— Здесь нет ничего страшного, Нейт.
— Не для тебя, может быть. Ты всегда… была хорошей. Я же буду гореть в аду, Тесси. Тесси, где твой ангел?
Она протянула руку к своему горлу — рефлекторный жест.
— Я не могла надеть его. Я притворялась Джессамин.
— Ты… должна… носить его. — Он закашлял. Еще больше крови. — Всегда носи его. Ты клянешься?
Она покачала головой.
— Нейт. Я не могу доверять тебе, Нейт.
— Я знаю. — Его голос превратился в едва различимый скрежет. — Нет прощения всему тому, что я сделал.
Она сильнее сжала его руку, ее пальцы были скользкими от его крови.
— Я прощаю тебя, — прошептала она, не зная и не заботясь о том, было ли это правдой.
Его голубые глаза расширились. Его лицо приобрело цвет старого желтого пергамента, его губы почти побелели.
— Ты не знаешь обо всем, что я сделал, Тесси.
Она с тревогой наклонилась к нему.
— Нейт?
Но ответа не было. Его лицо было расслаблено, его глаза расширены, его голова запрокинута. Его рука выскользнула из ее и ударилась об пол.
— Нейт, — сказал она снова, и приложила пальцы к тому месту на горле, где должен биться пульс, заранее зная, что она там обнаружит.
Ничего.
Он был мертв.
Тесса поднялась.
Ее порванный жилет, ее брюки, ее рубашка, даже концы ее волос были пропитаны кровью Нейта. Она почувствовала такое оцепенение, как будто погрузилась в ледяную воду. Она медленно повернулась, только сейчас впервые задаваясь вопросом, наблюдали ли остальные за ней, слушали ли ее разговор с Нейтом, задаваясь вопросом…
Они даже не смотрели в ее направлении. Она все, Шарлотта, Джем и Генри, стояли на коленях вокруг темной фигуры на полу там, где она лежала до этого с Уиллом наверху.
Уилл.
Прежде у Тессы были сны, в которых она шла по длинному, темному коридору к чему-то ужасному — чему-то, что она не могла увидеть, но знала, что это ужасно и смертоносно. Во снах с каждым шагом коридор становился все длиннее, растягиваясь дальше во мрак и ужас.
Тоже чувство ужаса и беспомощности обрушилось на нее сейчас, пока она шла вперед, казалось, каждый шаг был длиною в милю, до тех пор, пока она не присоединилась к кругу Сумеречных охотников, стоящих на коленях, и не посмотрела на Уилла.
Он лежал на боку. Его лицо было белым, его дыхание поверхностным. Джем держал руку на его плече и говорил с ним тихим, успокаивающим голосом, но Уилл не подавал признаков того, что слышит его. Кровь разлилась под ним, намочив пол, и на мгновение Тесса в удивлении уставилась на него, не в состоянии определить, откуда она идет.
Затем она подошла ближе и увидела его спину. Его одежда была в клочья искромсана вдоль позвоночника и лопаток, толстый материал разорван осколками острого, как бритва, металла.
Его кожа была измазана кровью, его волосы пропитаны ею.
— Уилл, — прошептала Тесса. Она почувствовала странное головокружение, как будто она плыла.
Шарлотта посмотрела вверх.
— Тесса, — сказала она. — Твой брат…
— Он мертв, — сказала Тесса, превозмогая оцепенение. — Но Уилл…?
— Он сбил тебя с ног и накрыл собой, чтобы защитить от взрыва, — сказал Джем. В его голосе не было никакого обвинения. — Но не было ничего, чтобы защитило его. Вы двое были ближе всего к месту взрыва. Куски металла искромсали его спину. Он быстро теряет кровь.
— Есть что-нибудь, что я могу сделать? — Голос Тессы повысился, несмотря на то, что головокружение угрожало целиком захватить ее. — А что по поводу лечащих рун? Иратце?
— Мы использовали амиссио, руну, которая замедляет кровопотерю, если мы поставим лечащую руну, его кожа затянется поверх металла, вгоняя его дальше в мягкую ткань, — решительно сказал Генри. — Нам нужно отвезти его домой, в больницу. Металл должен быть удален прежде, чем он сможет быть исцелен.
— Тогда нам нужно идти, — голос Тессы дрожал.
— Мы должны… Тесса, — произнес Джем. Он все еще держал руку на плече Уилла, но смотрел на нее широкими глазами. — Ты знаешь, что ты ранена?
Она с нетерпением показала жестом на рубашку.
— Это не моя кровь. Это Нейта. Как мы должны… Его можно переносить? Есть ли здесь что-нибудь…
— Нет, — прервал ее Джем, довольно резко, чтобы удивить ее. — Не кровь на твоей одежде. У тебя рана на голове. Здесь. — Он дотронулся до виска.
— Не будь смешным, — сказала Тесса. — Со мной все абсолютно в порядке. — Она подняла руку, чтобы дотронуться до своего виска… и почувствовала, что ее волосы густо покрыты кровью, и одна сторона ее лица липкая от нее прежде, чем кончики ее пальцев дотронулись до лоскута разорванной кожи, которая проходила от ее скулы до виска. Боль жгучей молнией ударила ей в голову.
Это было последней каплей.
Уже ослабевшая от кровопотери и головокружения от нескольких шокирующих событий подряд, она почувствовала, что начала оседать. Она едва ощутила руки Джема, которые обвили ее, прежде чем она провалилась в темноту.
