Уилл еще сильнее сжал плечо друга. Тесс заметила, как побелели костяшки его пальцев.
– Где оно? Куда ты его положил?
Джем слабо махнул рукой:
– Там… – Он задыхался. – На каминной полке… в коробке… серебряной…
– Я принесу. – Тесс никогда бы не подумала, что голос Уилла может звучать так нежно. – Подожди здесь.
– Ты… ты так говоришь… словно… я могу куда-то уйти… – Джем зажал рот тыльной стороной ладони, а когда опустил руку, Тесс увидела, что метка в виде глаза окрасилась кровью.
Уилл вскочил на ноги, развернулся… и ошеломленно уставился на Тесс, словно забыл, что она до сих пор находится в комнате.
– Уилл… – шепнула она. – Могу я чем-нибудь…
– Пойдемте! – Уилл схватил ее за руку и вежливо, но решительно повел к двери. Когда они оказались в коридоре, он встал, загородив собой дверной проем. – Спокойной ночи, Тесс.
– Но он кашляет кровью! – шепотом возразила Тесс. – Может, позвать Шарлотту?..
– Нет, – отрезал Уилл, бросив быстрый взгляд через плечо, и снова повернулся к Тесс. Наклонился к ней, положил руку ей на плечо. Сейчас Уилл стоял так близко, что она слышала запах, пропитавший его пальто: сырой лондонский воздух, смесь металла, смога и тумана. Что-то в этом запахе казалось странным, но Тесс не могла понять, в чем дело.
– У него есть лекарство, – тихо проговорил Уилл. – Я принесу ему все, что нужно. И Шарлотте вовсе незачем об этом знать.
– Но если он болен…
– Пожалуйста, Тесс, – в синих глазах Уилла читалась мольба. – Будет лучше, если вы никому об этом не расскажете.
Внезапно Тесс поняла, что не может отказать Уиллу.
– Я… Хорошо.
– Спасибо.
Отпустив плечо девушки, Уилл поднял руку и легко дотронулся до ее щеки. Тесс была так потрясена, что не вымолвила ни слова, когда Уилл захлопнул дверь у нее перед носом. И только когда она услышала скрежет задвижки, до нее дошло, что именно ей показалось странным.
Уилл утверждал, что весь вечер пил, – и, более того, о его голову разбили кувшин джина. Но спиртным от него не пахло!
Уснуть Тесс удалось далеко не сразу. Она долго лежала с открытыми глазами, слушая мерное тиканье механического ангела и глядя на полосы света от уличных фонарей, перечертившие потолок.
Тесс разглядывала себя в зеркале над туалетным столиком, пока Софи застегивала ей пуговицы на спине. В ярком утреннем свете, лившемся через высокие окна, лицо казалось мертвенно-бледным. Под глазами залегли серые тени.
Вообще-то у Тесс не было привычки вертеться перед зеркалом. Обычно ей хватало беглого взгляда на свое отражение, чтобы убедиться, что волосы в порядке и на одежде нет пятен. Но сейчас она не могла оторвать взгляда от этого худого, бледного лица. Казалось, отражение идет рябью, словно она смотрелась в воду, – и Тесс это напоминало дрожь, охватывающую ее всякий раз перед превращением. Теперь, когда она примерила на себя чужие лица, увидела мир чужими глазами, как могла она утверждать, что именно это лицо – ее собственное? Быть может, при каждом обратном превращении она воспроизводила свой прежний облик не вполне точно – и, в конце концов, перестала быть собой? Но, с другой стороны, так уж ли это важно? В конце концов, ее лицо – только маска из плоти, не имеющая отношения к тому, что происходит у нее в душе.
В зеркале виднелось и отражение Софи – та стояла в профиль, и в дневном свете шрам на ее щеке казался еще страшнее: словно прекрасная картина, безжалостно располосованная ножом. Тесс до смерти хотелось спросить у горничной, что с ней произошло, но она не находила слов. Вместо этого она лишь промолвила:
– Спасибо вам за помощь.
– Рада оказаться полезной, мисс, – равнодушным тоном ответила Софи.
– Софи, я хотела вас спросить… – начала Тесс и тут же почувствовала, как горничная напряглась. «Она думает, что я сейчас спрошу о шраме», – подумала Тесс, а вслух произнесла: – Вчера вечером, в коридоре, вы говорили с Уиллом так…
Софи рассмеялась – коротко, но от всей души.
– Мне позволено говорить с мистером Эрондейлом так, как я хочу. Это входит в условия моего договора о найме.
– Шарлотта разрешила вам диктовать условия?
– Не так уж просто найти человека, который сможет работать в Институте, – пояснила Софи. – Для этого нужно особое Зрение. И у Агаты, и у Томаса оно есть. Миссис Бранвелл пригласила меня сразу, когда узнала, что я тоже вижу: она сказала, что искала горничную для мисс Джессамины целую вечность. Но при этом она предупредила меня насчет мистера Эрондейла, – что он, вероятно, будет со мною груб и фамильярен. И добавила, что я могу грубить в ответ, сколько мне будет угодно.
– Ну, поскольку он грубит всем подряд, это даже и неплохо, что хоть кто-то может грубить ему, – заметила Тесс.
– Подозреваю, что миссис Бранвелл именно так и подумала. – Софи усмехнулась, и Тесс подумала, что с улыбкой на лице она становится настоящей красавицей, и никакой шрам тому не помеха.
– Значит, вам нравится Шарлотта? – спросила Тесс. – По-моему, она и правда ужасно добрая.
