, — сказал незнакомец. Его голос был монотонным и хриплым, словно звук какого-то механизма. — Симпатичные девушки, вы сошли с дорожки. Вы же знаете, что случается с девушками, сошедшими с дорожки, с девушками вроде вас.
И он шагнул вперед.
Джессамина, все еще не пришедшая в себя, отчаянно сжимала зонтик, словно это была ее последняя соломинка.
— Гоблин, эльф или кто вы там… мы не ссорились ни с кем из Малого народца, — выдавила она. — Но если вы тронете нас…
— Вы сошли с дорожки, — снова прохрипел маленький человек, подходя ближе. Только сейчас Тесс увидела, что его светлые ботинки вовсе не ботинки, а сверкающие копыта. — Глупые нефилимы забрели в Незаметное место. Эта земля древнее, чем любые Соглашения. Здесь все по-особому Если кровь ангела падет на нее, то тут вырастут золотые виноградные лозы с алмазными ягодами. О, это будет прекрасно, так прекрасно… О таком можно только мечтать! И я требую вашей крови.
Тесс потянула Джессамину за руку:
— Джессамина, мы должны…
— Тесс, помолчи. — Резко отстранившись от Тесс, Джессамина нацелила пестрый зонтик прямо в гоблина. — Ты не хочешь делать этого. Ты не хочешь…
Существо рвануло вперед. Оно мчалось к ним, а его рот, казалось, становился все шире и шире. Морщинистая кожа разгладилась, и Тесс увидела его истинное лицо — уродливое, кривое, с огромными клыками. Она закричала и отступила. Ее каблук зацепился за корень дерева, и Тесс рухнула на землю. Джессамина подняла свой зонтик — легкое движение запястьем, и он раскрылся, подобно огромному цветку.
Гоблин закричал. Потом он упал и закрутился на земле, отчаянно воя. Кровь струилась из раны на щеке, заливая рваный серый жакет.
— Я же тебе сказала… — прошипела Джессамина. Она тяжело дышала, ее грудь вздымалась так, словно она пробежала весь парк из конца в конец. — Я велела тебе оставить нас в покое, ты, грязное, ничтожное существо… — И она снова ударила гоблина.
Только теперь Тесс разглядела, что спицы зонтика Джессамины мерцают странным золотисто-белым светом и к тому же остры как бритвы. На веселенькую ткань в цветочек брызнула кровь.
Гоблин выл, выставив перед собой руки, чтобы защититься. Теперь он снова походил на маленького старого сутулого человечка, и хотя Тесс знала, что это всего лишь иллюзия, она не могла избавиться от чувства жалости.
— Извините, госпожа, извините… — верещал гоблин.
— Извинить?! — взвилась Джессамина. — Извинить тебя, мерзкое отродье?! Ты хотел вырастить цветы из моей крови! Ах ты, грязный гоблин! Отвратительная никчемная тварь! — Она снова и снова хлестала его зонтиком, а гоблин верещал и старался защититься от ударов.
Тесс села, перевела дыхание, вытряхнула из волос сухие листья и мелкие веточки и, покачиваясь, встала на ноги. Джессамина все еще размахивала зонтиком, осыпая гоблина ругательствами, а существо на земле уже не кричало и лишь вздрагивало всем телом при каждом ударе.
— Ненавижу вас! — вопила Джессамина тонким, дрожащим голосом. — Ненавижу вас всех, всех обитателей Нижнего мира! Все вы отвратительны! Отвратительны!
— Джессамина! — Тесс подбежала девушке и обхватила ее, прижав руки к телу.
Джессамина принялась отчаянно вырываться, и Тесс поняла, что долго ей не продержаться. Миссис Ловлесс была сильна, под нежной кожей играли стальные мускулы. Но потом вдруг она неожиданно ослабла и всем телом навалилась на Тесс, ее дыхание сбилось, пестрый зонтик выпал из руки.
— Нет! — взвыла она. — Нет, я не хотела! Я не собиралась! Нет!
Тесс поглядела вниз. Тело гоблина бесформенной кучей лежало у их ног, а под ним растекалась лужа крови. Она становилась все больше и больше, и вот от нее уже, подобно виноградным лозам, потянулись маленькие ручейки. Уводя рыдающую Джессамину, Тесс не могла не задаться вопросом: что же теперь вырастет на этой земле?
— Вы говорите странные вещи, — первой оправилась от удивления Шарлотта. — Мистер Мортмэйн, я не поняла, что вы имеете в виду…
— Вы все прекрасно поняли. — Его лицо растянулось в широкой озорной улыбке от уха до уха. — Сумеречные охотники. Нефилимы. Так вы себя называете, если не ошибаюсь? Полукровки, потомки людей и ангелов. Как странно… Библия рассказывает о нифилимах как об отвратительных монстрах, не так ли?
