– Нет. Не считает… – во взгляде Джема появилось какое-то беспокойство.
– Я его не понимаю, – призналась Тесс. – Он бывает таким ласковым – а уже в следующий миг превращается в настоящее чудовище. Никак не могу понять, добр он или жесток, любит меня или ненавидит…
– А это имеет значение? – спросил Джем. – Вопросы на эти ответы для вас так важны?
– Той ночью, у вас в комнате… Уилл вошел и сказал, что пил весь вечер, но потом, когда вы… потом он как будто протрезвел в один миг, – продолжала Тесс. – Я знаю, как выглядят пьяные, потому что мой брат, случалось, выпивал. И я знаю, что протрезветь в одну секунду невозможно. Когда Натаниэль напивался, тетя не могла привести его в чувство, даже окатив ведром холодной воды. Кроме того, от Уилла не пахло спиртным, да и на следующее утро он чувствовал себя отлично. Зачем же тогда он притворялся, будто пьян?
– Вот вы подобрались к самой главной тайне Уилла Эрондейла, – вздохнул Джем. – Я ведь тоже не раз задавался подобным вопросом. Как можно пить столько, сколько пьет Уилл – если, конечно, верить его собственным словам, – и до сих пор оставаться в живых? И вот однажды ночью я проследил за ним.
– Не может быть! – поразилась Тесс.
– Уж вы мне поверьте, – криво усмехнулся Джем. – Он заявил, что пойдет поразвлечься, и я пошел за ним. Если бы тогда знал, чего ожидать, надел бы ботинки покрепче. Уилл всю ночь бродил по городу, от собора Святого Павла до Спиталфидза, а оттуда – Уайтчепел-Хай-стрит. Потом он спустился к реке и блуждал в доках. И за все это время ни разу не остановился и ни с кем не перемолвился ни словом. Это было все равно что гоняться за призраком. На следующее утро он развлек нас очередной байкой о своих невероятных ночных приключениях, а я так ничего ему и не сказал. Если он лжет даже мне, то, должно быть, у него есть на то причина.
– Он вам лжет, и вы все равно ему доверяете?
– Да, – согласился Джем. – Я ему доверяю.
– Но…
– Он лжет очень последовательно. Из всех возможных выдумок он всегда выбирает ту, которая выставит его в самом худшем свете.
– А он рассказывал вам, что случилось с его родителями? Хоть что-нибудь?
– Совсем немного и урывками, – помолчав, ответил Джем. – Я знаю, что его отец ушел от нефилимов – еще до того, как родился Уилл. Он влюбился в девушку из простецов, и, когда Конклав отказался сделать ее Сумеречным охотником, он сбежал с нею в Уэльс, забился куда-то в глушь. Они полагали, что там их не найдут. Конклав был в ярости.
– Так мать Уилла была из простецов? Значит, он нефилим лишь наполовину?
– Кровь нефилимов сильнее крови людей, – пояснил Джем. – Ну так вот, слушайте дальше. Тот, кто оставляет Конклав, должен соблюдать три правила. Во-первых, он должен разорвать все отношения с Сумеречными охотниками, даже со своими родными. Во-вторых, он больше не может призвать на помощь Конклав, даже в минуту самой серьезной опасности. И в-третьих…
– И что же в-третьих?
– Даже если вы покинули Конклав, – продолжал Джем, – он все равно может забрать ваших детей.
Тесс вздрогнула всем телом. А Джем по-прежнему смотрел на реку невидящим взглядом.
– Каждые шесть лет – пока ребенку не исполнится восемнадцать – представитель Конклава будет посещать вас и спрашивать ребенка, не хочет ли тот присоединиться к нефилимам. Если он согласится, то, естественно, ему придется навсегда расстаться с семьей.
– Представить себе не могу, чтобы кто-то на это согласился! – ужаснулась Тесс. – Ведь это значит, что он больше никогда не сможет увидеться со своими родными!
Джем только покачал головой.
– Так что же, Уилл на это согласился? Он по доброй воле присоединился к Сумеречным охотникам?
– Он отказался. Дважды. Но потом – Уиллу тогда, наверно, было лет двенадцать – случилось что-то необъяснимое. В двери Института постучали. Шарлотта, которой тогда уже исполнилось восемнадцать, пошла отворять. На пороге стоял Уилл, и выглядел он ужасно: весь покрытый грязью и дорожной пылью, словно ему довелось ночевать в канавах. Он сказал: «Я – Сумеречный охотник. Я – один из вас. Впустите меня, потому что мне больше некуда идти».
– Он так и сказал? «Мне больше некуда идти»?
Джем ответил не сразу.
– Понимаете, это все я знаю только со слов Шарлотты. Уилл мне никогда об этом не рассказывал. Но Шарлотта уверяет, что так оно все и было.
– Не понимаю. Его родители… Они ведь мертвы? Иначе они стали бы его разыскивать.
– Они так и сделали, – продолжал Джем. – Через несколько недель после того, как Уилл появился в Институте, родители приехали за ним. Они принялись стучать в ворота и звать Уилла. Уилл был всего лишь ребенком, и Шарлотта решилась нарушить правила. Она пошла к нему и спросила, хочет ли он увидеться с родителями, но вместо ответа Уилл залез под кровать и зажал уши руками. Наверно, Шарлотта спустилась вниз и все им объяснила. Или они уехали сами, отчаявшись добиться встречи с сыном.
