– Но в Кодексе написано, что большинство чародеев суть плоды… насилия. – Тесс с трудом произнесла последнее слово. – Или же демоны меняют облик, принимая вид любимого человека, и обманом добиваются своего. Джем сказал, что кровь нефилимов всегда берет верх. В Кодексе говорится, что потомки охотников и оборотней, а также охотников и фейри всегда становятся охотниками. Так что же получится, если ангельская кровь возьмет верх над кровью демона?..
– Ничего хорошего, – хмуро сказал Уилл, распахивая шторки. – Ребенок родится мертвым. От связи демонов с Сумеречными охотниками рождается лишь смерть. А с чего вдруг такие вопросы? – Он покосился на Тесс.
– Я хочу узнать, кто я. Мне кажется, что таких, как я, еще просто не было. Может, в моих венах смешалась кровь фейри и еще кого-нибудь…
– А ты не думала перевоплотиться в своих родителей? – спросил Уилл. – Тогда ты смогла бы заглянуть в их воспоминания.
– Думала, конечно. Но у меня не осталось их вещей. Все, что я привезла из Америки, забрали Темные Сестры.
– А что твой ангел? Разве он не принадлежал твоей матери?
– Я пробовала, но… – Тесс опустила голову. – Он так долго пробыл моим, что от мамы в нем ничего не осталось.
Глаза Уилла блеснули в темноте.
– Может, ты у нас механическая девочка? Отец Мортмейна создал тебя, а Мортмейн теперь пытается разгадать, в чем твой секрет. Вдруг он тоже хочет смастерить идеальную копию человека, но у него получаются лишь страшные монстры? И в груди твоей бьется сердце из металла?..
От вкрадчивого голоса Уилла Тесс стало не по себе.
– Нет, – резко ответила она. – Я помню свое детство. А механические монстры не меняются и не растут. К тому же твоя версия не объясняет моих способностей.
– Да знаю я. – Уилл сверкнул белыми зубами. – Просто хотел проверить, вдруг получится тебя убедить.
Тесс пристально посмотрела на Эрондейла.
– В отличие от некоторых, у меня есть сердце.
В полумраке кареты трудно было сказать наверняка, но, кажется, Уилл отчаянно покраснел. Прежде чем он успел что-нибудь ответить, экипаж остановился. Они прибыли на место.
12. Бал-маскарад
Я ненависть свою похоронил
В одном гробу с печалью и утратой
И, возвращаясь к свету меж могил,
Почувствовал, что жив, как был когда-то.
Мне призрак счастья голову кружил,
Я мог рукой коснуться небосвода —
Но брат ее пришел и отравил
Мою едва рожденную свободу.
Сирил остановил карету у самых ворот, под сенью раскидистого дуба. Загородный дом Лайтвудов в предместье Лондона оказался особняком в палладианском стиле, с колоннами и многочисленными лестницами. Луна заливала дом и сад серебром и перламутром, и только ворота выделялись черным пятном. В особняке не горело ни одно окно и вокруг, до самой излучины Темзы, было безлюдно и тихо, как на кладбище.
Тесс уже подумала, что напрасно они сюда приехали, когда выбравшийся из экипажа Уилл вдруг резко обернулся и поджал губы.
– Чувствуешь, чем пахнет? Темная магия. Все вокруг провоняло.
Тесс сморщила нос – она ничего не чувствовала. На самом деле здесь, за городом, дышалось куда легче, чем возле Института. Пахло мокрыми листьями и влажной землей. Уилл запрокинул голову навстречу лунному свету, а Тесс невольно задумалась, какое оружие он смог спрятать под пригнанным по фигуре костюмом. В белых перчатках, накрахмаленном воротничке и черной полумаске он до ужаса напоминал разбойника из какого-нибудь бульварного романа. Тесс прикусила губу, чтобы не рассмеяться.
– В доме как будто никого нет, – сказала она. – Ты уверен, что мы не ошиблись адресом?
Уилл покачал головой.
– Здесь работают мощные чары. Настоящее колдовство, а не простенькое заклинание для отвода глаз. Кто-то очень не хочет, чтобы мы узнали, что здесь происходит.
Бросив взгляд на приглашение в руке Тесс, Уилл пожал плечами, подошел к воротам и позвонил в колокольчик. Девушка вздрогнула от неожиданности, но Уилл усмехнулся и со словами «Caelum dentque[37]1, мой ангел» скрылся в тени за миг до того, как ворота распахнулись.
Тесс подняла глаза и увидела перед собой странную фигуру в капюшоне. Первая мысль ее была о Безмолвных Братьях, но они носили коричневые балахоны, а тот, кто стоял перед ней сейчас, был в черном. Капюшон полностью скрывал лицо привратника. Тесс молча протянула приглашение.
Рука в перчатке забрала у девушки карточку. Тесс невольно поежилась. Как правило, появление юной леди на балу без сопровождения становилось причиной неодобрительных взглядов и кривотолков. Но этот бал, очевидно, отличался от других. Наконец Тесс услышала из-под капюшона:
– Добро пожаловать, мисс Лавлейс.
Грубый голос привратника скрежетал, как несмазанные шестеренки. У Тесс зашевелились волосы на затылке; девушка порадовалась, что не видит его лица. Привратник вернул ей карточку и отступил назад, жестом приглашая войти. Тесс пошла вперед, стараясь не оглядываться в поисках Уилла.