Глава 17. Во сне
Во сне приди ко мне, затем уж
Днем со мной все снова будет хорошо.
Ибо так ночь искупит
Безнадежную дня тоску.
Сознание приходило и уходило в гипнотическом ритме, как море появляется и исчезает на палубе лодки в шторм. Тесса знала, что она лежит в кровати со свежими белыми простынями в центре длинной комнаты, что в комнате есть другие кровати, все одинаковые, и что высоко над ней окна, позволяющие находиться в тени, а затем в кровавом свете заката. Она закрыла глаза, и тьма пришла снова.
Она проснулась от шепчущихся голосов и взволнованных лиц, нависающих над ней. Шарлотта, чьи волосы были завязаны аккуратным узлом сзади, все еще в обмундировании, и рядом Брат Енох. Его лицо в шрамах больше не пугало. Она слышала его голос в своей голове.
«Рана на ее голове поверхностная».
— Но она упала в обморок, — сказала Шарлотта. К удивлению Тессы в ее голосе был неподдельный страх, неподдельная тревога. — От удара по голове…
«Она упала в обморок из-за произошедших подряд шокирующих событий. Ее брат умер у нее на руках, ты говоришь? И она могла подумать, что Уилл тоже умер. Ты сказала, что он закрыл ее своим телом, когда произошел взрыв. Если бы он умер, получилось бы, что он отдал свою жизнь за нее. Это слишком большое бремя, чтобы выдержать его».
— Но ты думаешь, что с ней снова все будет хорошо?
«Когда ее тело и душа отдохнут, она проснется. Я не могу сказать, когда это произойдет».
— Моя бедная Тесса. — Шарлотта легонько дотронулась до лица Тессы. Ее руки пахли лимонным мылом. — Теперь у нее нет больше никого на всем свете…
Тьма вернулась, и Тесса упала в нее, благодарная за отсрочку возвращения света и мыслей. Она завернулась в нее, как в одеяло и позволила себе плыть по ней, как айсберг у берегов Лабрадора, покачиваясь на ледяной черной воде в лунном свете.
Гортанный крик боли прорезался сквозь сонную темноту. Она повернулась на бок, запутавшись в простыне, и увидела, что через несколько кроватей от нее лежал Уилл на животе. Она поняла, но из-за своего состояния оцепенения, для нее это было слабым шоком, что он вероятнее всего голый. Простыни стянуты до пояса, но спина и грудь и были голыми. Его руки были сложены на подушке впереди него, его голова покоилась на них, его тело было напряжено, как тетива. Кровь запятнала белые простыни под ним. Брат Енох стоял возле его кровати, и рядом с ним Джем, над головой Уилла с встревоженным выражением лица.
— Уилл, — сказал Джем. — Уилл, ты уверен, что не хочешь болеутоляющую руну?
— Нет… больше не хочу, — процедил Уилл сквозь зубы. — Давайте… просто покончим с этим.
Брат Енох поднял что-то вроде очень острого серебряного пинцета. Уилл сглотнул и закрыл голову руками, его темные волосы выделялись на фоне белых простыней. Джем вздрагивал, как если бы это была его собственная боль, когда пинцет глубоко зарывался в спину, и его тело растягивалось на кровати, напрягая мышцы под кожей, его крики боли были короткими и приглушенными. Брат Енох выдернул инструмент, в его зубцах был покрытый кровью осколок металла. Рука Джема скользнула в руку Уилла.
— Сожми мои пальцы. Это поможет справиться с болью. Осталось всего несколько осколков.
— Легко… тебе говорить, — ахнул Уилл, но прикосновение пальцев его парабатая, казалось, заставило его немного расслабиться.
Он обхватил руками кровать, вонзив локти в матрас, его дыхание стало отрывистым. Тесса знала, что она должна отвернуться, но она не могла. Она поняла, никогда не видела настолько открытого мужского тела до этого, даже у Джема. Она нашла, что очарована тем, как мышцы перекатывались под гладкой кожей Уилла, гибкость и мускулистость его рук, твердый, плоский живот вжимался, когда он вдыхал. Щипцы блеснули снова, и рука Уилла надавила вниз на руку Джема, их пальцы побелели. Хлынула кровь и потекла по его обнаженному боку. Он не издал ни звука, хотя Джем выглядел болезненно-бледным. Он передвинул свою руку, как будто для того, чтобы дотронуться до плеча Уилла, затем потянул ее обратно, прикусив нижнюю губу.
Все это из-за того, что Уилл закрыл собой меня, чтобы защитить, подумала Тесса. Как сказал брат Енох, это на самом деле было бы. Это слишком большое бремя, чтобы выдержать его.
Она лежала на своей узкой кровати в своей старой комнате в квартире в Нью-Йорке. Через окно она видела серое небо и крыши Манхэттена. Одно из красочных лоскутных тетушкиных одеял, в которое она вцепилась, когда открылась дверь, и вошла ее тетя собственной персоной. Зная то, что она знала сейчас, Тесса смогла увидеть сходство. У тети Харриет были голубые глаза, выцветшие светлые волосы. Даже форма ее лица напоминала форму лица Нейта. С улыбкой она подошла и наклонилась над Тессой, приложив руку к ее лбу, холодную по сравнению с горячей кожей Тессы.
— Я так сожалею, — прошептала Тесса. — О Нейте. Я виновата в том, что он мертв.