лом. Теперь они стояли плечом к плечу и с вызовом смотрели на Габриэля. Тесс показалось: еще немного — и все трое бросятся в драку.
— Если это касается Уилла, это касается и меня, — спокойно ответил Джем.
Габриэль покачал головой.
— Ты приличный человек, Джеймс, и хороший сумеречный охотник. Ты настоящий джентльмен, — сказал он. — К тому же ты болен… В общем, никто тебя ни в чем не обвиняет. Но этот… — Он скривил губы и указал пальцем на Уилла. — Эта тварь рано или поздно погубит и себя, и тебя. Найди себе в parabotai кого-нибудь другого. Никто не верит, что Уилл Херондэйл проживет больше девятнадцати лет. Когда же он погибнет, то никто и слезы не уронит по этому поводу.
Для Тесс это уже было чересчур, и она буквально вспыхнула от негодования:
— Что вы такое говорите!
Габриэль, которого прервали столь бесцеремонным образом, посмотрел на девушку с таким удивлением, словно она была ожившей статуей:
— Извините?
— Вы слышали меня. Как можно говорить кому-то — все равно кому! — такие ужасные вещи! Это… Это верх невоспитанности! — Она схватила Уилла за рукав. — Пойдем, Уилл. Этот… этот человек… На него даже время тратить не стоит.
Уилл выглядел очень довольным.
— Точно, ты права.
— Вы… вы… — Габриэль запнулся и с тревогой посмотрел на Тесс. — Вы и понятия не имеете о том, что он сделал…
— Это не важно. Вы ведь все нефилимы? И Уилл один из вас, я права? А это значит, что вы должны сражаться против зла все вместе, а не драться друг с другом… — Нахмурившись, Тесс поглядела на Габриэля: — Думаю, вам нужно извиниться.
— Пусть лучше мне вынут кишки и завяжут узлом, чем я принесу извинения этому жалкому червяку, — выплюнул Габриэль.
— Боже мой, — мягко сказал Джем, — ну ты же это не всерьез. Уилл вовсе не червь, и это сам прекрасно знаешь. А что касается внутренностей… Звучит ужасно.
— Я сказал то, что думаю, — не сдавался Габриэль, распаляясь все сильнее и сильнее. — Я предпочел бы прыгнуть в чан с ядом Малфаса[70] и сидел бы там, пока от меня и костей не останется, но я все равно перед ним не извинился.
— Ладно, — покладисто согласился Уилл. — На твое счастье, я знаю одного парня, который мог бы продать нам чан крови Малфаса…
Тут дверь библиотеки открылась. На пороге стоял мистер Лайтвуд.
— Габриэль, — произнес он ледяным тоном. — Позволь напомнить тебе, что ты впервые участвуешь в собрании Анклава. Ты же не хочешь все пропустить? Или ты собираешься и дальше играть в коридоре с остальными детьми?
Слова мистера Лайтвуда не понравились всем собравшимся, но особенно болезненно их воспринял Габриэль. Он с трудом сдержался, чтобы не ответить, сглотнул, кивнул, бросил последний взгляд на Уилла и последовал за отцом в библиотеку, громко хлопнув дверью за собой.
— Уилл… — протянул Джем и недовольно посмотрел на друга. — Этого-то я и боялся. Нехорошо получилось. Ты же встречаешься с ним впервые после рождественского приема?
— Да, — кивнул Уилл. — А ты думал, что я брошусь ему на шею от радости? Полагал, будто я все это время скучал без него?
— Нет, — покачал головой Джем.
— Он всегда себя так ведет? — спросила Тесс. — Так ужасно?
— Ты еще не видела его старшего брата, — заметил Джем. — На его фоне Габриэль самый покладистый из всех покладистых людей. Тот ненавидит Уилла намного больше, чем Габриэль, если такое возможно.
Уилл усмехнулся, отвернулся и, насвистывая, зашагал прочь по коридору. Мгновение поколебавшись, Джем пошел в ту же сторону, сделав знак Тесс, чтобы она следовала за ними.
— Почему Габриэль Лайтвуд ненавидит тебя, Уилл? — поинтересовалась Тесс. — Что ты с ним не поделил?
— Ничего я с ним не делил, — фыркнул Уилл, не сбавляя шаг. — Все дело в его сестре.
Тесс взглянула на Джема, который только пожал плечами:
— Некоторые девушки, и их, я скажу, не так уж и мало, утверждают, будто Уилл их обидел, скомпрометировал.
— Уилл? — Тесс старалась что есть сил, чтобы поспевать за молодыми людьми, однако в тяжелых юбках, которые то и дело норовили запутаться в ногах, делать это было нелегко. Заказанные ею несколько дней назад платья привезли только вчера, и Тесс пока привыкала носить дорогие модные наряды. Когда она только увидела посылку, то невольно вспомнила свои простые платьица, которые носила, еще будучи маленькой девочкой. Тогда она частенько бегала за братом, пинала его в лодыжку, а потом убегала, когда он пытался поймать ее. Интересно, что случится, если она попытается пнуть Уилла? Вряд ли что-то хорошее, но идея ей все равно нравилась.
— К сожалению, с сестрой Габриэля вышел скандал… — продолжил было Джем.
— У тебя слишком много вопросов, Тесс. — Уилл резко повернул налево и стал подниматься по узкой лестнице. — Разве я не прав?
— Точно, — согласилась Тесс, ее каблучки громко застучали по каменным ступеням. — Что такое parabota? И почему ты так дурно говорил об отце Габриэля?
