— Некоторым это, может, и интересно, — передразнил его Финдус, — а мне нет. Сам лови мышей. Я ухожу. Открой мне дверь!
Петсон выпустил кота и хлопнул дверью. Он злился, что ему не удаётся побыть одному и поработать, но больше всего он сердился на себя, потому что огорчил Финдуса и испортил ему настроение.
Он бы ещё поработал, да только никак не мог сосредоточиться. Из-за этой ссоры у него на душе скребли кошки. Надо пойти и как-то всё уладить.
Финдус ужасно злился. Ему хотелось как-то отомстить Петсону, чтобы тот узнал, что такое одиночество.
— Спрячусь на чердаке, — подумал он. — Вот уж он меня поищет!
Кот поднялся на чердак через свой собственный ход под лестницей. Найдя укромный ящик с одеялами и подушками, он влез туда и устроился поудобней. Здесь Финдус собирался лежать и дуться, пока старик его не найдёт.
Петсон зашёл в дом и стал звать Финдуса, но ему никто не ответил. Он поискал во всех комнатах — кота нигде не было. Когда он покричал в дверь, ведущую на чердак, Финдус не шелохнулся и даже хотел забраться ещё глубже в одеяла. «Хитрый какой!» — думал он. А Петсон запер дверь на чердак и продолжал искать — в уборной, в дровяном сарае, в маленьком домике, сколоченном в ветвях дерева. Но Финдуса нигде не было.
Неужели кот ушёл из дома? Неужели он так обиделся, что не думает возвращаться? Петсон совсем отчаялся, он метался по всему двору и кричал, потом вышел на дорогу. У каждого дома он останавливался и звал. Потом вернулся той же дорогой и пошёл в другую сторону, ближе к околице. Он высматривал, не мелькнёт ли где в поле или на пастбище силуэт кота, но Финдуса нигде не было видно.
«Плохо дело, — подумал старик. — Я мастерю механического Деда Мороза, чтобы его порадовать, а он огорчается, что я о нём забываю. Разве я мастерю не для него? Вообще-то я, наверное, мастерю потому, что мне это интересно. Всё это время я только о себе и думаю».
Удручённый, Петсон вернулся в дом. Он снова поискал везде, где искал раньше, потом сел на кухне и стал смотреть в окно. Ему было стыдно.
Финдус тем временем сидел на чердаке и ждал, пока его найдут. Он слышал, как Петсон его зовёт. «Ну и пусть ищет, старик муханический», — думал кот.
Когда Петсон спустя несколько часов вернулся домой, Финдус подумал, что поиски не имеют особого смысла, если старик не посмотрит как следует и на чердаке. А раз он не появлялся, Финдус решил, что Петсону больше нет дела до кота.
Он огорчился, и ему стало очень жалко себя. К тому же котёнок проголодался. Но он не хотел себя выдавать. Пусть старик погрустит. Ночью он, может быть, и выйдет из укрытия. Или завтра. Назло, из упрямства, Финдус решил остаться и страдать.
Мучимый совестью, Петсон сидел на кухне, пока не стемнело. Тут уж он совсем потерял покой и снова вышел из дома — поискать ещё раз.
Когда Финдус услышал, как Петсон его зовёт, сердце его смягчилось, и он подумал: «Когда старик вернётся в дом, тогда хватит. Тогда я спущусь. Пусть подольше поищет на улице».
Он стал выбираться из ящика. Несколько газет посыпались вниз, а потом Финдус едва успел что-либо сообразить, как на него с грохотом упало что-то огромное и придавило его сверху. Тяжёлая доска, свалившись на ящик Финдуса, заперла его. Поднять её у кота не хватало сил, напрасно он стучал и звал Петсона. Всё было напрасно — тут Финдус по-настоящему испугался и от отчаяния заплакал.
— Что за шум? — вдруг пропищал голосок в ящике.
Рядом появилась маленькая угрюмая крыса с фонариком в лапе.
— Я заперт! Подумать только, а вдруг Петсон никогда не найдёт меня? — рыдал Финдус.
— Ты что, навсегда тут поселился?
— Не знаю! — выл Финдус. — Не хочу навсегда!
— Не очень-то шуми, если хочешь прожить здесь всю жизнь. Скажем, лет сто. Мне тогда не уснуть. Должна же я хоть раз за сто лет поспать.
— У-а-а! Не хочу здесь жить сто лет! Ты не можешь пойти и позвать Петсона, когда он вернётся?
— Нет, не могу, — заявила крыса. — Сейчас я буду спать. И ты должен спать. Я тебе спою.
И она затянула песенку о том, как крыса не могла уснуть, потому что кот шумел. Песенка была такая длинная и щемящая, что Финдус позабыл, как тяжко ему самому, и в конце концов умиротворённо заснул.
Когда Финдус проснулся, доски не было. Он тут же выбрался из ящика и удивлённо огляделся вокруг. Должно быть, старик был здесь и поднял её! Финдус побежал вниз.
По кухне взад-вперёд ходил обеспокоенный Петсон и посматривал в окно, хотя снаружи было совершенно темно. Финдус выглянул из-за двери.
— Ну как, закончил мастерить? — спросил он.
Петсон обернулся, и все тревожные морщины исчезли с его лба, едва он увидел кота.
— Финдус! Где же ты был?! Я тебя весь день искал.
— Разве ты не видел меня в ящике, когда снял доску?
— Не-е-т. Где? Я не поднимал никакой доски…
— На чердаке, — уточнил Финдус.
