Это был Натаниэль!
11Все мы просто люди
…Но все мы просто люди,
Как слаб наш дух, как бренна наша плоть,
Святых, пожалуй, нынче редко встретишь[9].
Тесс закричала. Из горла ее вырвался дикий, нечеловеческий вопль – вопль вампира. В то мгновение ей казалось, что она зовет брата по имени, но потом она осознала, что кричит другое:
– Уилл! Давайте, Уилл! Скорее!
Вампиры замерли, от удивления даже позабыв о своей жертве. Десятки белых лиц обратились к Тесс. Де Куинси замер на сцене, и даже Натаниэль поднял голову и посмотреть прямо на нее ошеломленным, неверящим взглядом.
Уилл, державший палец на кнопке фосфорины, все еще выжидал. Потом он встретился взглядом с Тесс – всего на долю секунды, но де Куинси перехватил его взгляд. Выражение его лица тут же изменилось. Указав на Уилла, вампир выкрикнул:
– Этот мальчишка! Схватить его!
Уилл тут же отвернулся от Тесс: вампиры уже вскочили со своих мест и наступали на него со всех сторон. Глаза их горели гневом и голодом. Уилл посмотрел на де Куинси, который сверлил его яростным взглядом. Но на лице самого Уилла не отразилось никаких чувств – ни страха, ни удивления.
– Я не мальчишка, – крикнул он. – Я – нефилим!
И с этими словами он нажал кнопку.
Тесс зажмурилась, ожидая ослепительной вспышки колдовского света, но вместо этого раздался громкий свист, и пламя канделябров взметнулось к потолку. Во все стороны полетели искры, прожигая дырки на портьерах и женских юбках. Комната наполнилась черным дымом. Отовсюду понеслись вопли ужаса.
Тесс больше не видела Уилла. Она попробовала броситься вперед, но Магнус поймал ее за запястье.
– Мисс Грей, нет! – вскричал он и потащил ее прочь, втолковывая по дороге: – Будьте благоразумны, мисс Грей! Вы сейчас вампир! Если на вас попадет искра, вы вспыхнете, как сухое дерево…
И словно бы подтверждая его слова, одна из искр упала на белый, напудренный парик леди Далилы. Парик полыхнул ярким пламенем. Вампирша попыталась сорвать его с головы, но стоило ей только поднести руки к огню, как и они вспыхнули, словно бумажные. Еще мгновение – и вся она превратилась в пылающий факел. Взвыв, Далила бросилась к двери, но огонь оказался быстрее. Обернувшись, Тесс увидела, как в языках пламени корчится уродливое черное существо.
– Видите?! Об этом я и говорил! – прокричал Магнус на ухо Тесс, пытаясь перекрыть голосом весь тот шум, который подняли обезумевшие от ужаса вампиры.
– Отпустите! – завопила Тесс.
Де Куинси спрыгнул со сцены в зал, а Натаниэль, по-видимому, потерял сознание. Тело его обмякло, и теперь только оковы удерживали его в сидячем положении.
– Там мой брат. Мой брат! – не унималась Тесс.
Магнус изумленно уставился на нее. Пока он пытался понять, что к чему, Тесс выдернула руку из его пальцев и бросилась к сцене. Комната между тем превратилась в настоящий ад: одни вампиры бессмысленно метались взад-вперед, другие пытались пробиться к выходу, ожесточенно толкаясь локтями, третьи же устремились к французскому окну, выходящему в сад.
Огибая упавший стул, Тесс чуть не врезалась в ту рыжую вампиршу в синем платье, которая раньше удостоила ее злобного взгляда. Теперь на лице ее был написан ужас. Вампирша бросилась было на Тесс, но внезапно застыла на месте и зашаталась. Рот ее раскрылся в крике, и из него фонтаном хлынула кровь. Лицо пошло трещинами, кожа посыпалась с него хлопьями, рыжие волосы поседели и поредели, тело начало таять… и с последним отчаянным вскриком вампирша осела на пол грудой костей и праха, поверх которой упало синее атласное платье.
Тесс едва не вырвало. С трудом отведя взгляд от останков, она увидела Уилла – тот стоял прямо перед ней, сжимая в руке длинный серебряный нож, испачканный алой кровью. Лицо его тоже было в крови, глаза дико сверкали.
– Какого черта вы тут делаете?! – закричал он на Тесс. – Что за невероятная глупость…
Тесс услышала шум раньше Уилла. Тонкий скрип, похожий на скрежет сломанного механизма. Юноша в сером костюме – тот самый раб леди Далилы, которого Тесс уже видела этим вечером, – бросился на Уилла, сжимая в руках отломанную ножку стула. Из горла его рвался полузадушенный хрип, лицо было измазано кровью и слезами.
– Уилл, сзади! – крикнула Тесс.
Юноша обернулся так стремительно, что движения его слились в сплошное темное пятно. Серебряный клинок сверкнул в полумраке, и миг спустя нападавший уже лежал на полу с торчащим из груди ножом. Вокруг лезвия медленно расплывалось пятно крови, более темной и густой, чем у вампиров.
Уилл посмотрел на труп, и лицо его залила пепельная бледность.
– Я думал…
– Он убил бы тебя, если бы смог, – сказала Тесс.
