Тесс смотрела на юношу, который стоял перед ней на коленях с нефритовым кулоном в руках. Она наконец-то поняла смысл фразы «глаза – зеркало души». В глазах Джема сияли любовь и надежда.
А почему бы ему не надеяться? Она ведь не раз подавала ему надежды: делила с ним радости и тревоги, дарила свою дружбу и доверие – и даже страсть. И пусть какая-то частичка ее души по-прежнему тянулась к Уиллу, рядом с Джемом она, наверное, смогла бы наконец-то отпустить его.
Тесс медленно взяла кулон из рук нефилима. Золотая цепочка скользнула по коже, как ручеек холодной воды; подвеска устроилась в ямке на шее, чуть выше того места, где висел механический ангел. Огонь надежды в глазах Джема разгорался с невероятной силой. Тесс казалось, что кто-то проник ей в грудь и открыл маленькую дверцу, за которой томилось ее сердце. По венам заструилась бесконечная нежность; никогда еще она не испытывала такого яростно желания защищать другого человека, укрыть его в своих объятиях от целого мира.
– Тогда мой ответ – «да». Я буду твоей женой, Джеймс Карстерс!
– Слава богу! – выдохнул он. – Слава богу!
Джем зарылся лицом в ее колени и обнял за талию. Тесс гладила его по плечам, по спине, по шелковым волосам и чувствовала биение его сердца. Она никак не могла оправиться от изумления. Неужели она сделала кого-то столь счастливым?..
И безо всякой магии, одним лишь коротким словом.
Стук в дверь заставил их отпрянуть друг от друга. Тесс встала и принялась приглаживать волосы, надеясь, что выражение лица не выдаст охватившую ее бурю чувств. На сей раз на пороге действительно стояла Софи. Судя по мрачному взгляду, она по-прежнему сердилась на Тесс.
– Шарлотта зовет всех в гостиную, мисс. Мастер Уилл вернулся, и она решила устроить совещание. – Софи заглянула в комнату и помрачнела еще больше. – Вас тоже ждут, мастер Джем.
– Софи, – начала было Тесс, но горничная уже уходила по коридору, и белый чепец подпрыгивал в такт ее шагам.
Тесс крепко сжала дверную ручку. Софи сказала, что ее влюбленность в Джема прошла, и теперь Тесс знала, кто этому поспособствовал. Но все же…
Джем подошел и обнял девушку сзади, переплетя ее пальцы со своими. Тесс положила голову ему на плечо и вздохнула. Так вот что такое любовь? Когда любую невзгоду можно разделить на двоих и утешить можно одним прикосновением? Джем нежно поцеловал ее в висок.
– Сначала расскажем Шарлотте, а потом уже остальным, – сказал он. – Как только судьба Института решится…
– Кажется, тебя она уже не слишком волнует. Разве ты не будешь скучать по этому месту? Институт стал твоим домом.
Он провел пальцами по ее запястью.
– Теперь мой дом – ты.
19. Когда мятеж кончается удачей
Мятеж не может кончиться удачей,
В противном случае его зовут иначе.
Софи склонилась к камину и поворошила угли кочергой. В гостиной было жарко, почти душно. Шарлотта сидела за столом, Генри – возле нее. Уилл с чашкой в руке развалился в одном из кресел у камина; у локтя юноши примостился поднос с серебряным сервизом. Однако стоило Тесс войти в комнату, как он выпрямился так резко, что несколько капель чая плеснули на рукав. Эрондейл медленно отставил чашку, по-прежнему не сводя с Тесс пристального взгляда.
Уилл выглядел измученным, словно бродил где-то всю ночь. На нем по-прежнему было синее шерстяное пальто с красной шелковой подкладкой; отвороты черных брюк замызганы грязью. Влажные волосы слиплись и перепутались, лицо утратило все краски, на подбородке проступила темная щетина. Однако в секунду, когда он увидел Тесс, его глаза вспыхнули так же стремительно, как оживает газовый фонарь от спички фонарщика. Все лицо юноши преобразилось, озарившись такой радостью, что Тесс невольно замедлила шаг, отчего Джем, шедший позади, не преминул в нее врезаться. Однако она так и не смогла отвести взгляд от Уилла. В памяти тут же всплыло недавнее сновидение – как он утешает ее в лазарете. Неужели он что-то прочел по ее лицу? Тогда почему он так смотрит?
Джем выглянул из-за плеча Тесс.
– Здорово, Уилл. Уверен, что с такими ранами стоило шастать под дождем?
Уилл наконец отвел глаза от девушки.
– Уверен, – твердо ответил он. – Мне нужно было прогуляться. Проветрить голову.
– И как, проветрил?
– О да. Так, что звенит, – усмехнулся он, снова переводя взгляд на Тесс.
В ту же секунду гипнотическое притяжение его глаз возобновилось. Тесс поспешила присесть на диван возле стола, чтобы не смотреть в его сторону. Джем сел рядом, но даже не попытался коснуться ее руки. Девушка невольно задумалась, какой фурор произвело бы ее будничное замечание: «Знаете, мы тут решили пожениться».
Однако Джем был совершенно прав – сейчас не время. Шарлотта выглядела немногим лучше Уилла: кожа приобрела болезненно-желтый оттенок, под глазами залегли темные круги. Генри ободряюще сжал руку жены, не сводя с нее встревоженного взгляда.