Привратник повел ее по узкой дорожке к дому. Окружавший поместье сад серебрился в лунном свете; декоративный пруд блестел, словно черное зеркало. Тесс заметила рядом с ним белую мраморную скамейку и низкие, тщательно постриженные изгороди вдоль аккуратных тропинок. Дорожка, по которой она шла, заканчивалась у высокой двери в боковом крыле особняка. Начертанный на двери символ начинал меняться, стоило на него взглянуть, отчего у Тесс заболели глаза. Она отвернулась, а ее спутник в балахоне потянул за ручку и пропустил девушку в дом.
Едва она переступила через порог, дверь начала закрываться. Тесс обернулась и успела заметить, как блеснули под капюшоном красные глаза привратника, странно похожие на паучьи. Дверь щелкнула замком, и Тесс невольно задержала дыхание – она очутилась в кромешной темноте.
Девушка попыталась нашарить ручку, но в следующую секунду вспыхнул свет, и Тесс увидела, что стоит у подножия длинной узкой лестницы. Факелы на стенах горели зеленым пламенем; колдовской огонь тут, судя по всему, был не в почете.
На двери в конце лестницы Тесс заметила знакомый символ. При виде пожирающего собственный хвост уробороса во рту у нее пересохло. «Клуб Пандемониум».
На мгновение девушка оцепенела от страха. Уроборос всколыхнул в ее душе болезненные воспоминания о доме Темных Сестер, где Тесс пытали, заставляя изменять облик. Вспомнила она и предательство Ната. Интересно, что сказал ей напоследок Уилл? Что-то на латыни… Наверное, пожелал мужества. Тесс подумала о Джейн Эйр, не робевшей даже перед разозленным мистером Рочестером, и о Кэтрин Эрншоу, которую схватила за ногу бродячая собака, но она «не закричала, нет! Она скорее умерла бы». И, наконец, ей на ум пришла Боудикка, которая, по словам Уилла, была отважнее любого мужчины.
«Это всего лишь бал, – твердила она про себя, поднимаясь по ступенькам. – Ничего особенного».
Наконец Тесс взялась за ручку двери и глубоко вдохнула. Все ее знания о балах были почерпнуты из книг. В романах Джейн Остин герои жили в ожидании бала, и зачастую вся деревня была вовлечена в подготовку к этому событию. В книгах вроде «Ярмарки тщеславия» балы служили яркими декорациями для развития сюжета. Тесс знала, что сначала ей нужно будет пройти в дамскую комнату, чтобы снять пелерину. Еще там будет комната для мужчин, где они смогут оставить свои шляпы, плащи и трости. Кавалеров, выказавших желание с ней танцевать, нужно будет записать в бальную карточку. Считается неприличным выделять кого-то одного и танцевать с ним несколько раз за вечер. Тесс живо представила залитую светом бальную залу и буфет с прохладительными напитками, сэндвичами, печеньем и ромовыми бабами.
На деле все оказалось несколько иначе. Войдя внутрь, Тесс обнаружила, что никто не спешит забрать у нее накидку и проводить в дамскую комнату. На девушку обрушился шквал голосов и музыки. Она стояла на пороге зала столь огромного, что невольно возникал вопрос: как он поместился в доме Лайтвудов? Под потолком сияла огромная хрустальная люстра. Приглядевшись, Тесс поняла, что она сделана в форме паука, к каждой ноге которого крепилось несколько светильников. Темно-синие стены были задрапированы блестящей тканью; такая же ткань висела на распахнутых окнах и застекленных дверях, мягко колыхаясь на ночном ветру. А ветер был весьма кстати – несмотря на прохладную погоду, в зале было довольно душно. Всюду на ткани красовался тот самый изменчивый символ, при взгляде на который у Тесс начинали болеть глаза. За окнами девушка заметила каменные балконы, откуда открывался чудесный вид на Лондон.
В зале яблоку было негде упасть; большинство собравшихся выглядело вполне по-человечески. Тесс заметила несколько мертвенно-бледных вампиров, а также разодетых по последней моде фиолетовых и красных ифритов. Многие, хотя и не все, скрывали лица за черными и золотыми масками. Особой популярностью пользовался Чумной доктор с выдающимся клювом и крошечными очками. Еще в толпе мелькали маски чертей с рогами. Некоторые гости пришли без карнавальных костюмов. Тесс обратила внимание на женщин, стоявших с открытыми лицами. Их распущенные волосы цвета лаванды и весенней листвы явно были такими от природы. Дамы напоминали нимф со старинных полотен, и свободные платья из тюля, атласа и бархата только усиливали сходство.
Между людьми сновали существа всех мастей и размеров. Неестественно худой и высокий мужчина во фраке наклонился к одетой в зеленый плащ девушке, чьи волосы горели, как медь на солнце. Звери, похожие на больших собак, бродили по залу, не сводя с гостей внимательных желтых глаз. Шипы у них на спине напомнили Тесс о сказочных чудищах, которые встречались ей на страницах детских книг. Дюжина маленьких гоблинов визгливо щебетала что-то на своем непонятном языке. Кажется, они ссорились из-за лягушки, которую никак не могли поделить и тянули в разные стороны. Тесс передернуло, она поспешила отвернуться – и увидела