– Софи, мы должны разбудить Шарлотту. У нас нет выбора.
Судя по испуганному выражению лица, горничной эта идея совершенно не понравилась. Тесс тоже не горела желанием поднимать Шарлотту среди ночи. Она даже просила Магнуса пойти вместе с ней, но чародей отказался наотрез. Он заявил, что внутренние дела Сумеречных охотников его не касаются, и внезапно вспомнил про увлекательный роман, который ждет его дома.
– Мисс, – попыталась возразить Софи, но Тесс не дала ей закончить.
– Нам придется, – отрезала она и коротко поведала горничной о событиях последних часов. Сцену на балконе Тесс, разумеется, пропустила, справедливо рассудив, что остальным об этом знать необязательно. – Мы больше не можем действовать за спиной Шарлотты.
Софи молча положила щетку для волос возле зеркала, встала, расправила юбки и сказала:
– Я приведу миссис Бранвелл, мисс.
Тесс опустилась в кресло у кровати Джессамины и вздохнула бы с облегчением, если бы не корсет.
– Пожалуйста, зови меня Тесс.
– Да, мисс, – ответила Софи и тихо вышла из комнаты.
Магнус лежал на диване в гостиной, забросив ноги на подлокотник, когда до него донеслись звуки перебранки. Чародей ухмыльнулся, услышав, как ругается Арчер и как отвечает ему Уилл. Потом в коридоре раздались шаги, и Магнус перевернул страницу. Дверь распахнулась, и Эрондейл вошел в гостиную.
Его элегантный вечерний костюм был порван и весь покрыт грязью, пальто превратилось в лохмотья, с ботинок на ковер падали комья земли. Волосы нефилима были всклокочены, а на лице красовались царапины, словно на него в подворотне напала стая кошек.
– Простите, сэр, он меня оттолкнул, – пожаловался Арчер.
– Магнус! – воскликнул Уилл, улыбаясь во весь рот. Чародей и прежде видел, как он улыбается, но на этот раз нефилим был по-настоящему счастлив. Улыбка преобразила его, от привычной холодности не осталось и следа. – Скажите, чтобы он от меня отстал!
– Оставь его, Арчер, – махнул рукой Магнус.
Серое лицо раба перекосило от недовольства, но он все-таки вышел, громко хлопнув дверью.
– Магнус! – снова воскликнул Уилл, чуть ли не вприпрыжку направляясь к камину. – Вы не поверите!
– Тише, – сказал Магнус, обращаясь к книге, которая все еще лежала у него на коленях. – Послушай-ка:
Мне чужд огонь дерзаний,
Скучны мне смех и стон,
Устал я от желаний
И жизнью утомлен,
Устал от роз унылых,
Цветущих на могилах,
Устал от грез постылых —
Мне нужен только сон[40].
– Суинберн, «Сад Прозерпины», – безошибочно определил Уилл. – Сентиментальная чушь.
– Ты понятия не имеешь, что значит быть бессмертным, – Магнус вздохнул, отложил книгу и сел. – Так что тебе нужно?
Уилл закатал рукав, и чародей удивленно сглотнул. На предплечье нефилима виднелась глубокая рваная рана; кровь текла по запястью и капала с пальцев. В ране, словно кристалл в стене пещеры, засел чей-то белый зуб.
– Что?.. – начал Магнус.
– Зуб демона! – торжествующе выдохнул Уилл. – Я гнался за синим ублюдком через весь Чизвик, но он все равно улизнул. Правда, сперва успел меня укусить и оставил мне свой зуб в качестве трофея! Вы ведь сможете с его помощью вызвать этого демона?
Он выдернул зуб из раны, даже не поморщившись. Кровь потекла с новой силой.
– Ковер! Камилла будет в ярости! – закричал Магнус.
– Это же кровь, – возразил Уилл. – Думаю, она обрадуется.
– Ты хорошо себя чувствуешь? – озадаченно спросил Магнус. – Рана выглядит серьезной. Ты не взял с собой стило? Думаю, исцеляющая руна тебе бы не помешала…
– К дьяволу исцеляющие руны! – оборвал его Уилл. – Зуб – вот что сейчас важно!
Он сунул боевой трофей в руку Магнуса.
– Призовите его. Я знаю, вы можете.
Магнус брезгливо покосился на окровавленный зуб.
– Скорее всего, но…
– Но? – нахмурился Уилл, и улыбка его погасла.
– Но не сегодня, – закончил Магнус. – Подготовка займет несколько дней. Придется тебе потерпеть.
Уилл прерывисто вздохнул.
– Я не могу больше терпеть. Вы не понимаете. Сегодня…
Нефилим вдруг покачнулся и ухватился за каминную полку, чтобы не упасть. Магнус вскочил с дивана и встревоженно спросил:
– Уилл, с тобой все в порядке?
Эрондейл то краснел, то бледнел. Воротник рубашки потемнел от пота.
– Не… не знаю, – выдохнул он. – Может, в рану попал яд…
Нефилим снова пошатнулся и закатил глаза, едва не рухнув на залитый кровью ковер. Магнус в последний миг успел подхватить юношу и бережно положил его на диван.
Тесс сидела у кровати Джессамины и пыталась размять ребра, ноющие от тугого корсета. Ей отчаянно хотелось освободиться от тесного бального платья, но в одиночку она никак не могла справиться со шнуровкой. Ноги тоже болели, но больше всего болела душа. Встреча с Натом словно провернула нож в ране. Он танцевал с мнимой Джессаминой, заигрывал с ней и между делом обсуждал судьбу сестры так, словно она никогда для него ничего не значила.
