«Мы не представляем друг другу наших домашних животных. Они – просто безымянное имущество, если мы, конечно, не надумаем дать им имя».
«Фу, какая гадость!» – с отвращением подумала Тесс. Лакей между тем повел ее по длинному коридору в большую комнату, пол которой покрывали мраморные плиты. Здесь лакей снова поклонился и бесшумно исчез. Уилл подошел к Тесс, и некоторое время они просто стояли и осматривались вокруг.
Комнату освещали только свечи. Десятки золотых канделябров на подставках с толстыми белыми свечами и резные мраморные светильники на стенах, в каждом из которых горела алая свеча, пятная пол красным воском.
А среди канделябров неторопливо прохаживались вампиры. Лица их были бледны, как облака, движения – грациозны и плавны. Тесс заметила, что все они в чем-то похожи на Камиллу: гладкая, чистейшая кожа, глаза, сияющие, как драгоценные камни, нарумяненные щеки. Некоторые походили на людей больше других, некоторые – меньше. Многие были облачены в костюмы прошедших эпох:: бриджи до колена, шейные платки, юбки, пышные, словно у Марии-Антуанеты, или присобранные сзади в шлейф, кружевные манжеты и льняные брыжжи. Тесс лихорадочно обшаривала глазами зал, пытаясь отыскать в толпе знакомое лицо, но Натаниэля нигде не было видно. Вместо этого на глаза ей попалась высокая женщина, тощая, как скелет, прекрасная и ужасная одновременно, в огромном напудренном парике и с невероятно бледным, еще белее парика, лицом. «Ее зовут леди Далила», – шепнул голос Камиллы. Леди Далила держала за руку ребенка! Тесс вздрогнула от жалости к малышу, но тут ребенок поднял голову, и стало ясно, что это тоже вампир: на круглом детском личике, белом, как снег, чернели провалы глаз. Ребенок улыбнулся Тесс, обнажив клыки.
– Надо отыскать Магнуса Бейна, – шепотом напомнил Уилл. – Он должен нам помочь. Я покажу его вам, как только увижу.
Тесс хотела сказать, что Камилла сама узнает Магнуса и сообщит ей об этом, но тут на глаза ей попался стройный мужчина с длинными светлыми волосами, одетый в черный, с длинными фалдами сюртук. Сердце Тесс бешено забилось, но когда мужчина повернулся, она поняла, что это не Натаниэль. Лицо вампира было бледным и угловатым, а волосы – не желтоватыми, как у Ната, а белыми, почти бесцветными. Он подмигнул Тесс и начал проталкиваться к ней через толпу. Тесс тем временем обратила внимание, что по залу ходили не только вампиры, но и их рабы. Каждый из них держал в руках серебряный поднос с пустыми бокалами и маленькими ножичками и шильцами – тоже из серебра.
Пока Тесс разглядывала поднос, тощая вампирша в парике остановила одного из слуг – бледного юношу в серой куртке и брюках. Она повелительно щелкнула пальцами, и раб покорно запрокинул голову, открывая горло. Вампирша взяла с подноса шильце и вонзила его юноше в шею прямо под подбородком. У того задрожали руки; бокалы на подносе зазвенели, но он все-таки удержал свою ношу, даже когда женщина поднесла к его горлу бокал и слегка надавила на кожу. Кровь тонкой струйкой побежала в бокал.
У Тесс скрутило живот от странной смеси омерзения и голода. Голод был так силен, что отрицать его она не могла, хотя и понимала, что исходит он от Камиллы. Но ужас перед происходящим был сильнее. Тесс завороженно смотрела, как вампирша подносит бокал к губам, а юноша стоит перед ней с посеревшим лицом, дрожа с головы до ног.
Тесс захотелось взять Уилла за руку, но она вовремя опомнилась: баронесса-вампирша никогда не станет держаться за руки со своим рабом. Выпрямив спину, она щелкнула пальцами точь-в-точь, как та вампирша, подзывая к себе Уилла. Тот с удивлением взглянул на нее, но все же подошел, с трудом скрывая раздражение.
– Держись ближе, Уильям, – приказала Тесс, многозначительно глядя на юношу. – Я не желаю потерять тебя в толпе.
Уилл стиснул зубы.
– Наслаждаетесь своим положением? – прошипел он.
– Разумеется, – расхрабрившись, Тесс ткнула его под подбородок кончиком кружевного веера. – А ты веди себя прилично.
– Непросто дрессировать их, не так ли? – Из толпы вынырнул вампир с бесцветными волосами. – Я имею в виду рабов, – добавил он, приняв ее испуг за непонимание. – А как только вышколишь их, они тут же и помирают, то от одного, то от другого. Хрупкие создания эти люди! Не долговечнее бабочек.
Он улыбнулся, показав зубы. Кожа его была бледной до синевы, точно лед, а идеально гладкие, почти белые волосы ниспадали на воротник элегантного черного сюртука, под которым виднелся серый шелковый жилет, расшитый серебристым узором.
– Рад вас видеть, леди Белькур, – произнес мужчина. Он походил на русского царевича с картинки в книге сказок, а в речи его звучал легкий акцент, но не французский – скорее, славянский. – Я видел в окно, как вы приехали. У вас новый экипаж?
