— Мисс Грей, — расплылся Уилл в улыбке, — позвольте пригласить вас на бал!
— Ты что, забыл, чем закончился наш последний выход в свет?!
Уилл с улыбкой смотрел на девушку, а в глазах плясали искорки. Видно, он уже успел продумать все до мельчайших деталей.
— Неужели ты думаешь о том же, о чем и я?
— Да, — вздохнула Тесса. — Я изменюсь и пойду на бал вместо Джессамины. Других вариантов просто нет. Кстати, Софи, ты знаешь, какое платье упоминал Нат? Тогда приготовь его и сделай мне прическу. Уже успокоилась?
— Да, мисс, — ответила Софи и направилась к платяному шкафу.
Уилл все еще смотрел на Тессу, радостно ухмыляясь.
— Уилл, а вдруг Мортмэйн там тоже будет? — шепотом спросила Тесса.
Улыбка вмиг исчезла, и юноша отрезал:
— Даже не вздумай попадаться ему на глаза!
— Не тебе мне указывать!
Уилл нахмурился. Тесса не ожидала такой реакции: когда Капитола в «Спрятанной руке» переоделась юношей и решила проявить мужество и сразиться с негодяем Черным Дональдом, никто не указывал ей, что делать.
— Тесса, твои способности впечатляют, но Мортмэйн тебе явно не по зубам, он взрослый и могущественный колдун. Я сам займусь им.
— И как же ты попадешь на бал? — сердито спросила девушка. — Да тебя сразу узнают, ведь Бенедикт Лайтвуд…
Уилл выхватил приглашение у нее из рук и помахал им у нее перед носом:
— Бал-то костюмированный! Все будут в масках.
— И совершенно случайно у тебя есть маска.
— Вообще-то есть! — самодовольно улыбнулся Уилл. — На прошлое Рождество мы устроили тут венецианский карнавал. Скажи ей, Софи.
Софи тем временем возилась с платьем, которое изрядно смахивало на паутину, пронизанную лунным светом.
— В самом деле, мисс. И пускай он сам разбирается с Мортмэйном, вы меня слышите?! Ведь это так опасно! К тому же вам ехать аж до Чизика.
Уилл победно взглянул на Тессу:
— Уж если даже Софи со мной согласна, то у тебя нет выбора!
— Выбор есть всегда, — упрямо заявила Тесса, — но спорить не буду. Значит так, пока я разговариваю с Натом, ты держишься в сторонке, он же не совсем идиот! Если он тебя увидит, то сложит два и два, ведь в записке не сказано, что Джессамина будет со спутником.
— Из записки я уяснил лишь одно — Нат отчасти знаком с лирикой Теннисона, — заявил Уилл и стремительно вскочил. — Софи, за сколько ты успеешь собрать Тессу?
— Полчаса хватит, — ответила девушка, не поднимая глаз от платья.
— Тогда жду во дворе через полчаса. Пойду разбужу Сирила. Ах да, чуть не забыл, готовься лицезреть меня во всей красе и великолепии! Смотри не ослепни.
Днем шел дождь, зато ночь выдалась ясная, и по черному небу неслись редкие облака, озаренные лунным светом. Было довольно прохладно. Выйдя из Института, Тесса остановилась и зябко поежилась, вспомнив, как сидела на этих ступеньках в ту ночь, когда они с Джемом гуляли по мосту Блэкфайерз, а потом на них напали механические существа.
Экипаж уже стоял у подножия лестницы, рядом ждал Уилл. Услышав, как хлопнули двери, юноша поднял голову и замер. Тесса знала, что видит Уилл, потому что перед выходом, нарядившись в платье из тончайшего шелка цвета слоновой кости, она внимательно оглядела себя в зеркале: она стала Джессаминой до кончиков ногтей. Пышная юбка со шлейфом, затянутый шнуровкой лиф, волосы уложены в высокую прическу и украшены жемчужными шпильками. В глубоком вырезе прекрасно видна грудь, изящную шею подчеркивает шелковая лента. Короткие рукава не закрывали рук, и Тесса пошла мурашками от холода. Она чувствовала себя голой, но не только из-за выреза платья. Она не смогла надеть кулон с ангелом: Нат наверняка заметил бы его. Лицо скрывала золотая полумаска, которая очень шла к светлым волосам Джессамины.
«Я такая хрупкая и нежная, — отрешенно думала Тесса, глядя в серебряное зеркало, пока Софи хлопотала вокруг нее. — Как сказочная принцесса».
Странные мысли приходят в голову, если отражение не твое.
Уилл… Уилл не сильно преувеличивал, велев ей морально готовиться. Тогда Тесса закатила глаза, но теперь, глядя на него в черно-белом вечернем наряде, невольно признала, что он просто ослепителен. Строгость цветов подчеркивала совершенство фигуры, темные волосы падали на черную полумаску, оттеняя синеву глаз. Сердце девушки дрогнуло, и она разозлилась на себя. Резко отвернувшись, Тесса посмотрела на Сирила, уже сидевшего на облучке. Он вопросительно поднял брови, потом переглянулся с Уиллом и пожал плечами. Интересно, что Уилл наплел ему. Та еще сказка — Уилл сопровождает Джессамину в Чизик посреди ночи!
— Хм… — произнес Уилл, когда девушка спустилась по ступенькам и запахнула пелерину, надеясь, что он спишет ее нервную дрожь на холод. Он взял ее за руку и сказал: — Теперь понимаю, почему твой братец процитировал тот отвратный стишок — ты вроде как Мод, да? «Королева роз из сада розовых дев»?
— Знаешь, — процедила Тесса, забираясь в экипаж, — мне тоже не нравится тот стих.
Он запрыгнул следом и захлопнул дверцу:
— Джессамина обожает его!
