Ей не верилось, что после вчерашнего она может вот так запросто разговаривать с Уиллом. Платок Сирила, испачканный кровью Уилла, она спрятала в ящик тумбочки. Вспомнив прикосновение его горячих пальцев и губ, она отвела взгляд.
— Как кстати, ведь в метании ножей мне нет равных! — обрадовался Уилл. Он поднялся и предложил девушке руку: — Пойдем, Гидеон и Габриэль просто взбесятся, увидев меня на тренировке. А немного бешенства мне сегодня не повредит.
Уилл оказался прав. Его присутствие на тренировке взбесило Габриэля, а вот Гидеон в свойственной ему манере отнесся к этому с полной невозмутимостью. Уилл сидел на одной из низеньких скамеек, стоявших вдоль стен, и грыз яблоко. Вытянув далеко вперед свои длинные ноги, он время от времени выдавал советы, которые Гидеон игнорировал, а Габриэль воспринимал как удар под дых.
— Зачем он здесь? — прорычал Габриэль, едва не выронив нож во второй раз. Он положил руку Тессе на плечо, показывая линию прицеливания и мишень, нарисованную на стене. Девушка представила, с каким удовольствием он метнул бы нож в Уилла, а не в маленькую черную точку. — Скажите ему, чтобы шел куда-нибудь в другое место.
Тесса пожала плечами:
— А почему именно я? Уилл — мой друг, а вы мне даже не симпатичны.
Она бросила и промазала на несколько футов, нож воткнулся в стену прямо у пола.
— Вы опять слишком низко целитесь… Что значит, я вам даже не симпатичен?! — удивленно воскликнул Габриэль, подавая ей следующий нож.
— Ну… — сказала Тесса, тщательно прицеливаясь, — вы сами ведете себя так, будто я вам неприятна. Более того, недвусмысленно показываете, что вам неприятны мы все.
— Вовсе нет! — возразил Габриэль. Потом ткнул пальцем в Уилла и сказал: — Мне неприятен только он.
— Да неужели? — Уилл смачно откусил яблоко и невинно осведомился: — Завидуешь моей неземной красоте?
— Помолчите оба, — попросил Гидеон. — Мы тут делом занимаемся, и хватит этих мелких дрязг столетней давности.
— Мелкие дрязги?! — ощерился Габриэль. — Да он мне руку сломал!
Уилл невозмутимо откусил яблоко и ответил:
— Вряд ли она до сих пор болит.
Тесса бросила нож и даже попала в мишень, почти в центр. Габриэль оглянулся в поисках еще одного ножа и, не найдя его, раздраженно вздохнул.
— Когда мы будем управлять Институтом, — нарочито громко сказал он, — в этом зале все будет как надо, особенно оружие.
— И после этого вы еще удивляетесь, что никто вам здесь не рад?! — сердито воскликнула Тесса.
Габриэль презрительно скривился, и его красивое лицо вмиг стало уродливым.
— Не вижу, почему это так заботит именно вас, маленькая чародейка, ведь Институт — не ваш дом. Вам здесь не место! И поверьте, моя семья способна гораздо лучше управлять им. К тому же и вашему дару мы нашли бы достойное применение — вы бы разбогатели и смогли жить, где пожелаете. А Шарлотта пусть едет в Йорк, там вреда от нее будет гораздо меньше.
Уилл напряженно застыл, забыв про яблоко, Гидеон с Софи забросили занятие и наблюдали за разгоравшейся перепалкой, он — настороженно, она — широко раскрыв глаза.
— Если кто не заметил, то пост главы йоркского Института еще занят.
— Алоизиус Старквэзер — выживший из ума старик, — небрежно махнул рукой Габриэль. — И нет у него потомков, которые могли бы вымолить у Консула назначение на его место. После того случая с его внучкой сын и невестка собрали вещички и уехали в Идрис. И нет таких благ, что заставят их вернуться.
— Какой случай с внучкой? — спросила Тесса, вспомнив портрет болезненной девочки на стене йоркского Института.
— Она и до десяти не дожила. И так особым здоровьем не отличалась, а когда ей сделали первую татуировку… ну, ее, наверно, не подготовили как надо. Сошла с ума, отступилась от клятв и отдала богу душу. Жена старика умерла от горя, дети сбежали в Идрис. Консул с радостью назначит Шарлотту, ведь старик уже совсем… совсем не тот.
Тесса ушам своим не поверила. Габриэль рассказывал о семейной трагедии Старквэзеров спокойным, безразличным тоном, будто читал сводку погоды. А у девушки перед глазами стояли немощный старик и страшная комната, битком набитая останками колдунов и прочими трофеями. И все же теперь ей стало жаль его.
— Этим Институтом управляет Шарлотта, и твой отец не отнимет его!
— Она это заслужила.
Уилл подбросил огрызок вверх и, вынув из-за пояса кинжал, метнул его. Проткнув яблоко, тот пролетел через весь зал и вонзился в стену в аккурат рядом с головой Габриэля.
— Ну-ка, повтори, что ты сказал, и я врежу так, что фонарь не понадобится, сам будешь светить в темноте!
— Сам не знаешь, на что нарываешься! — Лицо Габриэля подергивалось от волнения.
Гидеон с угрожающим видом шагнул вперед:
— Габриэль!..
Но его брата понесло:
— Да ты хоть представляешь, что натворил отец твоей обожаемой Шарлотты? Я только пару дней как узнал. Отец не выдержал и все нам рассказал. А ведь он до последнего выгораживал Фэйрчайлдов!
— Твой отец выгораживал Фэйрчайлдов?! — недоверчиво переспросил Уилл.