– Ну, вот все и в сборе, – с наигранной бодростью сказала глава Института, и Тесс едва удержалась от возражения, что нет, не все: теперь с ними не было Джессамины. Однако она промолчала. – Как вы, вероятно, знаете, две недели, отпущенные нам Консулом Вейландом, почти истекли. Увы, местонахождение Мортмейна по-прежнему неизвестно. Безмолвные Братья осмотрели тело Натаниэля Грея и не обнаружили ничего подозрительного. А поскольку он мертв, допросить его мы уже не можем.
Поскольку он мертв. Тесс снова подумала о Нате – таком, каким она его помнила. В детстве они вместе гонялись за стрекозами в парке. Однажды Нат свалился в пруд, и они с тетей Гарриет вытаскивали его за скользкие от воды и ила руки. Ладонь, которую Тесс сжимала в заброшенном хранилище, была скользкой от крови. Ты даже не представляешь, что я натворил.
Из воспоминаний ее вырвал голос Шарлотты:
– Мы должны сообщить Конклаву о Бенедикте. Это будет самым разумным.
Тесс с трудом сглотнула.
– А как же слова Джессамины? Что Мортмейн только этого и добивается?
– Все равно надо что-то делать, – возразил Уилл. – Мы не можем сидеть и смотреть, как Бенедикт Лайтвуд и его драгоценные отпрыски прибирают к рукам Институт. Они заодно с Мортмейном. Бенедикт – безвольная марионетка. Надо бороться. Ангела ради, разве у нас мало доказательств? В конце концов, можно подвергнуть его испытанию Смертным мечом.
– Когда мы допрашивали Джессамину, оказалось, что Мортмейн поставил блоки в ее сознании, – устало ответила Шарлотта. – Думаешь, он не догадался проделать то же с Бенедиктом? Мы только выставим себя дураками.
Уилл запустил пальцы в черные волосы.
– Допустим, Мортмейн ждет, что мы обратимся к Конклаву. Это самое очевидное. Еще мы знаем, что он легко избавляется от сторонников, которые ему больше не нужны, – вспомнить хотя бы де Куинси. Лайтвуда в любой момент можно заменить, и он наверняка не питает иллюзий на свой счет. – Уилл побарабанил пальцами по колену. – Если мы свяжемся с Конклавом, Бенедикт наверняка откажется от борьбы за Институт. Но в Конклаве есть люди, которые его поддерживают. Одних мы знаем, других – нет. Это чрезвычайно грустно, но сейчас мы не можем доверять никому, кроме себя. У нас Институт в надежных руках, и отказаться от него вот так – преступление. Где еще Тесс будет в безопасности?
Тесс удивленно моргнула.
– Я?
Уилл быстро опустил глаза, словно испугавшись собственных слов.
– Ну, ты – неотъемлемая часть плана Мортмейна. Он за тобой охотится. В его руках ты станешь могущественным оружием.
– Все это правда, Уилл, и я непременно обращусь к Конклаву, – сказала Шарлотта. – Но как рядовой Сумеречный охотник, а не как глава Института.
– Почему? – нахмурился Джем. – Вы прекрасно справляетесь…
– Неужели? – горько усмехнулась Шарлотта. – Я уже второй раз не распознала предателя под собственной крышей. Уилл и Тесс с легкостью ускользнули из-под моей опеки на бал Бенедикта. План по захвату Ната – между прочим, не согласованный с Консулом, – привел лишь к тому, что мы потеряли важного свидетеля…
– Лотти! – Генри снова сжал руку жены.
Она покачала головой.
– Я не гожусь управлять Институтом. Бенедикт был прав. Конечно, я попробую убедить Конклав в его вине. Пусть Институт возглавит кто-нибудь другой. Не Бенедикт, надеюсь, но и не я…
Внезапно послышался грохот.
– Миссис Бранвелл! – Софи бросила кочергу и выпрямилась – руки сжаты в кулаки, щеки пылают. – Вы не можете уйти, мэм. Вы… вам нельзя, и все!
– Софи, – мягко сказала Шарлотта, – куда бы мы с Генри ни отправились – обещаю, мы возьмем тебя с собой.
– Дело не в этом, – глухо ответила служанка. Ее взгляд заметался по лицам сидящих в комнате. – Мисс Джессамина… Она не солгала. Если вы сейчас обратитесь в Конклав, то лишь подыграете Мортмейну.
Шарлотта озадаченно взглянула на девушку.
– Почему ты так думаешь?
– Я… не знаю. – Софи уставилась в пол. – Но это чистая правда.
– Софи? – В голосе Шарлотты прорезались стальные нотки.
Тесс понимала, что они значат: неужели они пригрели на груди еще одну змею? Видимо, Уилла посетили те же мысли – юноша сощурился и напряженно подался вперед.
– Софи не лжет, – внезапно сказала Тесс. – Просто она… Мы подслушали, как Гидеон и Габриэль говорили об этом в тренировочной комнате.
Брови Уилла сошлись к переносице.
– И вы только сейчас решили об этом сказать?!
– Помолчал бы! – вспыхнула Тесс. – Если ты…
– Я с ним встречаюсь, – громко перебила ее Софи. – С Гидеоном Лайтвудом. По выходным.
Служанка побелела как мел. Было видно, чего ей стоило это признание.
– Он мне и рассказал. Он слышал, как его отец над вами смеется. Они знают, что Джессамину раскрыли, и теперь надеются, что вы свяжетесь с Конклавом. Наверное, надо было сказать раньше, но раньше вы не собирались обращаться в Конклав, вот я и…