Но верь, проклятье мертвых глаз
Ужасней во сто крат:
Семь суток смерть я в них читал
И не был смертью взят!
Магнус услышал, как открылась парадная дверь, и вскоре до него донесся разговор на повышенных тонах. «Уилл», – немедленно подумал он и, поймав себя на этой мысли, изрядно развеселился. Сумеречный охотник уже стал для него кем-то вроде надоедливого родственника, привычки которого давно известны от и до и появление которого нетрудно предсказать по звуку шагов в коридоре. Иными словами, человеком, который не стесняется вступить в перепалку с лакеем, пытающимся убедить незваного гостя, что хозяина дома нет.
Загнув уголок страницы «Разговоров богов» Лукиана (Камилла будет в ярости, когда увидит, как небрежно он обращается с ее книгами), Магнус повернулся к двери и принялся ждать. Вскоре на пороге гостиной и в самом деле возник Уилл Эрондейл, и вид у него было одновременно торжествующий и несчастный.
– Так и знал, что вы здесь! – заявил он, а Магнус свесил ноги с оттоманки и принялся нашаривать стоявшие на полу ботинки. – Можете приказать вашему нетопырю перестать маячить у меня за спиной? Очень раздражает, знаете ли! – он ткнул пальцем в Арчера, который неотступно следовал за Уиллом. На лице лакея застыло выражение крайнего недовольства. Впрочем, Магнус не мог припомнить, чтобы Арчер когда-нибудь выглядел довольным. – Скажите ему, что вы сами хотели меня видеть!
Магнус отложил книгу на журнальный столик.
– Но почему ты думаешь, что я хочу тебя видеть? – резонно поинтересовался он. – Я приказал Арчеру не пускать никого – никого, включая тебя.
– Он угрожал мне! – прошипел лакей нечеловеческим голосом. – Я все расскажу госпоже!
– Пусть так, – ответил Уилл, не отрывая от Магнуса наполненных тревогой синих глаз. – Но мне нужно с вами поговорить.
«Чтоб тебя, мальчик», – подумал Бейн. Он целый день освобождал члена семьи Пенхоллоу от заклинания, запечатывающего память, и теперь мечтал лишь о том, чтобы отдохнуть в тишине гостиной. Хотя Магнус уже перестал ждать послания от Камиллы и почти не прислушивался в надежде, что за дверью зазвучат ее шаги, он по-прежнему предпочитал эту комнату остальным: здесь незримое присутствие хозяйки дома ощущалось в едва уловимом аромате духов, который поднимался от штор, и даже в шипастых розах на обоях. Он хотел провести вечер перед камином в обществе книги и бокала вина, но Уилл Эрондейл, совершенно очевидно, вознамерился нарушить его планы. Лицо Сумеречного охотника выражало такую боль и отчаяние, что в душе Магнуса что-то шевельнулось. Мысленно обругав себя за раздражающее мягкосердечие и слабость к синим глазам, чародей мученически вздохнул.
– Хорошо. Можешь остаться. Но предупреждаю, демона я вызывать не буду. Во всяком случае, пока не поужинаю. Если, конечно, у тебя не появилось серьезных доказательств…
– Нет. – Уилл торопливо вошел в комнату и захлопнул дверь перед лицом Арчера. Для надежности повернув ключ в замке, нефилим направился к камину. На улице было холодно; в неприкрытом шторами куске окна виднелась темная площадь, по которой ветер безжалостно гнал опавшие листья. Уилл стянул перчатки, оставил их на каминной полке и протянул руки к огню. – Демон мне не нужен.
– Хм-м… – Так и не найдя ботинок, Магнус положил ноги на столик розового дерева, стоявший рядом с диваном. Будь здесь Камилла, она бы не преминула высказаться и по этому поводу. – Я так понимаю, это хорошие новости…
– Я хочу, чтобы вы отправили к демонам меня.
– Что? – поперхнулся Магнус.
На фоне пламени профиль Уилла казался черным.
– Я хочу, чтобы вы создали портал в мир демонов и отправили меня туда. Вы же можете это сделать?
– Это черная магия, – ответил Магнус. – Не совсем некромантия, но близко к тому.
– Никто не узнает.
– Ага, как же, – кисло протянул чародей. – Такие вещи рано или поздно всплывают. И когда Конклав узнает, что я отправил одного из самых многообещающих охотников прямиком к демонам…
– Конклав не считает меня многообещающим, – холодно ответил Уилл. – И я с ними согласен. Я ничто, пустое место – и ничем другим не стану, если вы мне не поможете.
– Мне начинает казаться, что ты был послан, чтобы испытать меня, Уилл Эрондейл.
У нефилима вырвался горький смешок.
– Кем? Богом?
– Конклавом. За которым вполне может стоять сам Бог. Вдруг они хотят посмотреть, способен ли я нарушить Закон?
Уилл развернулся и уставился на чародея.
– Я чем угодно готов поклясться, что это не проверка. Так больше продолжаться не может. Выдергивать демонов наугад в бессмысленной надежде, что мне повезет, – это путь в никуда. С каждым днем становится все хуже, все темнее, и я потеряю ее, если вы…
– Потеряешь ее? – Магнус зацепился за последнее слово и сел ровно. Глаза чародея неотрывно следили за нефилимом. – То есть все дело действительно в Тесс? Я так и знал.
Уилл мгновенно покраснел.
– Не только в ней, – глухо ответил он.
– Но ты любишь ее.
