Его голубые глаза изумленно расширились. Лицо стало цвета старого пергамента, губы побелели.
— Просто ты не знаешь всего, что я натворил, Тесси.
Она озабоченно склонилась над ним:
— Нат?
Он не ответил. Лицо расслабилось, глаза закатились, рука выскользнула и безжизненно упала на пол.
— Нат! — позвала она и приложила пальцы к его горлу, заранее зная, что услышит.
Пульса не было. Нат умер.
Тесса медленно поднялась. Рваный жилет, брюки, рубашка, даже кончики волос намокли в крови Ната. Тело онемело, будто она только что вынырнула из ледяной воды. Она обернулась, и лишь теперь осознала, что остальные тоже слышали ее разговор с братом и видели…
Но никто даже не смотрел на нее. Все они склонились… Шарлотта, Джем и Генри стояли на коленях вокруг темной фигуры на полу, как раз там, где незадолго до того лежала она, придавленная Уиллом.
Уилл.
Тессе постоянно снился сон, в котором она брела по длинному темному коридору к чему-то ужасному… Она не видела, что это, но знала: там ее ждет нечто жуткое и неумолимое. Во сне коридор становился длиннее с каждым шагом, уводя ее в темноту и ужас. Вот и сейчас она шла с тем же чувством неотвратимости, страшась того, что ждет ее впереди. Каждый шаг казался в милю длиной, но наконец она приблизилась к охотникам и увидела Уилла.
Он лежал на боку. Лицо белое, дышит с трудом. Джем положил ему руку на плечо и что-то бормотал успокаивающим голосом, но Уилл его даже не слышал. Под ним растекалась лужа крови, и Тесса замерла, не в силах понять, откуда она там взялась. Потом подошла ближе и увидела его спину. Костюм был изорван в клочья зазубренными осколками металла, плававшими в крови. Волосы тоже промокли от крови.
— Уилл!.. — прошептала Тесса. Голова закружилась, перед глазами все поплыло.
— Тесса, — заметила ее Шарлотта, — твой брат…
— Он мертв, — как во сне ответила она. — А Уилл тоже?..
— Он закрыл тебя своим телом, — объяснил Джем, ничуть не виня ее. — Но самому ему закрыться было нечем. Вы оба оказались ближе всех к взрыву. Его сильно посекло осколками. И крови он потерял много.
— Неужели вы ничего не можете сделать?! — почти закричала Тесса, борясь с головокружением. — А как же ваши лечебные руны — иратци?
— Мы задействовали амиссио — руну, замедляющую кровопотерю. Лечебную руну использовать нельзя, потому что тогда осколки останутся внутри, — пояснил Генри. — Нужно доставить его домой и извлечь металл, прежде чем лечить.
— Тогда едем скорее, — дрожащим голосом сказала Тесса. — Мы должны…
— Тесса, — озабоченно посмотрел на нее Джем, все еще держа Уилла за руку, — ведь ты тоже ранена!
— Кровь не моя, — отмахнулась она. — Это кровь Ната. А теперь давайте… его ведь можно нести? Чем я могу?..
— Да нет же, я говорю не про кровь на одежде, — неожиданно резко перебил ее Джем. Он коснулся виска и сказал: — У тебя рана на голове, вот здесь!
— Ерунда! Я в полном порядке, — сказала Тесса и дотронулась до виска.
И тут она поняла, что волосы ее слиплись от крови, которая продолжала течь по щеке. Она коснулась рваных краев раны, тянувшейся от подбородка до лба, и ее пронзила острая боль. Это стало последней каплей. Не в силах справиться с потрясениями и ослабев от потери крови, девушка пошатнулась и едва не рухнула на пол. Она почувствовала, как Джем подхватил ее, и провалилась в темноту.
Глава 17Во снах
Приди ко мне во снах, тогда
Отступит утром боль, тоска
Уйдет, и я воспряну вновь,
Ведь сон подарит мне любовь.
Сознание возвращалось и покидало Тессу с размеренностью волн, захлестывающих палубу корабля в шторм. Она лежала на кровати с крахмальными белыми простынями в центре большой комнаты; рядом стояло много таких же коек. В высокие окна сначала заглядывали мечущиеся тени, за ними пришли кровавые лучи закатного солнца. Она снова закрыла глаза и погрузилась в темноту.
Очнувшись от шепота голосов, Тесса увидела склоненные над ней встревоженные лица. Шарлотта так и не сняла черный костюм, волосы собраны в тугой пучок на затылке, позади нее маячил брат Енох. Покрытое шрамами лицо больше не пугало девушку. Она услышала безмолвный голос в своей голове:
— Рана поверхностная.
— Но ведь она потеряла сознание! — воскликнула Шарлотта с тревогой в голосе, что немало удивило Тессу. — С такой раной…
— Столько потрясений за одну ночь — вот нервы и не выдержали. Как я понял, брат умер у нее на руках. Возможно, она думает, что Уилл тоже мертв. Он закрыл ее собой от взрыва. Если бы он погиб, то она винила бы себя в его смерти. Жить с этим нелегко.
— Но ведь она поправится?
— Когда отдохнет телом и духом, она проснется. Это вопрос времени.