Софи пожала плечами:
– На прежнем месте работы миссис Аткинс – тамошняя домоправительница – вела подсчет всем использованным прислугой свечам и кусочкам мыла. Мыло приходилось смыливать до конца, чтобы получить новый кусочек. А миссис Бранвелл дает мне новое мыло всякий раз, когда я прошу. – Похоже, для Софи это и впрямь был самый верный признак доброго сердца.
– Полагаю, здесь, в Институте, у всех полно денег. – Тесс подумала о роскошной мебели и богатом убранстве дома.
– Возможно. Но я хорошо знакома с гардеробом миссис Бранвелл, и могу сказать, что платья она покупает подержанные.
Тесс подумала о синем платье Джессамины, в котором та вышла к ужину накануне.
– А мисс Лавлейс?
– У нее свои деньги, – мрачно заявила Софи и отступила на шаг. – Вот. Посмотрите, что получилось.
Тесс улыбнулась:
– Спасибо, Софи.
Когда Тесс вошла в столовую, остальные уже завтракали: Шарлотта в простом сером платье мазала тост джемом, Генри прятался за газетой, а Джессамина манерно ковыряла ложкой в миске овсянки. Перед Уиллом на тарелке высилась целая гора яиц и бекона, которые он поглощал чересчур старательно для человека, якобы проведшего всю предыдущую ночь за бутылкой.
– А мы как раз о вас говорили, мисс Грей, – начала Джессамина, когда Тесс села за стол, и пододвинула девушке серебряное блюдо с тостами. – Тост?
Тесс взяла вилку и с тревогой обвела взглядом стол:
– Обо мне? А что именно?
– Пытались решить, что же нам с вами делать дальше. Нижнемирцы не могут жить в Институте вечно, – ответил за Джессамину Уилл. – Лично я предложил продать вас цыганам на Хэмпстед-Хит, – сообщил он и, обернувшись к Шарлотте, добавил: – Я слыхал, они скупают не только лошадей, но и женщин, если у кого-то завалялась лишняя.
– Прекрати, Уилл! – возмутилась Шарлотта. – Не говори глупостей.
Уилл откинулся на спинку стула:
– Вы правы. Они ее не купят. Слишком тощая.
– Достаточно! – отрезала Шарлотта. – Мисс Грей останется здесь. Хотя бы потому, что мы ведем расследование, и нам не обойтись без ее помощи. Я уже сообщила в Конклав, что мисс Грей останется в Институте до тех пор, пока мы не разберемся с «Клубом Пандемониум» и не найдем ее брата. Верно я говорю, Генри?
– Именно так, – подтвердил Генри, откладывая газету. – Разобраться с «Пандемониумом» – это главное. Абсолютный приоритет.
– Скажите об этом Бенедикту Лайтвуду, – хмыкнул Уилл. – Знаете, каково ему приходится?
Шарлотта слегка побледнела, а Тесс стало любопытно, кто такой этот Бенедикт Лайтвуд.
– Тебе сегодня придется еще раз посетить дом Темных Сестер, – обратилась к Уиллу Шарлотта. – Там сейчас никого, но еще один обыск провести не помешает. И я хочу, чтобы ты взял с собой Джема…
Внезапно лицо Уилла стало очень серьезным.
– Он хорошо себя чувствует?
– Вполне, – ответил Джем, который неслышно вошел в столовую некоторое время назад и теперь стоял возле буфета, скрестив руки на груди. Он был уже далеко не так бледен, как накануне, а из-за красного жилета даже казалось, будто на щеках его появился легкий румянец. – Более того, он готов к приключениям.
– Сначала тебе надо позавтракать, – засуетилась Шарлотта, подталкивая к нему тарелку с тостами. Джем сел за стол и улыбнулся Тесс. – Ах да, Джем, это мисс Грей. Она…
– Мы уже знакомы, – тихо сообщил Джем, и Тесс почувствовала, что краснеет. Она то и дело посматривала с любопытством, как он намазывает маслом кусочек хлеба. Трудно было представить себе, что такое эфирное создание способно питаться тостами.
– Знакомы? – с удивлением переспросила Шарлотта.
– Я встретил Тесс в коридоре вчера вечером и представился. Боюсь, я немного ее напугал.
Джем посмотрел на Тесс; в его серебристых глазах плясали искорки смеха. Шарлотта пожала плечами:
– Что ж, хорошо. Значит, пойдешь с Уиллом. Тем временем мисс Грей…
– Зовите меня Тесс, – попросила девушка.
– Очень хорошо, Тесс, – с легкой улыбкой кивнула Шарлотта. – Мы с Генри поговорим с мистером Акселем Мортмейном, нанимателем вашего брата. Возможно, он сам или кто-то из его служащих располагает информацией о местонахождении Натаниэля.
– Спасибо! – воскликнула Тесс с удивлением. Значит, они и вправду хотят помочь ей отыскать брата. До сих пор она боялась, что ее только кормят обещаниями.
– Я слыхал об Акселе Мортмейне, – вмешался Джем. – Он был тайпаном… крупным воротилой в Шанхае. Держал конторы на набережной.
– Верно, – подтвердила Шарлотта. – В газетах пишут, что он сделал состояние на импорте шелка и чая.
– Как бы не так! – помотал головой Джем. – Свое состояние он сделал на торговле опиумом. Закупал в Индии, перевозил морем в Кантон и там продавал.
– Тем не менее, законов он не нарушал. – Шарлотта протянула газету через стол Джессамине. – Джесси, ты не могла бы вместе с Тесс посмотреть и отметить, если найдется что-то важное д