— И нас тоже, — брякнул Габриэль. — Брат моей матери, мой дядя Сайлас, был одним из самых близких друзей Грэнвилла Фэйрчайлда. Потом дядя нарушил закон — какая-то ерунда, о которой даже говорить не стоит, — а Фэйрчайлд об этом узнал. Ему было плевать на верность и на дружбу, Закон — превыше всего. И он доложил Анклаву. А дядя… дядя покончил с собой! Он умер от стыда, а моя мать умерла от горя… Фэйрчайлдам плевать на всех, кроме себя и Закона, вот так-то!
Никто не знал, что сказать, даже Уилла эта история совершенно застигла врасплох, и он лишь потрясенно молчал. Тесса опомнилась первой:
— Но ведь Шарлотта здесь ни при чем! Виноват ее отец.
— Вы не Сумеречный охотник, вам не понять! — злобно оборвал Габриэль девушку, сверкая зелеными от ярости глазами. — Мы гордимся своим происхождением, своими предками. Грэнвилл Фэйрчайлд пожелал, чтобы Институт возглавила Шарлотта, и Консул пошел ему навстречу. И хоть он давно умер, мы отнимем у него Институт. Да его все ненавидели, и никто не хотел жениться на Шарлотте! Ему пришлось заплатить Бранвеллам, и они отдали ему Генри. Все об этом знают. Все знают, что он даже не любит ее! Да как можно ее…
Софи подлетела к Габриэлю и отвесила ему звонкую пощечину. На бледной коже юноши проступили красные пятна. Софи тяжело дышала и потрясенно смотрела на него, не в силах поверить в то, что натворила.
Габриэль сжал кулаки, но не шевельнулся. Он бы не смог, подумала Тесса, он никогда бы не ударил девушку, к тому же мирянку. Он оглянулся на Гидеона, но тот бесстрастно посмотрел ему в глаза и медленно покачал головой. Габриэль выругался сквозь зубы, развернулся и выбежал вон.
— Софи! — воскликнула Тесса и обняла ее. — Ты чего?!
Но Софи обеспокоенно смотрела на Гидеона:
— Бога ради, простите, сэр! Нет мне оправдания — совсем потеряла голову…
— Отличный удар, — спокойно ответил Гидеон. — Вижу, вы усвоили мои уроки.
Уилл с любопытством взглянул на юношу и спросил:
— Это все правда? — Его синие глаза заискрились. — Ну, то, что рассказал Габриэль?..
Гидеон пожал плечами:
— Габриэль обожает отца, и все слова Бенедикта для него как Откровение свыше. Я знал, что дядя покончил с собой, но без подробностей. Когда мы вернулись с первого занятия, отец подробно расспросил нас про обстановку в Институте. Я ответил, что все в порядке, совсем как в мадридском Институте. В общем, Шарлотта вполне справляется, и нет доказательств ее некомпетентности. И тогда он поведал нам эту историю.
— Если не секрет, что такого натворил твой дядя? — спросила Тесса.
— Сайлас? Влюбился в свою parabatai. Никакое это не мелкое правонарушение, как сказал Габриэль, а серьезное преступление. Романтические отношения между побратимами строжайше запрещены. Хотя порой даже лучшие Сумеречные охотники становятся жертвами эмоций. Анклав разлучил бы их навсегда, и Сайлас не вынес разлуки. Он покончил с собой, а наша мать умерла от горя и ненависти. Вполне вероятно, ее последней волей стал наказ отобрать Институт у Фэйрчайлдов. Габриэль был совсем мал, когда матери не стало, всего пять лет, еще цеплялся за юбку, и, кажется, он слишком всерьез принял ее слова. Не вините его, он поймет, что неправ. А я думаю, сыновья не в ответе за грехи отцов.
— Или дочери, — сказал Уилл.
Гидеон грустно улыбнулся. Как ни странно, он смотрел на юношу отнюдь не враждебно, а будто прекрасно понимая и самого Уилла, и его поведение. Уилл удивился.
— Проблема в том, что Габриэль больше ни за что не вернется сюда, — сказал Гидеон.
Софи, едва оправившись от потрясения, снова побледнела:
— Миссис Бранвелл так рассердится…
— Софи, мы ей ничего не скажем, — успокоила ее Тесса. — Я пойду и извинюсь перед ним.
Тесса выбежала из комнаты, а потом услышала, как Гидеон что-то кричит ей вслед, но возвращаться не стала. Ей было немного жаль Габриэля. Потерять мать в столь юном возрасте — это ей хорошо знакомо. Если бы у ее матери было последнее желание, она горы свернула бы, чтобы исполнить его…
— Тесса! — Уилл окликнул девушку, когда она уже неслась по коридору.
Тесса обернулась и увидела, что он спешит к ней, слегка улыбаясь.
— Зачем ты меня преследуешь? — воскликнула Тесса, и улыбка юноши погасла. — Уилл, их же нельзя оставлять одних! Скорее возвращайся в тренировочный зал!
— Что?! — Уилл остановился как вкопанный. — Это почему же?
— Неужели мужчины никогда ничего не замечают?! — Тесса в отчаянии всплеснула руками. — Гидеон имеет виды на Софи!
— На Софи?!
— Она очень красивая девушка, — рассердилась Тесса. — И ты — последний идиот, если до сих пор не заметил, как он на нее смотрит. Но я не хочу, чтобы Гидеон соблазнил бедняжку — ей и так уже досталось… К тому же если ты пойдешь со мной, то извиниться перед Габриэлем не получится, он даже разговаривать с нами не станет. Сам знаешь!