— Я недавно искал на чердаке, но досок не поднимал. Разве ты не слышал, когда я тебя звал? А что ты делал на чердаке? Я тут всюду ходил, звал тебя, искал целый день…
Финдус внимательно посмотрел на старика, чтобы понять, не обманывает ли он, но было непохоже.
— Да слышал я, как ты меня звал, но мне не хотелось откликаться. Думаешь, мне весело, когда ты только и думаешь что о своём подкладывателе?
Петсону опять стало стыдно.
— Я знаю. Я всё понял, когда ты разозлился. Обещаю больше не думать о нём каждый день. А ты обещай, что не исчезнешь, не сказав ни слова. Я весь день беспокоился и грустил.
— Так тебе и надо.
— Ладно. Теперь-то всё ясно. Пойдём завтра на рыбалку. Хорошо?
— Конечно. Но слушай, Петсон, в следующий раз, когда будешь искать, ищи меня там, где я есть. Иначе какой смысл искать?
— Ну ясное дело, — согласился Петсон. — Об этом я как-то не подумал.
Глава 10
Петсон опять стоял в столярной мастерской и возился со своим изобретением. Вчера они с Финдусом ходили на рыбалку. Потом принесли дров, сходили в магазин и сделали многое другое, что нужно иногда делать, когда не требуется мастерить механического Деда Мороза. Петсон почти целый день не думал о своей конструкции, только чуть-чуть, украдкой, когда Финдус не видел. Но теперь нужно продолжать, чтобы успеть к Рождеству.
Машина становилась всё сложнее и сложнее, хотя оставалось уже не так много работы. Проблема была в том, что она не слишком хорошо действовала. То она где-то барахлила, то вообще останавливалась. Зубцы проскальзывали, приводные ремни не тянули как надо, а дверцы, через которые должен появляться Дед Мороз, открывались не всегда.
Механического Деда Мороза не построишь в перерывах на кофе, даже если пьёшь его так часто, как Петсон. Вынужденный без конца пробовать, менять и переделывать, старик приуныл. Он уже не получал прежнего удовольствия от работы, ведь всё шло не так хорошо, как он думал.
Финдус катался на санках с горки. Снова и снова он забирался наверх и съезжал в яму, так что санки резко тормозили и он вываливался. Самое весёлое было вываливаться. Вдруг он увидел на горке необычайно крохотного почтальона. На нём была форма, через плечо висела сумка, на голове красовалась высоченная фуражка, а на ногах — лыжи. Он подпрыгивал на месте и похлопывал себя руками, чтобы согреться.
— Холодно? — поинтересовался Финдус.
— Нет… — ответил Почтальон. — Мне тепло. Как варёной картошке. Если вот так будешь делать, сразу согреешься. Я учусь летать. Как муха. Или как птица-мухоловка. Или как пицца из духовки. Ты тот полосатый кот, которого зовут Снурре, или тот, который Сверре?
— Да. То есть нет. Я — полосатый кот, но меня зовут Финдус.
— Да и нет. И то и сё. И туда и сюда. И вверх и вниз, — бормотал Почтальон, — а в лесу есть лисий нос, птичий нос и письмонос. Я и есть письмонос. Ну а теперь я потренируюсь чихать, не скатываясь вниз задом. Сейчас чу… чихну…
Он собрал все свои силы для чиха, глубоко вздохнул и… АПЧХИ!!! — скатился вниз задом наперёд, свалился в снег и перекувырнулся. Финдус засмеялся. Почтальон напялил фуражку и снова взобрался на кочку.
— Главная обязанность почтальона — не пятиться чихая, — пояснил он. — Вот я и упражняюсь.
— А что вы тут на горке делаете? — спросил Финдус. — Почтальоны по улице ходят.
— Ходят?… Не знаю… У нас, почтальонов, свои законы. Но мы им не следуем. Мы на них чихаем. Чихаем мы хорошо. Мы тренируемся. Главное правило почтальона — «не заблудись». Но я всё равно заблудился. Сразу же. Я работаю первый день, двадцать семь лет учился в училище. Мне всего-то доставить одну посылку и одну открытку, а я всё же умудрился заблудиться. И проголодался к тому же.
— Можете поесть у нас. Мы там, под горкой, живём, — предложил Финдус.
— А лыжи мне надо снимать, когда я к вам зайду? — спросил он.
— Вообще-то да.
— Тогда не выйдет. Я не могу нагибаться, чтобы их отстегнуть, а то упаду.
Он стал показывать, чего он не может, но, когда наклонился вперёд, покатился вниз с кочки и снова свалился в снег. Финдус засмеялся.
— Не могу я снять лыжи, — повторил Почтальон. — Поэтому я ношу еду с собой. У меня сосиски в сумке. Почтальонские. Хочешь сосиску?
Они взяли себе по сосиске. Почтальон засунул свою в рот целиком.
— Ты умеешь говорить с набитым ртом? — пробормотал он.
— Умею, конечно, — ответил Финдус.
— Посмотрим, кто из нас больше в рот засунет и сможет что-нибудь сказать, — предложил Почтальон.
Они набили рот до отказа и начали говорить, но понять хоть что-нибудь было невозможно. Финдус хохотал так, что всё вылетало у него изо рта.
— Я победил, — объявил Почтальон. — Мы, почтальоны, в этом деле умелые. Тренируемся.
— Весело с вами, — сказал Финдус. — Вы всегда теперь будете у нас почтальоном?
— Нет, это в последний раз.
— Но ведь вы сказали, что сегодня вы в первый раз? — удивился Финдус.
— Да, но почтальоном быть не так уж весело. Лучше я буду фокусником. Я умею показывать фокусы. Вот смотри!