– Как же так?! Они имели право…
– Они не имели никакого права. – Джем говорил мягко, но Тесс казалось, что сейчас перед ней стоит совершенно незнакомый ей человек. – Уилл хотел стать Сумеречным охотником. Как только он сделал свой выбор, родители утратили всякие права на него.
– И вы никогда не спрашивали, почему он так поступил?
– Если бы он хотел, он сам бы рассказал мне, – пожал плечами Джем. – Вы спросили, – почему он относится ко мне лучше, чем к остальным? Думаю, потому, что я никогда его не спрашиваю, почему он так ко мне относится. – Джем криво улыбнулся.
На свежем воздухе щеки его слегка порозовели, глаза сверкали. Руки их лежали рядом на парапете, и в какой-то миг Тесс со смущением подумала, что сейчас он накроет ее ладонь своей. Но Джем посмотрел куда-то мимо нее и нахмурился:
– Не поздновато ли для прогулки?
Проследив за его взглядом, Тесс увидела мужчину и женщину, шедших в их сторону по мосту. Мужчина был в темном шерстяном пальто и фетровой шляпе; женщина держала своего спутника под руку и смотрела на него, повернув голову.
– Они могли бы сказать то же самое о нас, – заметила Тесс и посмотрела прямо в глаза Джему. – А вы? Вы тоже живете в Институте, потому что вам больше некуда идти? Почему вы не остались в Шанхае?
Джем ответил не сразу.
– Мои родители управляли тамошним Институтом, – наконец проговорил он. – Их убил демон Яньлю. – Голос его оставался совершенно спокойным. – После этого все решили, что мне следует как можно скорее оставить страну: ведь демон и его приспешники могли устроить на меня охоту.
– Но почему вы приехали именно сюда, в Англию?
– Мой отец был британцем. Я говорю по-английски. Так что это казалось разумным. – Тесс почувствовала в нем какое-то внутреннее напряжение и поняла, что он чего-то не договаривает. – Мои наставники решили, что здесь мне будет лучше, чем в Идрисе, где мои родители даже ни разу не бывали.
На дальней стороне моста пара остановилась у парапета. Казалось, мужчина рассказывал что-то о конструкции железнодорожного моста, указывая то на одну его деталь, то на другую, а женщина кивала в ответ.
– И вам действительно хорошо здесь?
– Не очень, – покачал головой Джем. – Во-первых, я понял, что мой отец никогда не считал себя британцем, в отличие от большинства англичан. Настоящий англичанин – в первую очередь британец, во вторую – джентльмен. И только в третью – врач, судья, землевладелец и так далее. А у Сумеречных охотников все иначе. В первую очередь мы – нефилимы. А где мы родились и где живем – вовсе не так уж важно. Когда другой нефилим смотрит на меня, он видит перед собой Сумеречного охотника. Простецы же видят во мне кого-то непонятного: не вполне иностранца, но и не совсем своего.
– Наполовину – здесь, наполовину – там, – пробормотала Тесс. – Точно как я. Но вы-то, по крайней мере, знаете, что вы – человек.
Выражение лица Джема смягчилось.
– Как и вы. Вы тоже человек.
Тесс почувствовала, как к глазам подступают слезы, и подняла голову, чтобы не расплакаться. Луна скрылась за облаком, и оно вспыхнуло перламутровым блеском.
– Наверное, нам пора идти обратно. В Институте могут начать волноваться.
Джем потянулся, чтобы взять Тесс под руку, – и замер. Пара, которую они заметили несколькими минутами раньше, внезапно оказалась прямо перед ними, перегораживая им путь. Это было очень странно: казалось, еще мгновение назад эти двое стояли на противоположном конце моста. Лицо женщины скрывала тень от шляпки, мужчина же надвинул свою шляпу на глаза.
Джем крепко сжал руку Тесс, но голос его оставался спокойным:
– Добрый вечер. Можем мы вам чем-то помочь?
Странные незнакомцы не ответили, но оба сделали шаг вперед. Юбка женщины зашелестела на ветру. Тесс огляделась, но на мосту больше никого не было. Набережные по обе стороны реки тоже были пусты.
– Прошу прощения, – продолжал Джем. – Не позволите ли нам пройти?
Он шагнул вперед, и Тесс последовала его примеру. Но в этот миг луна луна выглянула из-за туч, и ее серебристые лучи осветили лицо мужчины. Тесс едва подавила крик: она узнала его мгновенно.
Спутанные волосы, широкий сломанный нос и подбородок, покрытый шрамами. И, самое главное, – глаза навыкате, точь-в-точь как и у женщины, стоявшей рядом с ним и сверлившей Тесс пустым взглядом. Тесс прекрасно помнила этот взгляд: именно так всегда смотрела на нее Миранда.
– Но вы же мертвы! Уилл убил вас. Я видела ваше тело, – прошептала Тесс. – А это… тот самый кучер! Джем, он служил Темным Сестрам!
Изо рта кучера вырвался хриплый, высокий смешок.
– Я принадлежу Магистру, – сообщил он. – Пока Темные Сестры служили ему, я служил им. Теперь я снова служу только Магистру.
Голос кучера изменился, стал гораздо тоньше и выше. И слова он теперь выговаривал необыкновенно отчетливо, от чего у Тесс пробежал холодок по коже.
– Кто вы такие? – спросил Джем. – Почему вы нас преследуете?
– Магистр приказал нам следовать за вами, – ответил кучер. – Вы неф