– Он влюбился, – сказал Джем. – Такое случается.
– Влюбился… – Чародей снова загадочно улыбнулся. – Скорее, потерял голову от любви. Есть мужчины, для которых существует лишь одна женщина. Им нужна либо она, либо никто.
Шарлотта посмотрела на Генри, но тот полностью ушел в свои мысли и что-то считал в уме, загибая пальцы. Сегодня он вышел к столу в фиолетовом в розовую полоску жилете и щеголял пятном подливы на рукаве. Плечи Шарлотты опустились, и она тихо вздохнула.
– Но, кажется, они были счастливы вместе.
– Вот именно, были, – выделил последнее слово Рагнор Фелл. – Пока не потеряли двоих из своих трех детей и пока Эдмунд Эрондейл не проигрался в пух и прах. Но Уиллу вы, я так понимаю, об этом не рассказывали.
Тесс переглянулась с Джемом. Они оба вспомнили слова Уилла: «Моя сестра мертва».
– Трое детей? Значит, у Уилла было две сестры? – спросила она.
– Тесс. Пожалуйста. – Шарлотта явно чувствовала себя не в своей тарелке. – Рагнор, я наняла вас не для того, чтобы вмешиваться в дела Эрондейлов. Я пообещала рассказать Уиллу, если с его семьей случится беда.
Тесс подумала о двенадцатилетнем мальчике, вцепившемся в руку Шарлотты и умолявшем ее сообщить, если родные умрут.
«Почему же ты сбежал? – в сотый раз спросила она. – Зачем оставил их?»
Когда-то Тесс думала, что Уиллу безразлична судьба его родных, но теперь она ясно видела, как сильно он за них беспокоится. Достаточно вспомнить, что творилось с ним в Йоркшире. Если Уилл любит сестру, как сама Тесс любила Ната…
Мортмейн что-то сделал с его семьей. И с ее тоже. Это обстоятельство накрепко связало их друг с другом, осознавал это Уилл или нет.
– Что бы ни задумал Мортмейн, – услышала Тесс собственный голос, – он приступил к исполнению своего плана уже давно. Еще до моего рождения, к которому он, судя по всему, имеет непосредственное отношение. А теперь мы узнаем, что семью Уилла он тоже задействовал и каким-то образом заставил переехать в свое поместье. Боюсь, мы для него – лишь фигуры на шахматной доске, и результат игры ему уже известен.
– Мортмейн хочет, чтобы мы так думали, – твердо сказал Джем. – Но не забывай, что он всего лишь человек. И с каждым нашим открытием он становится все более уязвимым. Если бы он не видел в нас угрозы, то не стал бы посылать своих механических чудовищ в Йоркшир.
– Но он точно знал, что мы там будем…
– Нет ничего опаснее человека, жаждущего мести, – сказал Рагнор. – Мортмейн посвятил ей без малого шестьдесят лет и взрастил из крохотного семечка огромный ядовитый цветок. Так что будьте уверены, он доведет свое дело до конца. Если, конечно, вы его не остановите.
– Значит, мы его остановим, – коротко ответил Джем.
Тесс прежде не слышала, чтобы с его губ срывались столь грозные слова. Она посмотрела на свои руки. По сравнению со временем, когда она жила в Нью-Йорке, кожа стала заметно бледнее, но это были по-прежнему ее руки, с яркими полумесяцами ногтей и указательными пальцами чуть длиннее средних. «Я могу изменить их и стать, кем пожелаю», – подумала Тесс. Она никогда еще не чувствовала себя более изменчивой, неустойчивой – и потерянной.
– Вот именно, – подхватила Шарлотта. – Рагнор, я хочу знать, почему Эрондейлы оказались в доме Мортмейна, и убедиться, что они в безопасности. Желательно, чтобы Бенедикт Лайтвуд и остальные члены Конклава оставались в неведении о происходящем.
– Я вас понял, – кивнул Рагнор. – Эрондейлы тоже не должны ничего узнать, так? И еще было бы неплохо выяснить, чем Мортмейн занимается в Йоркшире. Ведь не зря же он отправил туда Эрондейлов.
– Да, – вздохнула Шарлотта.
– Вам это будет очень дорого стоить, – покрутил вилку Рагнор.
– И я готова заплатить, – ответила глава Института.
– Что ж, в таком случае я готов потерпеть общество овец, – ухмыльнулся чародей.
Остаток обеда Шарлотта и Фелл обсуждали детали плана. Остальные не принимали участия в беседе. Джессамина мрачно терзала горошек, Генри бормотал себе под нос уравнения, а Джем и вовсе не произнес ни слова. Тесс понимала, что Шарлотта не зря обратилась за помощью к Рагнору Феллу, но чувствовала себя в его обществе очень неуютно. Поэтому она выскользнула из-за стола при первой же возможности и уединилась в своей комнате с «Незнакомкой из Уайлдфелл-Холла» Энн Бронте.
История Хелен Грэхем была далеко не самым любимым ее произведением у сестер Бронте – эта честь принадлежала «Джейн Эйр», за которой следовал «Грозовой перевал», отодвигая «Незнакомку» на почетное третье место. Но первые две книги она перечитывала столько раз, что почти выучила наизусть. На самом деле сейчас Тесс больше всего хотелось взяться за «Повесть о двух городах». Ее останавливал лишь страх снова и снова вспоминать о Уилле при всяком упоминании о Сиднее Картоне, которого Сумеречный охотник без устали цитировал. И почему он никогда не обращался к Дарнею, а только к Сидни, спившемуся, беспутному Сидни, который умер за любовь?..