— Бедная, бедная моя Тесса, — сказала Шарлотта, ласково погладив ее по лицу. Рука пахла лимонным мылом. — Совсем одна на белом свете…
Надвинулась темнота, и Тесса облегченно отдалась ей, спасаясь от света и мыслей. Обернувшись в нее, как в одеяло, она дрейфовала по волнам забытья, чувствуя себя айсбергом у побережья Лабрадора, плывущим в лунном мерцании по черной ледяной воде.
Сквозь пелену тьмы в ее сон ворвался гортанный крик боли. Она лежала на боку, подтянув колени к груди и завернувшись в одеяло. Через несколько кроватей от себя она увидела Уилла, распростертого ничком. Тесса вяло подумала, что он, вероятно, совсем голый, но в этом состоянии ее уже ничто не могло смутить. По пояс его закрывала простыня, спина и грудь обнажены. Руки на подушке, на них опирается голова, тело натянуто как струна. Белые простыни все в крови.
С одной стороны кровати стоял брат Енох, в изголовье маячил встревоженный Джем.
— Уилл, — уговаривал он друга, — Уилл, давай задействуем еще одну болеутоляющую руну!
— Хва-тит, — прошипел сквозь зубы Уилл. — Делайте так!
Брат Енох поднял серебряный пинцет с острыми кончиками. Уилл глубоко вдохнул и зарылся головой в сложенные руки, черные волосы метнулись по белым простыням. Джем вздрогнул, будто это в него впивался пинцет и он, а не Уилл, застыл в агонии, напрягшись всем телом и пытаясь приглушить рвущийся крик. Брат Енох вынул инструмент из раны, крепко держа окровавленный осколок металла.
Джем схватил Уилла за руку:
— Держись за меня, будет легче! Осталось совсем немного.
— Хорошо тебе… говорить, — выдохнул Уилл, но прикосновение его побратима подействовало успокаивающе.
Он выгнул спину дугой и уперся локтями в матрац, судорожно втягивая в себя воздух. Тесса знала, что ей следовало отвернуться, но ничего не могла с собой поделать. Она не видела ни одного юношу настолько обнаженным, даже Джема. Ее завораживали движение мышц под гладкой кожей Уилла, изгибы рук и мощных плеч, плоский подтянутый живот, содрогавшийся от боли.
Пинцет сверкнул в воздухе, и Уилл вцепился в руку Джема, их пальцы побелели. Кровь брызнула и потекла по обнаженной спине. Он не издал ни звука, а вот Джем резко побледнел. Он потянулся к плечу Уилла, потом отдернул руку и закусил губу.
«Все из-за меня, ведь Уилл закрыл меня своим телом. Брат Енох прав — нелегко жить с этим».
Узкая кроватка в старой нью-йоркской квартире. В окне — серое небо и крыши Манхэттена. На кровати пестрое лоскутное одеяло, которое сшила тетя. Услышав звук открывающейся двери, Тесса накрылась с головой.
В свете последних откровений она сразу заметила сходство: голубые глаза, поблекшие белокурые волосы и даже оваллица напомнили ей Ната. Тетя с улыбкой подошла и склонилась над Тессой, положила прохладную руку на ее пылающий лоб.
— Прости меня, если сможешь! — прошептала Тесса. — Это я виновата, что Нат погиб.
— Успокойся, милая. Твоей вины здесь нет. Это только мой грех и его. Видишь ли, Тесса, я всегда чувствовала себя виноватой, ведь я так и не осмелилась сказать ему. Он получал все, чего ни пожелает. Я избаловала его до безобразия. Если бы я призналась, что я его настоящая мать, Нат не сломался бы, узнав правду, и не предал нас. Ложь и тайны разлагают душу, Тесса. Они, как раковая опухоль, сжирают все лучшее, оставляя лишь злобу и гибель.
— Я так скучаю по тебе, — сказала Тесса. — Я теперь совсем одна…
Тетя нагнулась и поцеловала ее в лоб:
— Ты уже не одна и знаешь это.
— Теперь мы точно потеряем Институт, — уронила Шарлотта. В голосе ее не было печали, лишь усталость и отстраненность. Тессе казалось, что дух ее витает отдельно от тела, и она видела стоявших у ее кровати Шарлотту и Джема как бы сверху. Сама она спала, кудри разметались по подушке. Уилл тоже забылся сном, спина перебинтована, на шее нарисована черная иратци. Софи в белом чепце и темном платье вытирала пыль с подоконников. — Натаниэль Грей уже ничего не расскажет, один из наших оказался шпионом, а Мортмэйн все так же недосягаем, как и две недели назад.
— Неужели все было напрасно? Ведь Анклав учтет, что мы столько узнали и…
— Вряд ли. Они и так пошли мне навстречу. Самое время идти на поклон к Бенедикту Лайтвуду и передать ему Институт!.. Тут и делу конец.
— А что скажет Генри? — спросил Джем.
И он, и Шарлотта уже успели переодеться в обычную одежду. Он был в белой рубашке и коричневых суконных брюках, Шарлотта в скромном черном платье. Когда Джем повернулся, Тесса заметила, что рука его все еще испачкана в запекшейся крови Уилла.
Шарлотта грубо фыркнула, напрочь забыв о хороших манерах.
— Да что он скажет! — устало вздохнула она. — Думаю, он настолько потрясен тем, что его игрушка сработала, что просто не знает, куда деваться. Даже не пришел сюда — наверно, винит себя, ведь Уилл и Тесса оба ранены.