Было слышно, как что-то разбилось. Неожиданно сладкий темный аромат, похожий на запах специй, наполнил комнату.
Джем отдернул руки с выражением ужаса на лице. Тесса села, натягивая ночную рубашку, и неожиданно смутилась. Джем посмотрел на край кровати, и она проследила за его взглядом. Лакированная коробка, в которой хранились его лекарства, упала и сломалась. Толстый слой блестящего порошка лежал на полу. Казалось, что легкая серебристая дымка поднималась от него, донося до них сладкий пряный запах. Джем потянул ее назад, его руки обнимали ее, но в этих объятиях был скорее страх, чем страсть.
— Тесс, — сказал он низким голосом. — Тебе нельзя трогать этот порошок. Если он попадет на твою кожу, это может быть… опасно. Даже вдыхать его… Тесса тебе нужно уйти.
Она подумала об Уилле, приказывающем ей уйти с чердака. Неужели так будет всегда… какой-нибудь парень сначала целует ее, а затем приказывает уйти, как будто она нежелательная служанка?
— Я не уйду, — рассердилась она. — Джем, я могу помочь убрать это. Я… — твой друг, чуть не сказала она. Но то, чем они занимались, было совсем не тем, чем обычно занимаются друзья. Кто она для него? — Пожалуйста, — сказала она мягко.
Его голос был хриплый. Она поняла, что это было. Это был стыд.
— Я не хочу, чтобы ты видела меня на коленях, собирающего с пола лекарство, которое нужно мне, чтобы жить. Это не то, чего любой мужчина хочет, чтобы девушка, которую он… — он прерывисто вздохнул. — Прости меня, Тесса.
Девушку, которую он что? Но она не могла спросить; она была ошеломлена… от жалости, сочувствия и шока оттого, что они сделали. Она наклонилась вперед и поцеловала его в щеку. Он даже не пошевелился, когда она соскользнула с кровати, оправляя ночную рубашку, и тихо вышла из комнаты.
Коридор был таким же, как и когда Тесса шла по нему мгновения… часы… минуты… назад: приглушенный ведьмин свет, уходящий далеко во всех направлениях. Она проскользнула в свою спальню и уже собиралась закрыть дверь, когда заметила движение в конце холла. Какое-то природное чутье удержало ее на месте, дверь почти закрылась, она припала глазами к щелке. Кто-то шел по коридору.
Светловолосый парень, подумала она в замешательстве, но нет… это была Джессамин; Джессамин, одетая в мужскую одежду. Она была одета в брюки и расстегнутую куртку поверх жилета. Она держала шляпу в руке, а ее длинные светлые волосы были стянуты сзади. Она оглянулась, когда поспешно шла по холлу, как будто боялась, что ее преследуют. Несколько мгновений спустя она исчезла из вида за углом.
Тесса закрыла дверь, ее мысли метались. Что же это было? Что делала Джессамин, блуждая по Институту глубокой ночью, одетая, как парень? После того, как Тесса повесила свое платье, она легла в кровать. Она почувствовала себя уставшей до мозга и костей, такой же усталой, как и той ночью, когда умерла ее тетя, как будто она что она исчерпала потенциал своего тела, чтобы испытывать какие-нибудь эмоции.
Когда она закрыла глаза, она увидела лицо Джема, а затем Уилла, его руку, прижатую к окровавленному рту. Мысли о них кружились в ее голове, до тех пор, пока она, наконец, не заснула, не уверенная, кого она мечтает поцеловать, одного или другого.
Глава 10. Достоинство ангелов
Достоинством ангелов является то, что они не могут стать хуже; их недостаток в том, что они не смогут стать лучше.
Недостаток человека в том, что он может стать хуже; а достоинство в том, что он может стать лучше.
— Я полагаю, что вы все уже знаете, — сказал Уилл за завтраком на следующее утро, — что я ходил в опиумный притон прошлой ночью.
Это было тихое утро. Оно началось дождливым и серым, и Институт почувствовал на себе свинцовую тяжесть, как будто небо придавило его. Софи входила на кухню и выходила, нося дымящиеся блюда еды, ее бледное лицо измученным и маленьким; Джессамин устало сидела за столом; Шарлотта выглядела утомленной и нездоровой из-за ночи, проведенной в библиотеке; а глаза Уилла были красными, на его щеке был синяк там, куда Джем ударил его. Только у Генри, читающего документ, который он держал одной рукой, в то время как другой рукой разбивал яйца, казалось, была энергия. Джем был заметен, в основном, из-за своего отсутствующего вида.
Когда Тесса проснулась этим утром, она пребывала несколько мгновений в состоянии блаженного забвения, события прошлой ночи были размыты. Потом она резко выпрямилась, полный ужас, накрыл ее, как волна обжигающей воды.
Она и вправду делала все это вместе с Джемом? Его кровать… его руки на ее… рассыпанные лекарства. Она подняла руки и дотронулась до своих волос. Они упали на плечи, где Джем вытащил их из кос.
«О, Господи», подумала она. «Я действительно сделала все это; это была я».
Она закрыла глаза руками, чувствуя ошеломляющую смесь смущения, ужасного счастья — из-за того, что она не могла отрицать, что в любом случае это было прекрасно, ужаса из-за своего поведения и отвратительного и полного унижения. Джем, наверняка, подумал, что она совершенно потеряла над собой контроль.
