– Я вызвал тебя, синешкурый ублюдок, чтобы ты снял с меня проклятие! Моя сестра, Элла, умерла той же ночью. Я ушел из дому, чтобы уберечь свою семью. Прошло пять лет. Хватит. Довольно, слышишь!
– Даже не пытайся разжалобить меня, смертный! – прогудел Марбас. – Двадцать лет я просидел в той шкатулке. И двадцать лет ты будешь расплачиваться за мои мучения. А может, и две сотни…
Уилл напрягся и чуть было не бросился в пентаграмму, но задумчивый голос Магнуса заставил его остановиться:
– Знаешь, Марбас, меня кое-что смущает в твоей истории.
– И что же? – сверкнул глазами демон.
– Демон, просидевший в пиксиде двадцать лет, должен быть очень слаб, ведь в заточении он голодает. А тут тебе удалось наложить на Уилла такое сильное проклятие…
Марбас прошипел что-то на незнакомом языке, то ли на хтоническом, то ли на пургати – Уилл не разобрал. Магнус прищурился.
– Но моя сестра в самом деле умерла! – вклинился Уилл. – Марбас сказал, что она умрет, и все сбылось. Той же ночью.
Магнус продолжал сверлить демона взглядом. Уилл чувствовал, что в комнате разворачивается безмолвная битва, которая была выше его понимания. Наконец Магнус медленно произнес:
– Неужели ты решил меня ослушаться, Марбас? Хочешь разгневать моего отца?
Марбас выплюнул ругательство и повернулся к Уиллу:
– Полукровка прав. Не было никакого проклятия. Твоя сестра умерла, потому что я ее ужалил. – Демон взмахнул хвостом, и Уилл вспомнил, как он сбил Эллу с ног и клинок выпал у нее из рук. – Нет на тебе никакого проклятия, Уилл Эрондейл, – повторил он. – Во всяком случае, я тебя не проклинал.
– Нет, – тихо сказал Уилл. – Я тебе не верю.
Он почувствовал, как в голове закручивается смерч, услышал, как Джем говорит, что стена начинает рушиться, и словно воочию увидел, как высокая стена, за которой он прятался столько лет, рассыпается грудой песка. Он свободен – и стоит в одиночестве на холодном ветру, который терзает его почище демонических когтей.
– Нет! – Уилл едва не сорвался на крик. – Магнус…
– Марбас, это правда? Отвечай! – рявкнул Магнус. – Поклянись именем Ваала!
– Да клянусь, клянусь. – Марбас закатил алые глаза. – Зачем мне лгать?
Уилл рухнул на колени, обхватив живот руками, словно боялся, что его вывернет наизнанку. Пять лет. Пять потерянных лет. Он вспомнил, как плакали родители у дверей Института – и как он велел Шарлотте отослать их прочь. Они так и не узнали, почему он ушел. В один день они потеряли дочь и сына… И все остальные – Генри, Шарлотта, Джем, Тесс… что же он натворил!..
Джем – мой тяжкий грех.
– Уилл прав, – заметил Магнус. – Марбас, ты в самом деле синешкурый ублюдок. Умри же!
Уилл краем глаза заметил взметнувшееся до потолка красное пламя. Марбас заверещал, но визг его тут же оборвался. Комната наполнилась вонью сгоревшего демона. Уилл корчился на полу, судорожно хватая ртом воздух.
О, боже-боже-боже!..
Магнус ласково тронул его за плечо.
– Уилл… – В голосе чародея не было ни тени веселья, лишь удивительная доброта. – Уилл, мне очень жаль.
– Что я наделал… – прошептал Уилл. Он никак не мог вдохнуть всей грудью. – Я лгал, отталкивал людей, бросил свою семью, оскорблял Тесс… И все потому, что я был наивным идиотом, купившимся на жалкую ложь демона!
– Тебе было двенадцать. Твоя сестра умерла. Марбас был полной коварства мерзкой тварью. Ему случалось обманывать могущественных колдунов, что уж говорить о ребенке, который и не догадывался о существовании Мира Теней.
– Моя жизнь кончена… – Уилл уронил руки на колени и бездумно уставился на них.
– Тебе всего семнадцать, – напомнил Магнус. – Твоя жизнь еще даже не началась. Неужели ты так ничего и не понял, Уилл? Последние пять лет ты убеждал себя, что никто тебя не любит. Ведь в противном случае они давно были бы мертвы. Ты думал, что они живут и здравствуют потому, что им наплевать на тебя. Но ты ошибался. Шарлотта, Генри, Джем, твои родители…
Уилл наконец смог вдохнуть всей грудью. Буря в его голове стихала.
– Тесс, – сказал он.
Магнус едва заметно усмехнулся. Уилл вдруг понял, что чародей сидит рядом с ним на полу. «Я в гостях у оборотня, и колдун утешает меня в паре футов от горстки пепла, которая осталась от мертвого демона. Да уж, такое и нарочно не придумаешь!»
– Про Тесс ничего тебе сказать не могу, – проговорил Магнус. – Если ты не заметил, она чрезвычайно независимая юная леди. Зато теперь у тебя есть возможность завоевать ее сердце, – Магнус похлопал его по плечу, потом поднялся, нависнув над Уиллом худой тенью. – Но хочу тебя утешить: судя по тому, что я успел заметить вчера на балконе, ты ей определенно нравишься.
Магнус наблюдал за Уиллом, который медленно шел к воротам. Положив руку на щеколду, Эрон-дейл замер, словно перед ним лежала дальняя дорога. Вынырнувшая из-за туч луна осветила густые черные волосы и бледные руки юноши.