— Вы знаете, в Библии далеко не все правда, — заметил Генри, который просто физически не мог не поправить чужую ошибку. — На самом деле до сих существует проблема перевода с арамейского, на котором был написан оригинал…
— Генри! — предостерегающе шикнула на него Шарлотта.
— Вы действительно заманиваете в ловушку души демонов, которых затем убиваете в гигантском кристалле? — Мортмэйн смотрел на гостей, широко раскрыв глаза. — Просто великолепно!
— Это вы говорите о Шкатулке? — Генри выглядел расстроенным. — Но это же не кристалл, это, если хотите, деревянная коробка. А демоны… У большинства демонов вовсе нет душ. Но в их телах течет энергия…
— Помолчи, Генри! — рявкнула Шарлотта.
— Миссис Бранвелл, — вновь заговорил Мортмэйн, и голос его звучал ужасно весело. — Пожалуйста, не создавайте себе проблем. Я уже все о вас знаю, вы же видите. Вы — Шарлотта Бранвелл, не так ли? А это ваш муж, Генри Бранвелл. Вы управляете Лондонской Академией, расположенной на земле, где некогда стояла церковь. Господи, ну неужели вы и в самом деле полагали, что я не пойму, кто вы есть на самом деле? Особенно после того, как вы пытались зачаровать моего лакея? Он, кстати, ненавидит, когда на него накладывают чары, — сразу же покрывается сыпью.
Шарлотта прищурилась:
— Откуда вы об этом узнали?
Мортмэйн подался вперед:
— Я изучаю оккультизм. С того самого времени, когда, будучи еще молодым человеком, жил в Индии. Когда я узнал об истинном положении дел, я был просто-таки очарован иными мирами. Перед человеком в моем положении — у которого достаточно свободного времени, а свободных средств еще больше — открываются многие двери. Есть книги, которые можно купить, информация, которая может быть оплачена. Ваша организация на самом деле не такая уж и тайная, что бы вы там ни думали.
— Возможно, — согласился Генри. Выглядел он при этом глубоко несчастным. — Но… Это опасно. Вы понимаете? Убийство демонов нисколько не похоже на охоту на тигров. Они могут охотиться на вас, так же как вы — на них.
Мортмэйн хихикнул:
— Мой дорогой, у меня нет никакого желания сражаться с демонами просто так, без должной подготовки. Конечно, такая информация опасна, окажись она в руках легкомысленного и импульсивного субъекта, но я человек осторожный и разумный. Я хочу лишь знать больше… — Он огляделся. — Должен сказать, я никогда раньше не имел чести беседовать с нефилимами. Конечно, о вас часто упоминают в литературе, но читать о чем-то и, как говорится, пощупать своими руками — две разные вещи. Уверен, вы с этим согласитесь. Есть так много вещей, о которых вы бы могли мне рассказать…
— Того, что вы знаете, вполне достаточно, — ледяным тоном отрезала Шарлотта.
Мортмэйн озадаченно посмотрел на нее:
— Простите?
— Так как вы, кажется, знаете слишком много о нефилимах, мистер Мортмэйн, я должна спросить: какова ваша роль во всем этом деле?
Мортмэйн выглядел очень довольным.
— Я уничтожаю демонов. Защищаю людей-мирян — насколько я понимаю, именно так вы нас называете.
— Да, — согласилась Шарлотта. — Демоны опасны для людей, и мы защищаем мирян от них, но большую часть времени мы защищаем людей от их же дурацкого самомнения. Я вижу, вы не исключение.
Теперь Мортмэйн выглядел по-настоящему удивленным. Он перевел взгляд на Генри. Шарлотта хорошо знала такой взгляд. Так порой смотрели друг на друга мужчины, когда хотели сказать: «Вы что, не можете поставить на место вашу жену, сэр?» Но Шарлотта также очень хорошо знала, что глядеть так на Генри — дело пустое. Тем более что его сейчас, похоже, не интересовало ничего, кроме лежавшей на столе Мортмэйна схемы.
— Думаете, тайное знание, которое вам удалось приобрести, делает вас очень умным? — продолжала Шарлотта. — Знаете, за свою жизнь я видела много мертвых мирян, мистер Мортмэйн. Я даже сосчитать не смогу, сколько раз мы хоронили изуродованные тела мирян, которые считали себя сведущими в колдовстве, совсем как вы. Помню, когда я была еще совсем юной, мне пришлось поехать к одному адвокату. Он принадлежал к той категории глупцов, которые полагали, будто являются магами. Эти люди наряжаются в странные балахоны и впустую тратят время на бессмысленные песнопения и рисование никчемных пентаграмм. Так вот, однажды вечером этот адвокат решил, что достаточно поднаторел в колдовском искусстве, и попыт