ля нашего расследования?
Джессамина отпрянула, словно вместо газеты Шарлотта подсунула ей ядовитую змею.
– Леди не читают газет. Разве что светскую хронику или театральные афиши. Но не всю эту грязь…
– Но ты же не леди, Джессамина… – начала было Шарлотта.
– Боже мой! – воскликнул Уилл. – Такая суровая правда с утра пораньше может расстроить пищеварение.
– Я имела в виду, – поправилась Шарлотта, – что в первую очередь ты – Сумеречный охотник и только потом – леди.
– Говорите сами за себя, – отрезала Джессамина и встала из-за стола, резко отодвинув стул. Щеки ее горели. – Знаете, я и не надеялась, что вы заметите, но Тесс совершенно нечего надеть, кроме этого ужасного старого платья, которое я давно хотела выбросить. Оно ей не по росту! Оно даже мне не по росту, а она – еще выше меня!
– Может быть, Софи… – рассеянно начала Шарлотта, но Джессамина перебила ее – Можно я отведу Тесс в город и помогу ей купить новую одежду? Это платье попросту лопнет на ней, если она вдохнет поглубже!
При этих словах Уилл оживился и посмотрел на Тесс с интересом:
– А что если она попробует? Посмотрим, что получится.
Тесс только охнула от смущения. Почему же Джессамина вдруг стала к ней так добра, хотя еще накануне держалась враждебно?
– На самом деле в этом нет необходимости…
– Есть, – твердо заявила Джессамина.
Шарлотта покачала головой:
– Джессамина, пока ты живешь в Институте, ты – одна из нас, а значит, должна вносить свой вклад…
– Это вовсе не моя идея – давать приют обитателям Нижнего Мира, попавшим в неприятности. Это вам взбрело в голову, что вы обязаны кормить и защищать их, – возразила Джессамина. – А если вы их кормите, значит, и одевать должны! Так что я внесу свой вклад – помогу Тесс прилично одеться.
Генри наклонился к жене через стол.
– Лучше не спорь с ней, – громко прошептал он. – Помнишь, что случилось в последний раз? Ты поручила ей рассортировать кинжалы в оружейной, а она изрезала ими все постельное белье?
– Потому что нам давно пора было купить новое белье, – невозмутимо объяснила Джессамина.
– Ну ладно, – вздохнула Шарлотта. – Хотя, честно говоря, у меня от вас иногда просто руки опускаются. Все вы хороши.
– А я-то чем виноват? – поинтересовался Джем. – Я же приехал совсем недавно.
Шарлотта закрыла лицо руками, а Генри принялся похлопывать ее по плечу и бормотать что-то утешительное. А Уилл наклонился к Джему через Тесс и, словно не замечая девушку, спросил:
– Ну что, пошли?
– Сначала я допью чай, – сказал Джем. – Не понимаю, куда ты так торопишься? Вроде бы бордель там уже давно закрылся.
– Я хочу вернуться дотемна, – сказал Уилл и наклонился еще ниже – чуть не лег на колени Тесс. Она почувствовала легкий запах кожи и металла, въевшийся в его волосы и кожу. – У меня на вечер назначена встреча в Сохо с одной хорошенькой крошкой.
– О господи! – сказала Тесс прямо ему в затылок. – Вы собираетесь на свидание с Шестипалым Найджелом?
Джем чуть не подавился чаем.
Прогулка с Джессаминой началась просто отвратительно, как Тесс и опасалась. Каким бы густонаселенным ни был Нью-Йорк, Тесс еще никогда в жизни не видала такой толчеи и суматохи, какие царили в полдень на Стренде. Экипажи катились рядом с телегами лоточников, доверху набитыми фруктами и овощами; женщины, закутанные в шали, то и дело подбегали к каретам и совали проезжающим под нос букеты цветов в надежде, что кого-нибудь заинтересует их товар. Время от времени два экипажа останавливались бок о бок, перегораживая всю улицу, и остальным приходилось ждать, пока кучера обменяются друг с другом свежими сплетнями. Свою лепту в общий шум вносили торговцы мороженым, мальчишки-газетчики и доносящиеся откуда-то из проулка звуки шарманки. Тесс пришла к выводу, что спокойно жить и работать в Лондоне может только глухой.
Из окна экипажа она заметила старуху с большой металлической клеткой, полной ярких птичек. Старуха повернула голову, и Тесс увидела, что кожа ее зелена, как перья попугая, глаза широко посажены и черны, точь-в-точь как у птицы, а вместо волос на голове торчит пучок разноцветных перьев. Тесс во все глаза уставилась на старуху, но Джессамина, проследив ее взгляд, нахмурилась.
– Закройте занавеску, – сказала она. – А то пыль летит.
И, решив не дожидаться ответа, наклонилась к окну и резко задернула шторку.
Тесс перевела на свою спутницу удивленный взгляд.
– Вы видели… – начала было она.
– Нет, – отрезала Джессамина и бросила на нее взгляд, который в романах обычно называли «убийственным». Тесс торопливо отвела глаза.