– Любопытно, любопытно, – пробормотал Булей Скотт, возникая в дверном проеме. Вид у него был такой, словно он только что проснулся. – Не знай я тебя столько лет, мог бы предположить, что ты любишь этого мальчишку.
– О чем ты, Булей? – рассеянно спросил Магнус, не сводя глаз с Уилла и Темзы, мерцающей в лунном свете позади него.
– Он – нефилим, – пояснил Булей. – Тебя никогда не заботили проблемы Сумеречных охотников. Сколько он заплатил тебе за вызов Марбаса?
– Нисколько, – ответил Магнус. Он больше не видел ни реки, ни Уилла – лишь тени прошлого, глаза, губы, лица любимых, имена которых ускользнули от него навсегда. – Он оказал мне одну услугу. Хотя сам он об этом даже не догадывается.
– Прелестный мальчик. Для человека, разумеется, – добавил оборотень.
– И сломленный, – произнес Магнус. – Он как разбитая вдребезги красивая ваза. Потребуется немало везения и мастерства, чтобы собрать кусочки воедино.
– Или же магия.
– Я сделал все, что мог, – тихо сказал Магнус, глядя, как Уилл поднимает щеколду и распахивает ворота.
– Вид у него не очень-то у него счастливый, – протянул Булей. – Что бы ты ни сделал…
– Сейчас у мальчика шок. Пять лет он верил в чушь, которую наплел ему демон, а сегодня узнал, что смотрел на жизнь сквозь кривое зеркало и что все его благородные жертвы были напрасны. Он лишь причинял боль тем, кого любил.
– Боже правый! Ты уверен, что ты ему помог?
Уилл вышел за ворота, и те с лязгом закрылись у него за спиной.
– Да, – уверенно сказал Магнус. – Пусть сейчас ему больно, но лучше жить в реальном мире. Ложь обрекла бы его на вечное одиночество. Пять лет у него не было ничего. Зато теперь перед ним открыты все пути. С такой внешностью он, несомненно…
Булей подавился смешком.
– Впрочем, его сердце уже занято, – добавил Магнус. – Может, оно и к лучшему. Все, что ему сейчас нужно, – это любить и быть любимым. У него непростая судьба. Надеюсь только, что она это понимает.
Даже издалека чародей увидел, как Уилл глубоко вздохнул, расправил плечи и зашагал по улице. И, если только Магнусу не померещилось, шаг его еще никогда не был таким упругим.
– Всех выпавших из гнезда пташек тебе не спасти. – Булей облокотился о стену и скрестил руки на груди. – Даже самых красивых.
– Одной вполне хватит, – ответил Магнус и захлопнул дверь, когда Уилл скрылся за углом.
18. Пока смерть не разлучит нас
Всю жизнь свою учился я любить
И вот держу решающий экзамен:
В аду или раю прикажешь жить?
Коль скажешь «нет» – боюсь, урок провален!
– Мисс, просыпайтесь! – Софи осторожно трясла ее за плечо.
Тесс медленно открыла глаза. В окна лился солнечный свет, и горничная смотрела на нее с сияющей улыбкой.
– Миссис Бранвелл велела отвести вас в вашу комнату. Вы же не хотите пролежать тут до скончания веков?
– И то правда… – Тесс села и тут же зажмурилась, борясь с подступившей дурнотой. – Кажется, мне потребуется помощь. Что-то я нехорошо себя чувствую.
– Конечно, мисс.
Софи помогла Тесс встать с кровати. Несмотря на стройность, она была девушкой очень крепкой. И неудивительно: ведь ей приходилось таскать по лестницам тяжелые корзины с бельем и уголь для каминов. Опустив босые ноги на холодный пол, Тесс поморщилась и невольно бросила взгляд на кровать Уилла.
Та была пуста.
– Уилл уже поправился? – спросила она, обуваясь при помощи Софи. – Я вчера видела, как Брат Енох вытаскивал у него из спины куски металла. Крови было!
– Судя по тому, что мистер Эрондейл сбежал, стоило начертить ираци, не так-то сильно он пострадал! – фыркнула Софи. – Опять шлялся где-то всю ночь.
– Да? Могу поклясться, что видела его…
Они шли по коридору, и Софи осторожно придерживала девушку за плечи. В голове у Тесс мелькали обрывки смутных воспоминаний. Уилл сидит на ее кровати, а она твердит ему, что все это лишь сон… Ведь такое не могло случиться наяву?
– Наверное, вам приснилось, мисс.
У комнаты Тесс они остановились, и горничная попыталась повернуть ручку, не отпуская девушку от себя.
– Не бойся, Софи. Я не упаду.
Та попыталась возразить, но Тесс упрямо мотнула головой и оперлась на стену. Открыв дверь, Софи усадила Тесс в кресло и принялась разводить огонь в очаге. На прикроватном столике уже стояли тарелка с сэндвичами и горячий чайник, и Тесс с благодарностью накинулась на еду. Голова уже не кружилась, но девушку одолевала чудовищная слабость. Впрочем, усталость ее была скорее душевная, чем физическая. Тесс вспомнила лимонную горечь травяного чая, который принес Уилл, и то, как бережно он обнимал ее… но это был лишь сон. Интересно, все остальное ей тоже приснилось? Джем, шепчущий слова любви у изножья ее кровати, Джессамина, рыдающая в Безмолвном городе?..