– Но я не хочу, чтобы вы умирали! – воскликнула Тесс. – Не знаю, почему для меня это так важно… мы же с вами только что познакомились… Но я хочу, чтобы вы жили!
– А я вам доверяю, – проговорил Джем. – Не знаю почему… мы ведь и вправду только что познакомились… но, так или иначе, доверяю. – Его руки перестали комкать подушку и теперь лежали спокойно – тонкие, с крупными суставами, с узкими и длинными пальцами. Тесс так захотелось накрыть его руку своей, нежно сжать его ладонь, хоть как-то его утешить…
– Как трогательно!
Уилл неслышно вошел в комнату и теперь наблюдал за ними с кривой усмешкой на губах. Он переоделся в чистое и, похоже, успел умыться и побриться. Его влажные волосы топорщились, на лице больше не было следов щетины, однако под ногтями еще виднелись остатки грязи и машинного масла. Он перевел холодный взгляд с Джема на Тесс.
– Я вижу, ты все ей рассказал.
– Да, – без малейшего вызова в голосе ответил Джем. – Рассказал. И тебе больше не стоит волноваться по этому поводу.
– Я бы так не сказал. – Уилл смерил Тесс тяжелым взглядом, и она внезапно вспомнила его слова о том, что Джема не стоит утомлять. Она поднялась и расправила юбки.
– Вам надо идти? – спросил Джем. – Я надеялся, что вы останетесь и посидите со мной немного… как добрый ангел у постели больного. Но если вам нужно идти – что ж, идите.
– Я останусь с тобой, – фыркнул Уилл и уселся на стул, с которого только что поднялась Тесс. – Я будут твоим добрым ангелом.
– Верится с трудом. К тому же смотреть на тебя не так приятно, как на Тесс, – произнес Джем, закрывая глаза и откидываясь на подушки.
– Ты грубиян. Многие утверждали, что я прекрасен, как полуденное солнце.
– Должно быть, все дело в том, что если на тебя долго смотреть, непременно разболится голова, – пробормотал Джем.
– Кроме того, – продолжал Уилл, не обратив внимания на колкую реплику друга, – Тесс наверняка не терпится повидаться с братом. Она же не видела его с самого утра.
– И верно, – веки Джема приподнялись, и Тесс увидела, что глаза у него сейчас серебристо-черные и очень сонные. – Простите, Тесс. Я и забыл.
Тесс промолчала. Она и сама забыла о Натаниэле, переволновавшись из-за Джема. «Ничего страшного», – хотела сказать она, но веки Джема вновь опустились и Тесс решила, что он уже уснул. Уилл наклонился и натянул одеяло Джему на грудь.
Тесс повернулась и, стараясь не шуметь, вышла из комнаты.
Свет в коридоре показался ей тусклым – или, возможно, просто в спальне Джема было светлее. Несколько секунд Тесс постояла, дожидаясь, пока глаза привыкнут к полумраку, а потом тихо позвала:
– Софи?
Горничная вышла из тени. Она была очень бледна и держала свою белую наколку в руках.
– Софи? – повторила Тесс. – Что-то случилось?
– Как он себя чувствует? – спросила горничная, и голос ее дрогнул. – Он поправится? Джем… Он поправится?
Не «мистер Джем», не «мистер Карстерс», а «Джем». Тесс изумленно посмотрела на горничную, а потом вспомнила: «Любить человека, который не отвечает вам любовью, – это еще полбеды. Хуже, когда этот человек вашей любви не стоит. Просто не заслуживает ее». Тесс едва не хлопнула себя по лбу «Ну конечно! Теперь все понятно. Она же влюблена в Джема».
– С ним все хорошо, – мягко ответила Тесс. – Сейчас он отдыхает, а до этого разговаривал и даже немного посидел. Скоро он поправится. Возможно, если вы хотите увидеть его…
– Нет! – испуганно воскликнула Софи. – Нет, так нельзя. Так не положено. Я очень обязана вам, мисс, но я…
Она повернулась и бросилась прочь. Тесс с тревогой и недоумением посмотрела ей вслед. Как же она раньше этого не заметила? Как она могла быть настолько слепой? Очень странно: она в буквальном смысле может превращаться в других людей, но до последнего не понимает, что они чувствуют.
Дверь в спальню Ната была приоткрыта. Тесс тихонько открыла ее и заглянула в комнату.
Брат лежал под грудой одеял. Волосы его разметались по подушке, глаза были закрыты, грудь ровно поднималась и опускалась. На ночном столике догорала свеча.
Джессамина, сидевшая в кресле у кровати, тоже спала. Ее волосы выбились из прически и падали густыми волнами на плечи. Кто-то укрыл ее тяжелым шерстяным одеялом, и теперь она прижимала его к груди. Во сне она выглядела моложе обычного и казалась такой уязвимой! Ничего общего с девушкой, сражавшейся с гоблином в парке.
Тесс повернулась и, стараясь не разбудить никого случайным шумом, закрыла за собой дверь.
Всю ночь Тесс преследовали кошмарные сны: сначала ей снились механические люди, тянувшие к ней свои длинные руки, чтобы схватить ее и растерзать в клочья. Потом пришли видения о Джеме: тот спал у себя в кровати, а сверху на него сыпался серебристый порошок – такой горячий, что каждая крупинка оставляла на одеяле выжженную дыру. Вскоре вся кровать уже начала дымиться, но Джем продолжал крепко спать, не обращая внимания на крики Тесс. А потом она увидела во сне Уилла. Он стоял на вершине купола собора Святого Павла, один-одинешенек, озаренный белый луной. На нем был черный фрак; в лунном свете отчетливо виднелись руны у него на шее и на руках. Он взирал на Лондон сверху вниз взглядом падшего ангела, обреченного жить среди людей, чтобы спасти их от воплощения самых страшных ночных кошмаров.
