Тесс вздохнула:
– Как же все это трудно! Я боюсь, что у меня так и не выйдет превратиться в Камиллу по-настоящему. Я ее совершенно не понимаю.
Джем пристально посмотрел на нее:
– А вы не можете коснуться ее мыслей? Вы говорили, что способны сделать это с теми, в кого превращаетесь.
– Пока не получается. Все, что мне удается с леди Белькур, – лишь случайные образы. Похоже, ее мысли слишком хорошо защищены.
– Ну, будем надеяться, до завтра вы успеете прорвать эту защиту, – сказал Уилл. – Иначе у нас будут серьезные неприятности.
– Уилл! – одернул его Джем. – Не говори так.
– Да, ты прав, – признал Уилл. – Не стоит полагаться только на Тесс. Даже если она все испортит, я выведу ее из этого проклятого дома, хоть бы у меня на пути встала целая толпа вампиров.
Джем – по обыкновению, как уже успела понять Тесс, – просто не обратил внимания на хвастовство друга.
– Может быть, вам удается проникнуть в мысли только тех людей, которые уже умерли? – предположил он. – Может быть, предметы, которые давали вам Темные Сестры, принадлежали только убитым людям?
– Нет. Когда я превратилась в Джессамину, я смогла прочитать ее мысли. Так что нет, по счастью, мой дар распространяется не только на мертвецов. Иначе это было бы просто ужасно.
Джем задумчиво посмотрел на Тесс, и той стало неловко под взглядом его серебристых глаз.
– А насколько вам удается читать мысли умерших? Например, если бы я дал вам предмет, который когда-то принадлежал моему отцу, вы смогли бы сказать, о чем он думал перед смертью?
– Джеймс, я не думаю… – обеспокоенно начал Уилл, но тут дверь открылась и в библиотеку вошла Шарлотта, а за ней – еще не менее дюжины человек. Ни одного знакомого Тесс среди них не было.
Конклав… – шепотом сообщил Уилл и, нырнув за один из высоких книжных шкафов, жестом подозвал к себе Тесс и Джема.
Из своего укрытия они наблюдали, как библиотека наполняется Сумеречными охотниками – по большей части мужчинами, однако среди них оказались и две женщины.
Тесс завороженно смотрела на них, вспоминая слова Уилла о Боудикке и о том, что женщины тоже могут быть воинами. У одной из Сумеречных охотниц, очень высокой, не менее шести футов ростом, волосы были белые, как снег, и уложенные в причудливое подобие короны. Судя по виду, ей уже перевалило за шестьдесят, но держалась она по-королевски. Вторая женщина была моложе – темноволосая, с кошачьими глазами и плавными, вкрадчивыми движениями. Старший из мужчин, тоже высокий, был облачен во все серое, и даже волосы и кожа его отливали серым. Тесс с интересом разглядывала его: лицо худое, угловатое, с тонким крючковатым носом, похожим на орлиный клюв, и острым подбородком. В уголках глаз залегли глубокие морщины, а сами глаза были подведены красным. Рядом с ним стоял самый молодой из всех – юноша от силы на год старше Джема или Уилла, с растрепанными каштановыми волосами и настороженным взглядом. Он был красив, но черты его лица показались Тесс чересчур правильными, а оттого какими-то холодными. Джем издал странный звук, в котором удивление смешивалось с недовольством.
– Габриель Лайтвуд, – прошептал он Уилл. – Что он тут делает? Я думал, он сейчас в школе в Идрисе.
Уилл не пошевелился. Он смотрел на юношу, приподняв бровь, и на губах его играла легкая улыбка.
– Только не задирай его, Уилл, – поспешно прибавил Джем. – Только не здесь. Это все, о чем я прошу.
– И все-таки ты просишь слишком многого, – отрезал Уилл, не глядя на друга. Чуть подавшись вперед, наблюдал за Шарлоттой, которая уже рассаживала гостей за большим столом.
– Фредерик Эшдаун и Майкл Пенхоллоу, будьте любезны, вам сюда, – распорядилась она. – Лилиан Хайсмит, не будете ли вы так добры занять место вон там, рядом с картой…
– А где Генри? – вдруг спросил седовласый мужчина в сером. – Где ваш муж? Как один из руководителей Института он должен присутствовать здесь.
На какую-то долю секунды Шарлотта опешила, но тут же взяла себя в руки и натянуто улыбнулась:
– Он прибудет с минуты на минуту, мистер Лайтвуд.
Тесс тут же поняла две вещи: во-первых, этот седовласый человек, скорее всего, отец Габриеля Лайтвуда, а во-вторых, Шарлотта лгала.
– Будем надеяться, – проворчал мистер Лайтвуд. – Где это видано, чтобы Конклав заседал без руководителя Института? – И с этими словами он неожиданно обернулся.
Уилл тут же отпрянул, но слишком поздно. Мистер Лайтвуд прищурился:
– А кто это прячется там, за книжным шкафом? Выходи и покажись нам!
Уилл посмотрел на Джема, но тот лишь пожал плечами:
– Нет смысла ждать, пока нас вытащат отсюда силой.
– Говорите за себя, – прошипела Тесс. – Я не хочу, чтобы Шарлотта на меня рассердилась, если выяснится, что нам нельзя было находиться здесь.
– Не делайте из мухи слона, милая Тесс. Откуда вам было знать, что Конклав решит собраться здесь в этот час? И Шарлотте прекрасно известно, что для вас это – совершенная неожиданность. Так что не беспокойтесь, она всегда точно знает, кто во всем виноват, – ухмыльнулся Уилл. – Вот только на вашем месте я бы снова превратился в вас, если вы понимаете, о чем я. Нет нужды эпатировать этих почтенных старцев.