За окном было уже темно; ветер сыпал на стекла бисер дождевых капель. В дверь постучали, и вошла Софи с серебряным подносом.
– Вам письмо, мисс.
– Мне? – удивленно посмотрела на нее Тесс, откладывая книгу в сторону.
Софи кивнула и протянула ей поднос с письмом.
– Да, но тут не написано, от кого. Мисс Лавлейс хотела сунуть в него свой любопытный нос, но я не дала.
Тесс взяла в руки конверт из плотной бумаги цвета густых сливок, на котором незнакомым наклонным почерком было выведено ее имя. Повертев письмо в руках, девушка начала было открывать конверт, когда заметила в зеркале горящий любопытством взгляд Софи.
– Спасибо, Софи, ты можешь идти, – сказала она с вежливой улыбкой.
Именно так отпускали горничных героини романов, и Тесс подумала, что сейчас эта фраза будет как никогда кстати. Не скрывая разочарования, Софи прижала поднос к груди и вышла.
Тесс открыла конверт и расправила письмо на коленях.
Дорогая благоразумная мисс Грей,
Написать вам меня побудило беспокойство о судьбе нашего общего друга, Уильяма Эрондейла. Знаю, он имеет привычку приходить и уходить из Института, когда ему вздумается, и поэтому, боюсь, пройдет немало времени, прежде чем его начнут искать. Но, заверяю вас, его нынешняя отлучка отличается от предыдущих. Я видел Уильяма вчера вечером, и он покинул мой дом, мягко говоря, в расстроенных чувствах. У меня есть все причины полагать, что он может себе навредить. Уильяма следует немедленно разыскать и убедиться, что он с ним ничего не случилось. Я понимаю, что Уильям – юноша непростой, и многие не испытывают к нему теплых чувств, но мне почему-то кажется, что вы, как и я, су мели разглядеть, что он представляет собой на самом деле. Поэтому я обращаюсь к вам, мисс Грей.
Ваш покорный слуга,
Магнус Бейн
Постскриптум: На вашем месте я бы не стал показывать это письмо миссис Бранвелл. Просто на всякий случай.
М. Б.
Хотя после письма Магнуса Тесс чувствовала себя так, будто по венам у нее течет жидкий огонь, она каким-то чудом смогла продержаться до вечера, ничем не выдав своего волнения. После ужина Софи мучительно долго помогала ей снять платье, расчесывала волосы и пересказывала последние сплетни. Работавшая в доме Лайтвудов кузина Сирила сообщила, что семья со дня на день ожидает возвращения Татьяны – сестры Габриэля и Гидеона, проводившей медовый месяц в Европе, – и сейчас весь дом гудит, как растревоженный улей, поскольку говорят, что характер у девушки отвратительный.
Тесс пробормотала, что это, верно, у нее от отца. Что-то в ее голосе не понравилось Софи, и та вознамерилась напоить мисс Грей мятным чаем, но Тесс в конце концов удалось убедить горничную, что она просто устала и крепкий сон принесет ей куда больше пользы, чем чай.
Как только дверь за Софи закрылась, Тесс выскользнула из кровати, скинула ночную рубашку и натянула платье, кое-как справившись с застежками и шнуровкой. Набросив на плечи жакет, она осторожно выглянула в коридор и, убедившись, что там никого нет, на цыпочках подбежала к двери Джема. На ее тихий стук сперва никто не ответил; Тесс уже было испугалась, что Сумеречный охотник уснул, но дверь вдруг открылась и на пороге появился Джем.
Он явно собирался ложиться спать, поскольку вышел к ней босой, без жилета и в наполовину расстегнутой рубашке. Серебристые волосы Джема пребывали в очаровательном беспорядке, и Тесс поймала себя на том, что ей хочется их пригладить.
– Тесс? – удивленно моргнул Джем.
Она молча протянула ему письмо Бейна. Джем огляделся по сторонам и жестом пригласил ее в комнату. Пока Тесс закрывала дверь, он пробежал глазами письмо и с хрустом смял бумагу.
– Я так и знал!
Настал черед Тесс удивленно моргать.
– Что знал?
– Знал, что Уилл не просто так пропал. – Джем присел на сундук, стоявший в изножье кровати, и принялся обуваться. – Чувствовал. Здесь. – Он прижал руку к груди. – Знал, что происходит что-то странное. Как будто на сердце легла тень.
– Но ты ведь не думаешь, что Уилл и вправду может себе навредить?
– Не знаю, – вздохнул Джем. – Но ввязаться во что-нибудь нехорошее он может запросто. Я должен идти.
– Что значит «я»? – возмутилась Тесс. – Ты ведь не думаешь, что я буду отсиживаться в Институте, пока ты пытаешься разыскать Уилла?
Когда Джем ничего не ответил, девушка повысила голос:
– Письмо было адресовано мне, Джеймс. Я могла тебе его не показывать.
Джем прищурился и криво усмехнулся.
– Джеймс. Обычно Уилл меня так зовет.
– Прости…
– Не стоит. Мне нравится, как мое имя звучит в твоих устах.
Уста. В этом слове таилась нежность и нескромность, оно само было, как поцелуй, и повисло в воздухе, приведя их обоих в замешательство. «Но ведь это же Джем!» – удивленно подумала Тесс. Джем. Не Уилл, одного взгляда которого хватало, чтобы Тесс вспоминала о пальцах, ласкавших ее кожу…