Когда они, наконец, добрались до фешенебельного Вест-Энда, лучше не стало. Оставив Томаса присматривать за лошадьми, Джессамина принялась водить Тесс по салонам портних, перебирая модели и придирчиво рассматривая ассистенток, демонстрирующих на себе образцы («потому что ни одна уважающая себя леди не прикоснется к платью, которое до нее уже кто-то надевал!»). В каждом очередном заведении Джессамина представлялась новым именем и рассказывала новую историю, и повсюду владельцы были очарованы ею и торопились ей услужить. На Тесс никто не обращал внимания: ей оставалось тихо стоять в сторонке, умирая со скуки.
В одном из салонов Джессамина выдала себя за молодую вдову и изучила модель черного траурного платья, отделанного кружевами. Тесс не могла не признать, что черный цвет отлично подчеркнул бы белизну ее кожи.
– В этом платье вы бы выглядели несравненно и очень скоро подыскали бы себе новую удачную партию, – заговорщически подмигнула портниха. – Кстати, вы знаете, как мы назвали эту модель? «Новая наживка»!
Джессамина хихикнула, портниха улыбнулась краешком рта, а Тесс подумала, не покончить ли ей с этим раз и навсегда? Что может быть проще – выбежать на улицу и броситься под первый попавшийся экипаж! Но Джессамина словно почувствовала ее раздражение и повернулась к Тесс со снисходительной улыбкой.
– Я хотела бы подобрать несколько платьев для моей кузины, – сообщила она портнихе. – Она только что приехала из Америки. Одеваются там просто ужасно! К тому же, как видите, моя кузина слишком худа, но я не сомневаюсь, что вы сумеете что-нибудь придумать.
Портниха перевела удивленный взгляд на Тесс, как будто только что ее заметила. Впрочем, скорее всего, так оно и было.
– Не желаете ли посмотреть модели, мэм?
И тут началось нечто невероятное. В Нью-Йорке всю одежду Тесс покупала тетя. Все это были готовые платья из дешевой ткани унылого темно-серого или темно-синего цвета, и их всегда приходилось еще подгонять по фигуре. До сих пор Тесс и не подозревала, что голубой цвет подчеркивает синеву ее глаз, а розовый придает румянец ее бледным щекам. Пока с нее снимали мерки, Джессамина беседовала с модисткой о новомодных облегающих платьях, жестких корсетах и о каком-то мистере Чарльзе Уорте. Тесс стояла, не сводя глаз со своего отражения в зеркале: ей казалось, что вот-вот начнется очередное превращение. Но ничего подобного не произошло, и в конце концов Тесс заказала для себя четыре новых платья, которые пообещали доставить в Институт через неделю (одно – розовое, второе – желтое, третье – в полоску, белое с голубым, с костяными пуговками, и четвертое – из золотого и черного шелка), а вдобавок – два великолепных жакета, один из которых украшали прелестные тюлевые манжеты, расшитые бисером.
– Подозреваю, в этом последнем наряде вы и в самом деле будете выглядеть неплохо, – заметила Джессамина, когда они вновь уселись в экипаж. – Просто удивительно, какие чудеса творит мода.
Тесс сосчитала про себя до десяти, прежде чем ответить:
– Я очень признательна вам за все, Джессамина. Теперь мы поедем обратно в Институт?
Лицо Джессамины тотчас омрачилось досадой. «Похоже, она ненавидит это место», – с недоумением подумала Тесс. Но что плохого в Институте? Конечно, это необычное заведение, но Джессамина давно уже должна была привыкнуть! Она ведь Сумеречный охотник, как и все остальные.
Так или иначе, Джессамина решила уклониться от прямого ответа:
– Сегодня такой прекрасный день, а вы еще совсем не видели Лондона! Думаю, нам стоит прогуляться по Гайд-парку. А потом заглянем в кондитерскую Гантера, и Томас возьмет нам по мороженому!
Тесс выглянула в окно и увидела серое, пасмурное небо с редкими просветами между туч. В Нью-Йорке такой день никто бы не назвал прекрасным, но в Лондоне, очевидно, о погоде судили по другим меркам. Кроме того, Тесс чувствовала себя обязанной, а Джессамине явно не хотелось возвращаться домой.
– Я обожаю парки, – сказала Тесс.
По лицу Джессамины скользнула тень улыбки.
– Ты не сказала мисс Грей насчет механизмов, – заметил Генри.
Шарлотта подняла голову от бумаг и вздохнула. Она уже не раз обращалась в Конклав с просьбами, но Институту так и не выделили второй экипаж. Так что они обходились одним – прекрасной городской каретой, надо признать, да и Томас превосходно справлялся с обязанностями кучера. Но это означало, что всякий раз, когда Сумеречным охотникам предстояло разделиться и отправиться в разные места, как случилось и сегодня, Шарлотте приходилось одалживать экипаж у Бенедикта Лайтвуда, которого она, по правде говоря, терпеть не могла. К тому же, карета, которую он соглашался ей ссудить, была тесной и неудобной. Бедняга Генри вечно стукался головой о низкую крышу.
– Нет, – признала она. – Бедной девочке и без того пришлось несладко. Я просто не нашла в себе сил сказать ей, что механизмы, которые мы нашли в подвале Темного Дома, изготовлены компанией, в которой работал ее брат. Она так беспокоится о нем. Мне показалось, что это для нее будет уже чересчур.
– Но это, скорее всего, ровным счетом ничего не значит, дорогая, – пожал плечами Генри. – «Мортмейн и компания» – основной производитель станков во всей Англии. Что до самого Мортмейна, то он – настоящий гений. Его патентованная машина для производства шарикоподшипников…