Экипаж покатился по булыжной мостовой и выехал за ворота. Сердце выпрыгивало из груди, но Тесса твердила себе, что она просто боится встретить Шарлотту или Генри. И Уилл здесь совсем ни при чем.
— Я не Джессамина!
Уилл пристально посмотрел на нее, и Тесса не могла понять, чего в этом взгляде было больше — насмешки или восхищения. Наверно, он просто любовался Джессаминой.
— Нет, ты не она, даже под ее личиной! Будто стоит поскрести ногтем, и я увижу за ней тебя, моя Тесса.
— Я не твоя Тесса!
— Ладно, — ответил Уилл, искорки в глазах погасли. — Полагаю, что нет. Ну и как это — быть Джессаминой? Ты знаешь, о чем она думает, что чувствует?
Тесса сглотнула и отодвинула бархатную шторку. Снаружи мелькали газовые фонари, на пороге какого-то дома, прильнув друг к другу, спали двое ребятишек. Экипаж проехал под аркой Темпл-Бар.
— Ничего не получается, я пробовала не раз. Что-то с ней не так — я не чувствую ее…
— Что ж, непросто копаться в чужих мозгах, особенно если их нет и в помине.
Тесса скорчила рожицу:
— Можешь шутить сколько угодно, но с ней явно что-то не так! Пытаться проникнуть в ее разум — будто лезть в клубок змей или в ядовитое облако. Чувств мало — лишь злоба, тоска и обида. А вот мыслей не поймать, они просачиваются, как вода сквозь пальцы.
— Любопытно. Когда-нибудь видела подобное?
— Нет, и поэтому мне страшно, ведь Нат может спросить что-нибудь, а я не отвечу.
Уилл придвинулся ближе. От сырости черные пряди слегка завились у него на висках, и вдруг он показался Тессе таким ранимым, что у нее сердце дрогнуло.
— Тесса, ты хорошая актриса и знаешь своего брата как облупленного. Я верю, ты справишься.
— Ты правда веришь в меня? — удивленно воскликнула девушка.
— И еще, — продолжил он, игнорируя вопрос, — если что-то пойдет не так, я буду рядом. Запомни, Тесс. Даже если потеряешь меня из виду, знай — я рядом.
— Хорошо. — Она склонила голову набок: — Уилл, скажи, у тебя ведь была еще одна причина не будить Шарлотту сегодня?
— И какая же? — спросил он прищурившись.
— Ты не уверен, что все настолько серьезно: может, Джессамина просто заигралась, и Мортмэйн здесь ни при чем. А если, наоборот, все правда, то Шарлотта будет безутешна.
Уголок рта Уилла непроизвольно дернулся, и он ответил:
— Мне-то что? Если она настолько глупа, чтобы любить Джессамину…
— Тебе не все равно, и сердце твое вовсе не изо льда! Уилл, я же видела, как ты заботишься о Джеме, о Сесилии… Скажи, ведь у тебя была еще одна сестра?
Он сердито посмотрел на Тессу:
— С чего ты взяла, что у меня была… что у меня две сестры?
— Джем думал, что твоя сестра умерла. И сам ты сказал, что она мертва. А Сесилия очень даже жива, значит, у тебя была еще одна сестра. Другая.
Уилл тяжело вздохнул:
— А ты умна.
— Умна и права или умна и неправа?
Уилл явно был рад, что маска скрывает его лицо.
— Элла двумя годами старше. Сесилия младше на три года. У меня было две сестры.
— А Элла?..
Уилл отвернулся, но девушка успела заметить боль в его глазах. Значит, Элла умерла.
— А какой была Элла? — спросила Тесса, вспомнив, как благодарна была Джему, когда он расспрашивал ее о брате. — А Сесилия? Что она за человек?
— Элла была сильной, как наша мать. Она была готова на все ради меня. А Сесилия — озорная шалунья, когда я ушел, ей было только девять. Не знаю, какая она теперь, но раньше она походила на Кэтрин в «Грозовом перевале». Ничего не боялась и хотела всего и сразу. Дралась, как дикая кошка, и ругалась, как базарная торговка. — В голосе Уилла звучали радость, восхищение и любовь… Он ни о ком так не рассказывал, кроме, пожалуй, Джема.
— Могу я спросить… — начала Тесса.
— Конечно, ведь ты все равно не отстанешь, — вздохнул Уилл.
— У тебя самого была младшая сестра, что же ты сделал с сестрой Габриэля, если он так ненавидит тебя?
— Ты шутишь?
— Нет. Мне приходится часто бывать в обществе Лайтвудов, и совершенно очевидно, что Габриэль презирает тебя. И ты ему руку сломал. Мне станет легче, если узнаю почему.
Уилл покачал головой и пальцами взъерошил волосы:
— Боже милостивый! Их сестра… кстати, ее зовут Татьяна, в честь лучшей подруги матери, одной русской… Кажется, ей было двенадцать.
— Двенадцать?! — ужаснулась Тесса.
— Вижу, ты уже все для себя поняла, — тяжело вздохнул Уилл. — А если я скажу, что мне тоже было двенадцать?.. Татьяна, ну, она решила влюбиться в меня. Знаешь, как это бывает у маленьких девочек. Ходила за мной хвостом и хихикала, выглядывая из-за каждого угла.
— С кем не бывает в двенадцать лет!
— В том году я впервые попал на рождественскую вечеринку в Институте. Лайтвуды разрядились в пух и прах, Татьяна вся такая в серебряных бантиках, вечно с книжечкой в руках. И вот она где-то ее обронила, а я случайно нашел. Это был дневник, а в нем стихи — сплошь про меня, какие у меня распрекрасные глаза, как мы с ней поженимся. И на каждой странице подпись — Татьяна Херондэйл.