Внезапно сон прервался: кто-то окликнул ее прямо над ухом и принялся трясти за плечо.
– Мисс! – это была Софи. – Мисс Грей, вставайте, вставайте скорее! Ваш брат…
Сон как рукой сняло. Тесс вскочила, разбрасывая подушки. Дневной свет лился через окна, освещая спальню и встревоженное лицо Софи.
– Нат проснулся? С ним все в порядке?
– Да… то есть нет… То есть я не знаю, мисс. – Голос горничной дрожал. – Понимаете, он… он исчез…
16Колдовские узы
О, пусть – кричали, – пышны дали!
В цепях пойдешь куда?
Однажды, дважды кость бросайте,
Играйте, господа!
Но проиграет, кто играет
С Грехом в Дому Стыда![12]
– Джессамина! Джессамина, что случилось? Где Нат?
Джессамина, стоявшая у дверей в спальню Ната, обернулась и нос к носу столкнулась с взволнованной, запыхавшейся Тесс. Глаза мисс Лавлейс покраснели, на лице застыла гримаса раздражения, но прическа опять была безупречной.
– Я не знаю! – выкрикнула она. – Я заснула в кресле, а когда проснулась, он уже исчез… Исчез! – Прищурившись, она посмотрела на Тесс. – Господи, до чего ужасно вы выглядите!
Тесс поглядела на себя. Она не успела надеть ни кринолин, ни туфли: только накинула платье и сунула ноги в тапочки. Ее растрепанные волосы торчали во все стороны. «Должно быть, – подумала Тесс, – я сейчас похожа на сумасшедшую миссис Рочестер из «Джейн Эйр», которую муж держал на чердаке».
– Но ведь Нат не может уйти далеко в таком состоянии, – заметила она. – Кто-нибудь уже отправился на его поиски?
Джессамина вскинула руки:
– Да все его ищут! Уилл, Шарлотта, Генри, Томас… даже Агата. Надеюсь, вы не хотите, чтобы мы вытащили бедного Джема из постели и тоже отправили на поиски?
Тесс покачала головой:
– Ну, знаете, Джессамина… – Но продолжать она не стала и лишь отвернулась. – Ладно. Я тоже пойду его искать. А вы можете оставаться здесь, если хотите.
– Так я и сделаю. – Джессамина упрямо встряхнула головой, а Тесс повернулась и зашагала прочь по коридору. Мысли ее путались. Куда Нат мог уйти? Может быть, он сошел с ума от лихорадки? Или отправился искать сестру? От этой мысли у Тесс заныло сердце. Ведь Институт – это самый настоящий лабиринт: в стенах его можно блуждать до бесконечности, так никого и не встретив, а это значит, что Нат…
– Мисс Грей?
Из ближайшей двери показался Томас – волосы его были взъерошены, а лицо – еще серьезней, чем обычно.
– Да?
– Я нашел вашего брата, – сообщил Томас.
– Вы? Но как… Где он?
– В гостиной. Он прятался за портьерами, – торопливо пояснил Томас, глядя на Тесс с легким испугом. – Сразу, как меня увидел, начал валять дурака. Нес какую-то чушь, а потом попытался сбежать. Вы уж меня простите, мисс Грей, но мне пришлось его немного успокоить… – Тесс озадаченно посмотрела на Томаса. Тот помолчал и откашлялся: – Кхм… Боюсь, я его чуток напугал, мисс.
Тесс зажала рот рукой, чтобы не вскрикнуть:
– Боже!.. Но он хотя бы цел?
Томас замялся, пряча глаза, и до Тесс, наконец, дошло. Он ударил ее брата!
– Я не мог ничего поделать, – виновато пояснил Томас. – Надо было как-то удержать его, а со мной никого больше не было. Ему сейчас, наверно, стоило бы увидеть знакомое лицо.
Тесс молча посмотрела на него, а Томас, переступив с ноги на ногу, продолжил:
– Я с вашего позволения тут подожду. Вы только скажите, когда захотите, чтобы я позвал остальных.
Тесс кивнула и, пройдя мимо Томаса, распахнула дверь. Тусклый серый свет лился в высокие стрельчатые окна комнаты, не в силах разогнать полумрак. Нат сидел в большом кресле у погасшего камина. Он где-то отыскал свои запачканные кровью рубашку и брюки, в которых был в доме де Куинси, и надел их. Но обуви ему найти не удалось. Он сидел, согнувшись и закрыв лицо ладонями.
– Нат? – негромко окликнула Тесс.
Он поднял голову и тут же вскочил, просияв улыбкой.
– Тесси!
С радостным возгласом Тесс бросилась в объятия брата. Тот тихонько застонал от боли, но Тесс не в силах была разжать рук. Обнимая его, она как будто снова вернулась в прошлое, в их старую нью-йоркскую квартиру со всеми ее родными запахами и милыми сердцу мелочами. Казалось, вот-вот до нее донесется строгий голос тети Гарриет, отчитывающей детей, которые опять расшалились не вовремя.