— Parabotai в переводе с греческого означает «солдат, одновременно выполняющий обязанности колесничего», — объяснил Джем. — Но когда нефилим произносит это слово, он говорит о воинах-мужчинах, которые поклялись защищать друг друга до последней капли крови.
— Мужчинах? — переспросила Тесс. — А разве не могут такую клятву дать женщины или женщина и мужчина?
— Женщины — воины? Мне казалось, раньше ты считала, будто на этом свете нет ни одной кровожадной женщины, — заметил Уилл, даже не поворачиваясь в ее сторону. — Что касается отца Габриэля, то у него слишком хорошая репутация среди демонов и обитателей Нижнего мира. Для нефилима слишком хорошая. Я бы не удивился, что Лайтвуд-старший после очередного визита в Шедуэлл заработает демонический сифилис.
— Демонический сифилис? — Тесс была одновременно напугана и заинтригована.
— Нет, ты не прав, он его уже, скорее всего, подцепил, — рассмеялся Джем. — А если говорить серьезно, Уилл, ну сколько раз я должен повторять, что демонического сифилиса не существует?
Уилл остановился перед узкой дверью у очередного поворота.
— Думаю, что это… это… — пробормотал он, совершенно очевидно разговаривая сам с собой.
Когда ничего не случилось, он достал из кармана жилета металлический стержень и нацарапал на двери какой-то знак. Та распахнулось, в воздух поднялось облако пыли.
— Это, должно быть, складское помещение…
Джем последовал за Уиллом, а через мгновение за ним вошла и Тесс. Они оказались в маленькой комнате, из единственного зарешеченного окна почти под потолком лился бледный свет. Комната эта, заполненная дорожными сундуками и коробками, могла бы показаться обычной кладовкой, если бы не груды старого оружия, сложенного по углам, — это были ржавые металлические конструкции, на вид очень тяжелые, с широкими лезвиями, на концах которых висели шипастые шары.
Уилл сдвинул один из сундуков в сторону, чтобы расчистить место на полу. В воздух тут же поднялось огромное облако пыли. Джем закашлялся и бросил на друга укоризненный взгляд.
— Такое ощущение, что ты привел нас сюда, чтобы убить, — проворчал он. — Но если причина иная, постарайся больше так не пылить.
— Не смертельно, — заявил Уилл. — Держитесь. Нужно передвинуть еще один сундук.
Тесс искоса посмотрела на Джема.
— Что Габриэль имел в виду, когда говорил, что ты болен… и никто тебя ни в чем не винит? — спросила она шепотом, чтобы Уилл ничего не услышал.
Она внимательно наблюдала за Джемом и видела, как его темные зрачки расширились, закрыв почти всю серебристую радужку.
— Он имел в виду только то, что я болен, — вот и все.
Тесс понимала, что Джем чего-то не договаривает. Нат, когда врал, выглядел точно так же — каждый раз он слишком честно и слишком прямо смотрел ей в глаза. Но прежде, чем Тесс успела спросить что-нибудь еще, Уилл выпрямился и объявил:
— Вот и все. Проходите и присаживайтесь.
И сам устроился на пыльном полу. Джем подошел и сел около него, но Тесс на мгновение задержалась, не решаясь присоединиться к юношам. Уилл, который до сих пор держал стило в руке, посмотрел на нее с хитрой улыбкой:
— Не хочешь присесть, Тесс? Или боишься испачкать свое симпатичное платье? Так ты не бойся, все равно на него потратилась Джессамина.
Это была правда. Тесс не имела никакого желания портить лучшее из платьев, которое когда-либо носила. Но насмешливый тон Уилла раздражал, и она приняла вызов. Крепко стиснув зубы, она даже не села, плюхнулась рядом с молодыми людьми.
Как только все устроились с максимально возможным удобством, Уилл приставил стило острием к каменному полу и принялся водить им, вычерчивая непонятные узоры. Прямо из кончика заостренной палочки вытекали широкие темные линии, и Тесс, словно зачарованная, наблюдала за происходящим. Линии эти были не похожи на обычные рисунки, сделанные пером и чернилами. Походили они на ночные тени, которые испокон веков прятались на этом полу, и сейчас Уилл просто делал их видимыми.
Уилл уже наполовину закончил рисунок, когда Джем наконец понял, что делает его друг, и разволновался не на шутку.
— Что ты творишь… — начал было он, но Уилл поднял свободную руку и предостерегающе покачал головой:
— Не мешай. Если я сделаю ошибку, мы провалимся сквозь пол и окажемся на нижнем этаже.
Однако замечание Уилла не имело значения, так как он уже закончил рисовать. Тесс тихо вскрикнула, поскольку каменные плиты неярко замерцали, а потом стали прозрачными, будто были сделаны из стекла. Наклонившись вперед, совершенно позабыв о платье, девушка смотрела на библиотеку.
Прямо под ними находился огромный круглый стол, за которым заседал Анклав. Почти сразу Тесс заметила Шарлотту, сидевшую между Бенедиктом Лайтвудом и седовласой величественной женщиной.
— Почему здесь? — спросил Джем низким голосом. — Почему не в оружейной? Она рядом с библиотекой.
— Тут лучше слышно, — объяснил Уилл. — И кроме того, вдруг кто-нибудь решит зайти в оружейную и посмотреть, каким оружием мы на самом деле располагаем? Такое прежде уже случалось.