Не удивительно, что он не мог смотреть на нее за завтраком. Она и сама едва могла взглянуть на себя в зеркало.
— Вы меня слушаете? — сказал Уилл снова, явно разочарованный тем, как было встречено его заявление. — Я сказал, что я ходил в опиумный притон прошлой ночью.
Шарлотта подняла глаза от тоста. Она медленно сложила газету, положила на стол рядом с собой и опустила ниже на свой вздернутый нос очки для чтения.
— Нет, — сказала она. — На самом деле, этот несомненно великолепный аспект твоего недавней деятельности нам неизвестен.
— Так вот, где ты был все это время? — равнодушно спросила Джессамин, беря кубик сахара из чаши и кусая его. — Ты теперь совершенно безнадежный наркоман? Говорят, что хватает всего одной или двух доз, чтобы стать им.
— Это был не совсем опиумный притон, — запротестовала Тесса прежде, чем он смог остановить ее. — То есть, там, кажется, больше торгуют магическими порошками и тому подобным.
— Таким образом, возможно, не опиумный притон, — сказал Уилл, — но, тем не менее, все же притон. Порока! — добавил он, акцентируя последнюю часть ударом пальца в воздухе.
— О, дорогой, только не одно из тех мест, которыми управляют ифриты, — вздохнула Шарлотта. — Правда, Уилл…
— Точно одно из этих мест, — сказал Джем, входя в комнату для завтрака и садясь в кресло рядом с Шарлоттой, настолько далеко от Тессы, насколько это возможно, она это заметила с щемящим ощущением в груди. Он даже не смотрел на нее. — На Уайтчепел-Хай-стрит.
— И как ты и Тесса узнали об этом так много? — спросила Джессамин, которую, казалось, оживил съеденный сахар или предвкушение хорошей сплетни, или и то и другое.
— Я воспользовался отслеживающим заклинанием прошлой ночью, чтобы найти Уилла, — сказал Джем. — Я начал проявлять беспокойство из-за его отсутствия. Я подумал, что он, возможно, забыл обратную дорогу в Институт.
— Ты слишком волнуешься, — сказала Джессамин. — Это глупо.
— Ты абсолютно права. Я не совершу больше такой ошибки, — сказал Джем, потянувшись за блюдом с жаркое. — Как выяснилось, Уилл не нуждался в моей помощи вообще.
Уилл глубокомысленно посмотрел на Джема.
— Я, кажется, проснулся с подбитым глазом, — сказал он, указывая на ушибленное место под глазом. — Есть какие-нибудь идеи, где я получил это?
— Нет. — Джем налил себе чаю.
— Яйца, — сказал Генри мечтательно, глядя на тарелку. — Я люблю яйца. Могу есть их целыми днями.
— А была ли необходимость в том, чтобы брать с собой Тессу на Уайтчепел? — спросила Шарлотта Джема, стягивая очки и кладя их на газету. Ее карие глаза были укоризненными.
— Тесса не сделана из хрупкого фарфора, — сказал Джем. — Она не сломается.
По некоторым причинам это заявление, хотя он сказал это, по-прежнему не глядя на нее, вызвало в ее голове поток картинок с прошлой ночи: как она прижималась к Джему в тени его кровати, как его руки сжимали ее плечи, как их губы были страстно прижаты друг к другу.
Нет, тогда он не относился к ней, как если бы она была хрупкой. Горячий поток тепла опалил ее щеки, и она быстро опустила глаза, молясь, чтобы румянец исчез.
— Вы, возможно, будете удивлены, узнав, — сказал Уилл, — что я видел кое-что интересное в опиумном притоне.
— Я уверена, что ты видел, — резко сказала Шарлотта.
— Это было яйцо? — спросил Генри.
— Нечисть, — сказал Уилл. — Почти все вервольфы.
— Нет ничего интересного в вервольфах. — Голос Джессамин звучал расстроенно. — Уилл, сейчас мы сфокусировались на поиске Мортмена, если ты не забыл, а не на одурманенной наркотиками нечисти.
— Они покупали инь-болото, — сказал Уилл. — Вычерпывают его. — На это Джем вскинул голову вверх, и он встретился глазами с Уиллом. — Они уже начали менять цвет, — сказал Уилл. — У многих были серебристые волосы или глаза. Даже их кожа уже начала становиться серебристой.
— Это очень тревожно. — Шарлотта нахмурилась. — Нам следует будет поговорить с Уолси Скоттом, как только этот вопрос с Мортмейном разъясниться. Если существует проблема пристрастия к порошкам колдунов в его стае, он должен знать об этом.
— А ты не думаешь, что он уже знает? — сказал Уилл, откидываясь на спинку кресла. Он выглядел удовлетворенным, что наконец-то, получил реакцию на свои новости. — В конце концов, это его стая.
— Его стая это все волки Лондона, — возразил Джем. — Он просто не в состоянии следить за всеми ими.
— Я не уверен, что ты захочешь ждать, — сказал Уилл. — Если вы хотите заполучить Скотта, я бы поговорил с ним как можно скорее.
Шарлотта наклонила голову набок.
— И почему это?
— Потому, — сказал Уилл. — Один из ифритов спросил вервольфа, зачем ему нужно так много инь-болот. По-видимому, оно действует на вервольфов, как стимулятор. Ответом было то, что Магистру нравится, что лекарство заставляет их сохранять работоспособность всю ночь напролет.