— Я написала две записки, — сказала Шарлотта. — Одну Бенедикту, другую Гидеону.
— Сирил незаметно вложил мне ее в руку, когда отец отвернулся. Я едва успел прочесть перед вашим приходом.
— И ты прямо сразу поверил? — спросила Тесса.
Гидеон снова отвернулся к залитому дождем стеклу, сжав губы.
— Я никогда не верил рассказам отца о смерти матери. А вам поверил сразу.
Сидя в сыром экипаже напротив Гидеона, Тессе вдруг захотелось поддержать его, сказать, что у нее тоже был брат, которого она любила и потеряла навсегда, причем дважды, и это куда хуже, чем если бы он умер сразу. Теперь она поняла, почему он нравился Софи: под маской бесстрастности скрывалась ранимость, а за красивым лицом — честная и добродетельная душа.
Но она промолчала, едва ли ему нужно ее сочувствие. Сидящий рядом Уилл был как туго сжатая пружина, готовая распрямиться в любой момент. Стоило взглянуть в его сторону, как Тесса ловила блеск синих глаз, а в уголках рта пряталась неожиданно ласковая и легкомысленная улыбка, чего за Уиллом никогда не водилось прежде. Будто они вдвоем замыслили какую-то шалость, а какую именно — она не знала. Тесса пыталась сохранять спокойствие, но его напряжение передалось и ей тоже, поэтому, когда они наконец вернулись в Институт, она была как на иголках. Мокрый насквозь, но неизменно приветливый Сирил спрыгнул с облучка и открыл дверцу.
Сначала он помог выйти Шарлотте, потом Тессе. Уилл спрыгнул следом, едва не угодив в лужу. Дождь кончился. Уилл оглядел небо и взял Тессу за руку.
— Пойдем отсюда, — прошептал он и направился к дверям Института.
Тесса оглянулась через плечо: Шарлотта стояла у ступенек и, кажется, ей удалось разговорить Гидеона. Она бурно жестикулировала, что-то объясняя ему.
— Мы ведь должны их подождать… — начала Тесса.
— Не стоит, — решительно помотал головой Уилл. — Шарлотта еще долго будет распинаться о том, как мы ему благодарны и какую комнату он хочет занять, а я должен поговорить с тобой прямо сейчас!
Тесса удивленно уставилась на него. Они вошли внутрь, а она все думала, что же он хочет ей сказать. Такая прямота была ему раньше не свойственна, в чем тут дело?
Внезапно она поняла. А вдруг Джем рассказал ему о помолвке? Может быть, он злится на нее, потому что считает ее недостойной? Но когда же Джем успел ему сообщить? Когда она переодевалась?.. Да нет, вряд ли, Уилл вовсе не выглядел сердитым.
— Жду не дождусь рассказать Джему о нашем визите, — воскликнул Уилл, поднимаясь по лестнице. — Он ни за что не поверит — Гидеон пошел против собственного отца! Одно дело поведать по секрету Софи, и совсем другое — навсегда отречься от семьи. И кольцо он оставил!
— Ты был прав, — заметила Тесса, поднявшись на площадку и шагнув в коридор. Уилл все еще держал ее под руку, и она чувствовала тепло его тела. — Гидеон влюблен в Софи. Влюбленные готовы на любой подвиг ради любви.
Уилл удивленно воззрился на нее, потом улыбнулся той же сводящей ее с ума легкомысленной улыбкой, что и в карете, и заметил:
— Не правда ли, удивительно?
Едва Тесса собралась ответить ему, как они вошли в гостиную. Внутри было светло и тепло: колдовские камни горели в полную силу, а в камине пылал огонь. Шторы открыты, за окном виднелось свинцовое небо. Тесса сняла шляпу и перчатки, положила их на марокканский столик и вдруг увидела, что Уилл запирает двери на ключ.
— Уилл, зачем ты запираешь… — начала Тесса.
Но она так и не договорила. В два прыжка Уилл подлетел к ней и сжал в объятиях. Она ахнула от удивления и, пятясь, отступила к стене, а Уилл так крепко обнял ее, что смятые юбки возмущенно зашуршали.
— Уилл… — прошептала она, но он буквально впечатал ее в стену своим телом, провел руками по плечам, мокрым волосам и обжег губы горячим дыханием, накрыв их поцелуем.
Тессу подхватил вихрь, сбил с ног и увлек в бездну; она чувствовала лишь нежные губы Уилла и его сильные руки, на губах был привкус дождя. Горячая волна прокатилась по телу, а его губы настойчиво требовали ответа.
Она сомкнула веки, и вдруг в памяти мелькнуло лицо Джема. Она положила ладони Уиллу на грудь и оттолкнула его изо всех сил.
— Нет! — судорожно выдохнула она.
Уилл изумленно отпрянул, потом хрипло прошептал:
— Но почему? Ведь прошлой ночью там, в лазарете… ты обнимала меня!
Вот как? И тут она с ужасом поняла, что это был вовсе не сон, как ей казалось. Вряд ли он бы солгал ей… Он просто не мог узнать, что именно ей снилось.
— Я… — она запнулась, не зная, что сказать. — Я думала, что мне все приснилось…
Его затуманенный желанием взор прояснился, но теперь в глазах были боль и замешательство.
— Но даже сегодня, — пробормотал он, — ведь ты сказала, что тоже очень хочешь остаться со мной и… я думал, что ты…
— Я думала, ты ждешь объяснений! Ведь там, на чайном складе, ты спас мне жизнь, и я действительно тебе благодарна. Я думала, что ты хочешь услышать именно это…
— Я не поэтому спас тебя! — У него был такой вид, будто она ударила его по лицу.