«Это де Куинси», – раздался в голове Тесс голос Камиллы. И в тот же миг ее сознание заполнили образы, кружащиеся, как в водовороте. Вот Камилла танцует с де Куинси, положив руки ему на плечи. Вот она стоит на берегу черной реки под светлым небом северной летней ночи и смотрит, как де Куинси припал к шее какого-то бледного человека, неподвижно лежащего на траве. Вот она сидит за длинным столом среди других вампиров, и де Куинси восседает во главе; он кричит на нее, а потом ударяет кулаком по столу с такой нечеловеческой силой, что по мраморной столешнице разбегаются трещины. Он говорит что-то о вервольфе и о недозволенной связи, о которых она будет сожалеть до конца своих дней. А вот она сидит одна в темной комнате и плачет. Входит де Куинси, опускается перед ней на колени и берет ее за руку, пытаясь утешить, хотя он же сам и стал причиной ее горя. «Вампиры могут плакать? – удивленно подумала Тесс, а потом осознала: – Они знакомы уже очень, очень давно, Алексей де Куинси и Камилла Белькур… Когда-то они были друзьями – и он до сих пор думает, что они друзья».
– Алексей, – произнесла Тесс и тут же поняла, что это имя она и пыталась недавно вспомнить: его называли ей Темные Сестры. – Да, старый мне надоел. Решила обзавестись чем-то… поуютнее. – Протянув руку для поцелуя, она ощутила на коже холод его губ.
Де Куинси перевел взгляд на Уилла и облизнулся:
– И новый раб, как я вижу. На сей раз – само очарование. – Он протянул тонкую бледную руку и провел указательным пальцем по щеке Уилла. – Какой необычный цвет лица, – задумчиво проговорил он. – И эти глаза…
– Спасибо, – равнодушно поблагодарила Тесс, словно де Куинси оценил ее вкус в выборе обоев для гостиной. Де Куинси подошел к Уиллу еще на шаг, а тот побледнел и застыл от напряжения.
Де Куинси обвел подбородок Уилла и коснулся ключицы, где под кожей стремительно билась жилка.
– Вот здесь… – улыбнулся он, на сей раз показав клыки, тонкие и заостренные на концах, словно иглы. Веки его отяжелели и прикрылись, голос стал низким и хриплым. – Я, пожалуй, отведаю… вы не возражаете, Камилла?
У Тесс потемнело в глазах, а затем в сознании вспыхнуло новое видение. Она опять увидела де Куинси глазами Камиллы. Белая рубашка его окрасилась кровью… тело жертвы свисает с дерева над рекой, касаясь воды неподвижными бледными пальцами…
Рука ее помимо воли метнулась вперед и схватила де Куинси за запястье.
– Нет, дорогой, – проворковала она. – Прости, но мне так хочется сохранить его для себя – хотя бы на некоторое время! А ты иногда бываешь таким… несдержанным, – и она томно опустила ресницы.
Де Куинси издал тихий смешок:
– Так и быть, Камилла, на сей раз я сдержусь – ради вас. – Он убрал руку, и на мгновение Тесс показалось, что под маской светской любезности в его глазах вспыхнул гнев. – Ради нашей с вами давней дружбы.
– Спасибо, Алексей.
– Между прочим, дорогая, вы еще не обдумали мое предложение? Вы готовы вступить в «Клуб Пандемониум»? – продолжал он. – Я знаю, что простецы вас раздражают, но у них водятся деньги. А мы сейчас стоим на пороге… очень интересных перемен. Скоро мы получим такую власть, о какой вы и не мечтали, дорогая Камилла.
Тесс не торопилась с ответом, но голос Камиллы в ее голове молчал. Под внимательным взглядом де Куинси она опустила глаза и хриплым от страха голосом проговорила:
– Мои мечты… вы, должно быть, удивились бы, если бы узнали, о чем я порой мечтаю.
– Я прошу только об одном: обдумайте мое предложение, Камилла! А сейчас извините меня, но долг хозяина дома требует уделить внимание другим гостям. Полагаю, мы еще увидимся на церемонии.
Из последних сил Тесс кивнула:
– Разумеется.
Де Куинси поклонился, повернулся и исчез в толпе, а Тесс облегченно вздохнула, только сейчас сообразив, что все это время задерживала дыхание.
– Не надо так, – прошептал Уилл, глядя в другую сторону. – Вампиры не дышат, не забывайте.
– Боже мой, Уилл! – Тесс дрожала всем телом. – Он чуть не укусил вас.
Глаза Уилла потемнели от гнева.
– Я бы его убил.
– И тотчас сам бы стал трупом, – добавил кто-то из-за плеча Тесс.
Тесс развернулась, едва не подскочив на месте, и увидела высокого мужчину, подкравшегося к ним совершенно беззвучно. На нем был изысканный парчовый камзол, скроенный по моде прошлого века и отделанный кружевами по вороту и манжетам. На ногах – бриджи до колен и ботинки на высоких каблуках и с большими пряжками. Волосы у незнакомца были жесткие и иссиня-черные, как вороново крыло, а кожа – очень смуглой. Чертами лица он походил на Джема – Тесс предположила, что и он тоже не англичанин. В ухе у мужчины красовалось серебряное кольцо, с которого свисал огромный, длиною с палец, бриллиант, ослепительно сверкавший в свете свечей. Бриллиантами был украшен и набалдашник его серебряной трости. Тесс почудилось, что этот человек и сам светится изнутри, точно колдовской огонь.
– Это Магнус, – тихо пояснил Уилл, и в голосе его послышалось явственное облегчение. – Магнус Бейн.
– Дорогая моя Камилла, – Магнус склонился над рукой Тесс, затянутой в перчатку. – Как же давно мы не виделись!
Как только он коснулся губами ее руки, на Тесс опять нахлынули воспоминания баронессы: Магнус обнимает ее, целует, осыпает ласками… Тесс тихонько вскрикнула и отдернула руку.