Тесс думала, что Нат уже не может пасть ниже в ее глазах, но ему это удалось. И теперь сердце противно ныло в груди.
И Уилл… Снова и снова возвращаясь к сцене на балконе, Тесс никак не могла поверить, что это случилось с ней. Она не знала, как быть: после памятного разговора на крыше она поклялась выбросить его из головы. Уилл оказался не мрачным Хитклифом, лелеющим в душе тайную страсть, а обычным вздорным мальчишкой, который возомнил о себе невесть что. Во всяком случае, Тесс пыталась себя в этом убедить. Но то, как он смотрел на нее на балконе, как ласково убирал ее волосы с лица, то, как дрожали его руки… нет, это невозможно было подделать.
Но и она отвечала ему тем же! В тот миг ей был нужен только Уилл. Во всем мире остался только он – и охватившее ее страстное желание. А в ночь до этого она точно так же целовалась с Джемом и думала, что любит его. Она позволила ему увидеть то, что никому прежде не позволяла. И сейчас, вспоминая, как утром Джем отводил взгляд, Тесс снова до боли тосковала по нему.
Можно ли одновременно любить двоих? Можно ли разделить сердце напополам? Или в том, что случилось на балконе, повинен только лимонад с волшебным порошком? Вдруг она испытала бы то же самое с любым, кто оказался рядом? Мысль об этом не давала девушке покоя.
– Тесс…
Тесс чуть не упала с кресла. Едва слышный шепот принадлежал Джессамине. Она пришла в себя, и огонь камина отражался в ее карих глазах.
– Джессамина, ты… – наклонилась к ней Тесс.
– Что случилось? – девушка закрутила головой. – Я ничего не помню.
Она попыталась сесть и обнаружила, что ее руки связаны.
– Тесс, почему, ради всего святого…
– Это для твоего же блага, Джессамина, – дрогнувшим голосом ответила Тесс. – У Шарлотты есть к тебе вопросы. И лучше тебе будет на них ответить.
– Бал! – сверкнула глазами Джессамина. – Софи, мерзавка, рылась в моих вещах. Я застала ее с приглашением в руках.
– Да, бал. В доме Бенедикта Лайтвуда. Где ты должна была встретиться с Натом.
– Ты прочла записку? – возмущенно дернулась Джессамина. – Ты разве не знаешь, что неприлично читать чужие письма?
Она снова попыталась сесть и рухнула на подушки.
– Так или иначе, ты ничего не докажешь.
– Джессамина, можешь не стараться, – поморщилась Тесс. – Я ходила на бал и разговаривала с братом.
Губы Джессамины сложились в аккуратную розовую «О». Она наконец заметила, во что одета Тесс.
– Мое платье, – выдохнула она. – Ты превращалась в меня?
Тесс кивнула. Глаза Джессамины опасно потемнели.
– Гнусная тварь! – прорычала она. – Что ты сделала с Натом? Что ты ему сказала?
– Тебе следует волноваться о том, что он мне сказал. Нат ясно дал понять, что ты шпионишь для Мортмейна. – Тесс покосилась на дверь. Где же Софи и Шарлотта? Почему они так долго? – Что ты предала нас и исправно докладывала Мортмейну обо всех наших действиях…
– Нас?! – взвизгнула Джессамина, дергая связанными руками. – Ты не Сумеречный охотник! Ты не обязана хранить им верность. А им плевать на тебя, точно так же, как и на меня. Только Нат заботится обо мне!
– Мой брат, – медленно произнесла Тесс, – лживый убийца, не способный на человеческие чувства. Он не любит тебя, Джессамина, и ваш брак ничего для него не значит Сумеречные охотники спасли мне жизнь, они заботились обо мне – как и о тебе. А ты, как послушная собачка, готова кинуться на них по первому слову Ната. Он бросит тебя. Если, конечно, не убьет.
– Ты лжешь! – закричала Джессамина. – Ты его не понимаешь. И никогда не понимала. Он чист душой…
– Как помойная яма, – горько проговорила Тесс. – Я знаю Ната куда лучше, чем ты. Ты попала под власть его обаяния, но не обманывайся, ему все равно, что с тобой станется.
– Ты лжешь.
– Я видела, как он смотрит на тебя. У него все было написано на лице.
– Как ты можешь быть такой жестокой? – ахнула Джессамина.
– Ты не понимаешь? – удивленно покачала головой Тесс. – Для тебя это все – лишь игра. Кукольный домик, кукольная свадьба. Ты хотела выйти замуж за простеца – и подвернулся Нат. И тебя не волнует, чем твое предательство обернется для других.
Джессамина оскалилась, как загнанный в угол зверь, и Тесс невольно отпрянула.
– Я люблю Ната, и он любит меня. Это ты ничего не понимаешь! О, я не могу выбрать между Джемом и Уиллом, что же мне делать! – издевательски передразнила ее Джессамина. Тесс вспыхнула. – Да мне плевать, даже если Мортмейн захочет сжечь всех Сумеречных охотников в Англии. Пусть горят!
Тесс недоверчиво уставилась на Джессамину, когда дверь за ее спиной наконец распахнулась, и в комнату вошла Шарлотта. Ее усталое лицо почти сливалось по цвету с серым платьем, но спина была прямой, а взгляд решительным. Софи старалась не отставать от Шарлотты ни на шаг, и Тесс быстро поняла, почему: замыкал шествие Брат Енох в коричневом балахоне. Лицо Безмолвного Брата скрывал капюшон, а в руках он сжимал сверкающий Смертный меч.