– Люблю, – сказал Уилл после долгого молчания. – Я думал, что никогда не смогу никого полюбить, но я люблю ее.
– Проклятие имеет какое-то отношение к твоей способности любить? – нахмурился Магнус. – Потому что я никогда не слышал о подобной чуши. К тому же у тебя есть парабатай. Я видел вас с Джемом, и его ты совершенно точно любишь.
– Джем – мой тяжкий грех. Не надо о нем.
– Ты запрещаешь говорить с тобой о Джеме, ты запрещаешь говорить с тобой о Тесс. Ты хочешь, чтобы я открыл портал в измерение демонов, но не желаешь объяснить зачем. Нет, Уилл, я не буду этого делать. – Магнус скрестил руки на груди.
Уилл неподвижно стоял у камина; пламя обрисовывало стройную фигуру юноши и его изящный профиль.
– Сегодня я видел свою семью, – сказал он и быстро уточнил: – Сестру. Я видел свою младшую сестру, Сесили. Я знал, что они живы, но не думал, что когда-либо встречу их снова. Им нельзя приближаться ко мне.
– Почему? – мягко спросил Магнус; он чувствовал, что подобрался к чему-то очень важному, что еще немного – и он разгадает этого странного, невыносимого, изломанного и несчастного мальчишку. – Что такого ужасного они натворили?
– Что они натворили? – Уилл чуть не сорвался на крик. – Ничего! Это все я, я во всем виноват. Я – отрава для них… для всех, кто меня любит.
– Уилл…
– Я солгал вам, – сказал Уилл, резко отворачиваясь от огня.
– Да неужели? – пробормотал Магнус, но нефилим, погруженный в воспоминания, его уже не слышал. Эрондейл принялся расхаживать по гостиной, безжалостно топча ботинками прекрасный персидский ковер.
– Я рассказал далеко не все. В тот день я сидел в родительской библиотеке. Шел дождь, мне было скучно, и я копался в старых вещах отца. Он сохранил кое-что из своей бытности Сумеречным охотником. Наверное, с теми вещами у него были связаны какие-то воспоминания, и он не захотел с ними расставаться. Там было старое стило (тогда я еще не знал, как эта штука называется) и маленькая резная коробочка, которую он прятал в потайном ящике стола. Думал, что место надежное, но когда любопытному ребенку нечем заняться… Сами понимаете. Естественно, найдя коробочку, я первым делом решил ее открыть. Оттуда повалил дым, превратившийся в настоящего демона. Увидев его, я тут же закричал. Мне было двенадцать, я никогда ничего подобного не видел. Огромный, ужасный, с острыми зубами и шипастым хвостом! А я стоял перед ним безоружный. Когда он зарычал, я упал на ковер. Он нагнулся надо мной и зашипел. Тут в библиотеку ворвалась моя сестра.
– Сесили?
– Элла. Старшая. Она держала в руке какую-то светящуюся штуку. Сейчас я понимаю, что это был клинок серафима. А тогда я не знал. Я крикнул, чтобы она убегала, но Элла вместо этого встала между мной и демоном. Она всегда была бесстрашной, не боялась забираться на самые высокие деревья и укрощать строптивых лошадей. И тогда в библиотеке она тоже не испугалась. Она приказала демону убираться. Он навис над ней, как большое мерзкое насекомое, а она крикнула: «Я изгоняю тебя!» И он засмеялся.
Еще бы. Магнус ощутил странную смесь жалости и симпатии к храброй девочке, которая ничего не знала об изгнании демонов, но тем не менее кинулась защищать своего брата.
– Он засмеялся, – продолжал Уилл, – а потом взмахнул хвостом и сшиб ее с ног. И посмотрел на меня. Я помню глаза этого демона. Абсолютно красные, без белков. Он сказал: «Я хотел уничтожить твоего отца, но его здесь нет, так что сойдешь и ты». От ужаса я не мог пошевелиться, только лежал и смотрел на демона. А Элла подползла к отлетевшему клинку и схватила его. «Я проклинаю тебя! – закричал демон. – Все, кто любит тебя, умрут. Любовь к тебе станет для них ядом. Кто-то умрет сразу, кто-то – годы спустя, но каждый, кто посмотрит на тебя с любовью, будет отравлен. Если только ты не покинешь его навсегда. И она будет первой!» Он оскалился на Эллу и исчез.
Магнус помимо воли заинтересовался рассказом Уилла.
– И что? Она упала замертво? – спросил он.
– Нет, – Уилл по-прежнему мерил комнату шагами. Он снял пальто и кинул его на спинку стула. Отросшие черные волосы, высохшие от жара камина, завились колечками у него на шее. – Она не пострадала. Элла обняла меня и принялась успокаивать. Сказала, что слова демона не имеют никакой силы. Сестра призналась, что читала запрещенные книги в библиотеке и поэтому знала, как использовать клинок серафима. Она рассказала мне, что такое пиксида. Правда, она не понимала, зачем отец хранит дома такую опасную вещь. Элла заставила меня пообещать, что я больше никогда не притронусь к родительским вещам, если ее не будет рядом. Потом отвела меня в спальню, уложила в кровать и сидела рядом с книгой, пока я не уснул. Матери она сказала, что я простудился на прогулке. Признаться, мне даже нравилось, как все со мной возятся, и встреча с демоном уже представлялась мне занятным приключением. Помню, я думал рассказать об этом Сесили – конечно, не упоминая, что Элла меня спасла, а я кричал, как маленький ребенок.