— А почему? Из чувства долга? Ведь Закон говорит, что…
— Да потому, что люблю тебя! — Голос его едва не сорвался на крик; он смутился, заметив страх в ее глазах, и сказал чуть тише: — Я люблю тебя, Тесса, и давно, почти с того дня, как увидел.
Тесса сжала руки, пальцы были холодны как лед.
— Не думала, что ты способен быть таким жестоким! После твоих откровений на крыше я думала — хуже некуда. Видимо, ошиблась. Это гораздо больнее.
Уилл застыл на месте, потом медленно покачал головой, будто отказываясь поверить в смертельный диагноз, который только что вынес ему доктор:
— Ты… не веришь мне?
— Разумеется, не верю. После всего, что ты наговорил… и как ты обращался со мной!..
— Да не было у меня выбора! Тесса, послушай. — Она повернулась и пошла к двери, но он встал у нее на пути, синие глаза горели огнем. — Прошу, выслушай меня. Пожалуйста!
Тесса заколебалась. Он так странно сказал это «пожалуйста», совсем другим тоном, чем тогда на крыше. Тогда он отводил взгляд, а сейчас в его глазах было такое отчаяние, что она не устояла.
Внутренний голос кричал: он опять сделает ей больно, очень больно, ведь он лжет. Но она слышала и другой голос, который велел ей остаться и хотя бы выслушать его.
— Тесса! — Уилл нервно провел дрожащими руками по волосам. Тесса вспомнила, как она перебирала пальцами черный шелк его волос, вспомнила то ощущение, когда она касалась их. — О том, что я расскажу, не знает ни одна живая душа, кроме Магнуса. Без него сам бы я не справился. Даже Джем не знает. — Он глубоко вздохнул. — Когда мне было двенадцать и я еще жил с родителями, я нашел Шкатулку в кабинете отца.
Тесса не знала, что и думать, ведь она ждала совсем другого.
— Шкатулку? Но почему твой отец оставил ее у себя?
— Может, в память о тех днях, когда он был Сумеречным охотником? Кто его знает… Помнишь, что написано в «Кодексе» о проклятиях и как их налагают? Ну, я открыл ту шкатулку и выпустил демона Марбаса. Он проклял меня: поклялся, что каждый, кто полюбит меня, умрет! Я бы не поверил, ведь волшебству был тогда не обучен, но моя старшая сестра умерла той же ночью. Умерла в страшных муках. Я решил, что проклятие действует, и оставил свою семью. Думал, что тем самым спасаю их. Потом вступил в Институт, но так и не понял, что он стал моей второй семьей: и Генри, и Шарлотта, и даже чертова Джессамина, — вот мне и пришлось делать все, чтобы никто из них не полюбил меня. Ведь тогда я подверг бы их смертельной опасности! Много лет я старался держать их на расстоянии, если уж не мог оттолкнуть навсегда…
Тесса изумленно смотрела на него, слова эхом звучали у нее в голове. «Старался держать их на расстоянии, если уж не мог оттолкнуть навсегда…» Она сразу вспомнила все его вранье, скрытность и грубость с Шарлоттой и Генри, его бессердечность, даже случай с Татьяной, которая полюбила его, как делают все маленькие девочки, и он жестоко растоптал ее чувства!.. А ведь еще был…
— Джем…
— С Джемом все по-другому, — прошептал он. Вид у Уилла был совсем несчастный.
— Джем умирает! Ты позволил ему быть рядом, потому что он уже был почти мертв? Думал, проклятие не затронет его?..
— С каждым годом я понимал: на него проклятие не действует. Надеялся, что справлюсь. Думал, что, когда Джем уйдет и мне исполнится восемнадцать, я буду жить один и мое проклятие никого не затронет… А потом все изменилось. И это благодаря тебе, Тесса.
— Мне? — тихо переспросила она.
Слабая улыбка тронула его губы.
— Когда я впервые увидел тебя, то понял, что таких, как ты, прежде не встречал. С тобой мне весело. Никому, кроме Джема, не удавалось развеселить меня за эти пять лет. А у тебя это вышло легко и непринужденно!
— Ты ведь даже не знаешь меня, Уилл.
— Спроси у Магнуса, он скажет. После той ночи на крыше я сразу отправился к нему. Мне пришлось оттолкнуть тебя — ведь ты начала понимать, что я на самом деле чувствую к тебе. Тогда, в Святилище, я решил, что ты умерла, и слишком раскрылся — у меня все на лице было написано! И я очень испугался. Пришлось сделать так, чтобы ты возненавидела меня, Тесса. И я наговорил тебе ужасных слов, а потом мне хотелось умереть. Думал, я смогу смириться с твоей ненавистью, но нет. Я понял, что ты все равно останешься в Институте, и мне придется видеть тебя и каждый раз вспоминать то, что было на крыше… как я заставил презирать меня и как невыносимо больно мне было. И я пошел к Магнусу, чтобы он вызвал того демона, который проклял меня. Я надеялся, что проклятие можно снять, ведь тогда у меня был бы шанс все исправить! Я знал, это будет неимоверно трудно и долго, но надеялся, что, узнав правду, ты простишь меня. И у нас что-нибудь получится…
— То есть проклятие… проклятие снято?
— Не было проклятия, Тесса. Демон обманул меня! Никакого проклятия не было и в помине… Все эти годы я был таким идиотом! Но, как видишь, мне хватило ума первым делом отправиться к тебе и рассказать о своих чувствах…