– Вы ничего не понимаете, – отрезал Уилл и покачал головой, словно пытаясь отогнать то ли ее слова, то ли образ убитого юноши. Порабощенный простец был совсем молод, и теперь, когда смерть смягчила его черты, это стало очень заметно. – Я же сказал вам – уходите…
– Это мой брат, – перебила его Тесс, указав на сцену. Натаниэль был все еще без сознания и, если бы не кровь, все еще текущая из раны на шее, можно было бы подумать, что он мертв. – Это Натаниэль, – повторила она. – Там, на стуле.
Уилл удивленно уставился на нее.
– Но как… – начал он, но так и не успел договорить.
Грохот бьющегося стекла заглушил все звуки. Французское окна разлетелось миллионами крошечных осколков, и комнату заполнили Сумеречные охотники. Еще несколько нефилимов с криками бежали за пытавшимися скрыться в саду вампирами. Застыв на месте, Тесс смотрела, как охотники сгоняют вампиров на середину комнаты. Она бросила взгляд на двери и увидела, что в зал возвращаются и те, кому удалось выбежать. Позади них шагали нефилимы. Де Куинси, пошатываясь, шел впереди; его бледное лицо было испачкано золой, а глаза светились ненавистью.
Среди Сумеречных охотников Тесс заметила Генри, сразу узнав его в толпе по растрепанным ярко-рыжим волосам. Шарлотта, облаченная в мужскую одежду, держалась рядом и была очень похожа на женщин с портретов из Кодекса. Джем был бледен, как окружавшие его вампиры; татуировки его казались угольно-черными. Кроме обитателей Института, Тесс разглядела в толчее и Бенедикта Лайтвуда, и его сына, Габриеля, и стройную черноволосую мисс Хайсмитт. Магнус шел последним, то и дело щелкая пальцами, с которых при каждом движении слетали синие искры.
Уилл отдышался, и румянец вернулся на его щеки.
– А я уже и не надеялся, – пробормотал он. – Устройство Генри опять дало сбой. – Он посмотрел на Тесс: – Можете проверить, что там с вашим братом. Надеюсь, больше вы ничего не натворите.
И на этом он развернулся и двинулся прочь. Нефилимы между тем окружили пленных вампиров, над которыми де Куинси возвышался почти на голову. Бледное лицо его было искажено яростью, рубашка – залита кровью. Остальные вампиры пытались спрятаться у него за спиной, словно набедокурившие дети.
– Закон! – воскликнул де Куинси, в то время как Бенедикт Лайтвуд подступил к нему, сжимая в руке покрытый рунами клинок.
– Закон нас защищает. Мы сдаемся. Закон…
– Вы нарушили Закон, – прорычал Бенедикт. – Вы сами поставили себя вне Закона, и он больше не защищает вас. Вы заслуживаете смерти.
– Один простец, всего лишь один простец, – испуганно забормотал де Куинси, бросив быстрый взгляд на Натаниэля. – Один простец, который к тому же нарушил Соглашение…
– Закон не распространяется на простецов. Нельзя рассчитывать, что они станут соблюдать правила мира, о котором даже не знают.
– Но этот простец не стоит и пенса, – настаивал де Куинси. – Он – полное ничтожество. Неужели вы хотите разрушить наш союз из-за такого никчемного существа?
– Нет, дело тут не в одном простеце! – выкрикнула Шарлотта, потрясая пергаментом, который Уилл нашел в библиотеке. – Дело вот в чем! Что вы на это скажете? Или вы думали, мы ничего не узнаем о ваших людях-машинах? Это самая настоящая черная магия, которую запрещает наш Закон!
На лице де Куинси мелькнула тень удивления.
– Где вы это нашли?
– Не имеет значения, – поджала губы Шарлотта.
– Вам кажется, будто вы знаете… – начал де Куинси.
– Мы знаем достаточно! – Шарлотта едва держала себя в руках. – Мы знаем, что вы нас ненавидите и презираете! Мы знаем, что вы лгали нам все это время!
– А что, неприязнь к Сумеречным охотникам теперь тоже вне Закона? – Де Куинси криво ухмыльнулся, однако с него уже явно слетела спесь.
– Не пытайтесь играть с нами в ваши игры, – выплюнул Бенедикт. – После всего, что мы для вас сделали, после того, как мы возвели Соглашение в ранг Закона… Почему? Мы хотели, чтобы вы стали нам ровней…
Де Куинси скривился.
– Ровней?! Да вы даже не знаете, что означает это слово! Вы слишком уверены в собственном превосходстве. Вы думаете, будто имеете право вершить чужие судьбы и навязывать свои законы всем народам. Если уж речь зашла о равенстве, то где наши места в Совете? Где наши послы в Идрисе?
– Но это… это смешно, – побледнев, пробормотала Шарлотта.
Бенедикт нетерпеливо взмахнул рукой.
– Все это к делу не относится, – отрезал он – Ничто не оправдывает вашего поведения, де Куинси. Вы притворялись заинтересованным в сотрудничестве, а сами думали лишь о том, как бы нарушить Закон. Вы смеялись над нами, и теперь вам нет прощения. Признайте свою вину, сообщите нужные нам сведения, и мы, возможно, пощадим ваш клан. Иначе милосердия от нас не ждите.
– Какие вам еще нужны доказательства того, что нефилимы никогда не держат своего слова? – вмешался другой вампир, один из тех, кто привязывал Натаниэля к стулу, высокий и рыжеволосый. – Только посмейте тронуть нас, Сумеречные охотники, – и начнется настоящая война.
– Значит, пусть начнется война, – недобро усмехнулся Бенедикт и вдруг метнул клинок в де Куинси.