– О! – Тесс и забыла, что до сих пор находится в обличье Камиллы. Она поспешно вернулась к своему истинному виду, после чего все трое вышли, наконец, из укрытия. – Уилл, – вздохнула Шарлотта, но при появлении Тесс и Джема лишь покачала головой. – Я же предупреждала вас, что в четыре часа здесь будет проходить собрание Конклава.
– В самом деле? – удивился Уилл. – Я, должно быть, забыл. Какой ужас. – Взгляд его скользнул по лицам присутствующих и остановился на молодом Лайтвуде. – Привет, Габриель.
Тот ответил Уиллу свирепым взглядом, полным ненависти. Его зеленые глаза ярко сверкнули, а губы искривились в гримасе отвращения.
– Уильям… – наконец произнес он с немалым усилием и перевел взгляд на Джема: – И Джеймс. Разве вы не слишком молоды для участия в собраниях Конклава?
– А ты? – поинтересовался Джем.
– Мне исполнилось восемнадцать в июне, – сообщил Габриель и откинулся на спинку так, что передние ножки стула оторвались от пола. – Так что теперь я имею полное право участвовать в работе Конклава.
– Должно быть, перед вами открылся целый новый мир, – иронично оборвала его высокая надменная женщина. – Так это она, Лотти? Та самая девочка-чародейка? – Вопрос был обращен к Шарлотте, но смотрела женщина на Тесс. – Надо же, а с виду и не скажешь.
– По Магнусу Бейну тоже непросто было это понять, когда я увидел его впервые, – заметил мистер Лайтвуд, с интересом глядя на Тесс. – Ну, давайте проверим. Покажите нам, на что вы способны.
– Я не чародейка! – возмущенно воскликнула Тесс.
– Но у вас определенно есть дар, – возразила пожилая женщина. – Если не чародейка, то кто же вы?
– Довольно, – вмешалась Шарлотта. – Мисс Грей уже продемонстрировала мне и мистеру Бранвеллу, на что она способна. И покамест этого вполне достаточно – по крайней мере до тех пор, пока Конклав не решит, желает ли он использовать ее возможности.
– А Конклав, несомненно, так и решит, – подхватил Уилл. – Без нее наш план попросту неосуществим.
Габриель качнулся вперед, и ножки его стула с громким стуком ударились о о каменный пол.
– Миссис Бранвелл! – вскричал он с негодованием. – Разве Уильям не слишком молод для участия в работе Конклава?
Шарлотта перевела взгляд с раскрасневшегося от гнева лица Габриеля на невозмутимую физиономию Уилла.
– И впрямь, Уилл, Джем, будьте так любезны, подождите в коридоре вместе с Тесс, – вздохнула она.
Уилл выпятил челюсть, но промолчал: Джем вовремя бросил на него предупреждающий взгляд. Габриель Лайтвуд победоносно улыбнулся.
– Я провожу вас, – сказал он, поднимаясь со стула.
Выведя всех троих в коридор, он и сам последовал за ними.
– Ты… – шепотом выплюнул он в лицо Уиллу, чтобы его не услышали за дверью. – Ты позоришь доброе имя Сумеречных охотников.
Уилл прислонился к стене и окинул Габриеля холодным взглядом:
– После того, что вытворил твой отец, от доброго имени Сумеречных охотников мало чего осталось.
– Если ты воздержишься от оскорбления в адрес моей семьи, я буду очень тебе благодарен! – процедил Габриель и дернул за ручку, плотнее прикрывая дверь в библиотеку.
– Твоя благодарность меня не прельщает, – хмыкнул Уилл.
– Что ты сейчас сказал, повтори? – Габриель уставился на него с ненавистью. Тесс подумала, что сейчас он кого-то живо ей напоминает… вот только кого?
– Он сказал, что не нуждается в твоей признательности, – пояснил Джем.
Щеки Габриеля побагровели.
– Если бы ты, Эрондейл, не был зеленым молокососом, я бы вызвал тебя на мономахию. И это была бы битва насмерть. Я бы разорвал тебя в кровавые клочья…
– Прекрати, Габриель, – перебил его Джем, не дав Уиллу ответить. – Подбивать Уилла на поединок – это все равно что наказывать собаку, которая тебя укусила за то, что ты ее мучил. Ты же прекрасно знаешь, каково ему сейчас.
– Премного благодарен, – прорычал Уилл сквозь зубы. – Спасибо тебе, Джеймс, что встал на мою защиту.
Джем пожал плечами:
– Я говорю правду.
Габриель смерил Джема угрюмым взглядом:
– Держись от этого подальше, Карстерс. Это тебя не касается.
Джем шагнул вперед и встал плечом к плечу с Уиллом. Глядя на их напряженные лица, Тесс почувствовала, как волоски у нее на затылке встают дыбом.
– Все, что касается Уилла, касается и меня, – проговорил Джем.
Габриель покачал головой.
– Ты порядочный человек, Джеймс, и хороший Сумеречный охотник. Ты настоящий джентльмен, – сказал он. – К тому же, ты… ты болен, но никто тебя за это не винит. Но этот… – скривившись, он указал пальцем на Уилла. – Этот мерзавец тянет тебя на дно. Найди себе другого парабатая. Уилл Эрондейл не дотянет до двадцати лет – и никто об этом не пожалеет.
При этих словах Тесс поняла, что молчать больше не может: