Я решительно подняла подбородок. Я же Холмс. Наблюдение, дедукция и долг перед королевской семьей стали моей жизнью. Я даже отважилась на посещение мероприятия в высшем обществе, лишь бы исполнить свое предназначение. Однако я надеялась, что останусь незамеченной для присутствующих здесь молодых людей. У меня не было никакого желания вступать с ними в диалог.
Или, что еще хуже, осознать, что никому из них неинтересно разговаривать со мной.
С высоко поднятым подбородком я двинулась по периметру зала мимо фигурно подстриженных деревьев и бесчисленного количества роз. Я миновала урну с красными ветками размером с человеческий рост, размышляя над сложившейся ситуацией. Знак скарабея на приглашении мог быть формой идентификации или, возможно, призывом к действию. Я подозревала, что цифра девять имела отношение к какому-то событию, которое должно произойти в девять часов. Собрание, например. Это, вероятно, как-то относилось и к звездам. Стало ясно одно: несколько молодых женщин были связаны скарабеем богини Сехмет, что подразумевало определенный союз или, по крайней мере, систему связи.
Если они не знали друг друга, скарабей, должно быть, идентифицировал другого члена группы. Если они были знакомы, это представляло бы большую трудность, так как замаскироваться под одного из участников было бы сложно. У меня имелось приглашение с символом жука, что определенно сыграло мне на руку. Именно поэтому я и согласилась на столь рискованное предложение.
Сказанные леди Косгроув-Питт слова эхом отозвались в моей голове: «Пожалуйста, не забудьте прогуляться по художественной галерее, пока вы здесь».
В художественной галерее множество произведений искусства, и это обеспечивает разнообразие возможных тем для разговора, в числе которых и тема египтологии и египетских древностей. Кроме того, поиск галереи может также помочь мне с другой частью плана – найти в кабинете леди Косгроув-Питт список приглашенных на сегодняшнее мероприятие.
Воодушевленная этими мыслями, я повернулась к внутренней части дома. Внезапно моя юбка попала под мой же высокий тонкий медный каблук, и я почувствовала, как под ним порвалась ткань кринолина. Хуже того, в спешке я задела один из горшков с сооружением из веток.
Урна качнулась и опрокинулась, а затем вся конструкция начала падать. Я бросилась к веткам, чтобы успеть их поймать, при этом моя юбка все еще цеплялась за каблук. Каким-то чудом мне удалось подхватить горшок, прежде чем он свалился на пол.
Ну, почти удалось.
Одна из ветвей выскользнула и упала на другую конструкцию из искусственных деревьев, нарушив ее равновесие. Но, прежде чем они опрокинулись, я успела поймать и их. Какое-то время, тяжело дыша, я пыталась заново поставить все на место, надеясь, что никто не заметит этой катастрофы.
Но когда я повернулась, готовая убежать и продолжить свою миссию, то оказалась лицом к лицу с инспектором Грейлингом.
– Вы закончили, мисс Холмс?
Я не была уверена, что конкретно ощутила в тот момент: то ли унижение, оттого что он стал свидетелем моей неловкости, то ли досаду, потому что он стоял, наблюдая за мной, и даже не предложил свою помощь. Мое вспотевшее, пылающее жаром лицо, вероятно, стало малиновым. Я старалась не думать об этом, но не могла, так как щеки становились все горячее.
Поскольку у меня не было подходящего ответа, я решила ответить вопросом на вопрос.
– Что вы здесь делаете? – Я вздернула нос, стараясь не показывать раздражения из-за высокого роста инспектора.
– Выполняю свои официальные обязанности, – ответил он, тоже задрав нос.
– Аналогично, – парировала я, пытаясь незаметно освободить каблук от кружев.
– С вами все в порядке, мисс Холмс? – спросил он, смущенно глядя на мои юбки, которые шевелились из-за того, что я двигала ногой.
Я искренне желала, чтобы один из летающих фонарей-светлячков врезался в его заносчивую и слишком высокую голову.
Но, прежде чем я успела ответить, нас прервал жизнерадостный голос:
– Мисс Холмс! Я вижу, вы познакомились с нашим дорогим Эмброузом.
Я обернулась и увидела леди Косгроув-Питт, которая шла в нашу сторону. Ее блекло-серые глаза горели восторгом, и она смотрела то на меня, то на Грейлинга. Возможно, она заметила напряжение между нами, потому что сразу же продолжила:
– Броуз, дорогой, это племянница мистера Шерлока Холмса. Было бы славно, если бы вы познакомились поближе. Вдруг вам придется пересечься по работе с ее дядей. Мисс Мина Холмс, позвольте вам представить инспектора Эмброуза Грейлинга, племянника двоюродного брата моего мужа. Возможно, вы захотите пообщаться во время вальса?
– О, нет, я не думаю…
– Мисс Холмс, не окажете мне честь? – прервал меня Грейлинг, протягивая мне свою руку.
Его щеки под веснушками стали слегка смуглее.
Мое лицо пылало сильнее, чем когда-либо. Время приближалось к девяти часам, и у меня были совершенно другие планы. Я не хотела с ним танцевать. И тем более у меня не было никакого желания быть парой человеку, которого вынудили стать моим кавалером.
Но я словно потеряла дар речи и еще до того, как осознала, что делаю, положила пальцы на его руку. Она была теплой, успокаивающей и очень крепкой. Я сделала шаг, а затем поняла, что все еще не вытащила каблук из кринолина.
– Проклятье! – только и успела пробормотать я, прежде чем нижняя юбка стащила с меня туфлю и я потеряла равновесие.
Я отпустила руку Грейлинга, но не раньше, чем налетела прямо на него.
Он остановился и посмотрел на меня сверху вниз:
– Мисс Холмс, все в порядке?
Изумление исчезло, и теперь на его лице появилось выражение тревоги.
Именно тогда я заметила темную отметину на его квадратном подбородке. Небольшой порез от бритвы. Как я могла это пропустить? И тогда вдруг на меня нашло пронзительное осознание, что я несколько минут стояла рядом с ним и забыла о необходимости быть наблюдательной.
– М-м-м… – произнесла я.
Мое лицо пульсировало от жара, а мысли совершенно смешались.
– Я просто… Я просто споткнулась и…
– Да, я вижу, хотя и не совсем понимаю, обо что вы споткнулись, – пробормотал он, оглядывая пол, на котором ничего не было.
И снова у меня появилось сильное желание увидеть, как одна из лампочек повернется и врежется прямо ему в лоб.
Он все еще осматривал низ моих юбок, пытаясь понять, о какой несуществующий предмет я могла споткнуться.
– О, – понял он, – вы наступили на подол юбки? Вы позволите?
Грейлинг сделал шаг, собираясь наклониться и помочь мне освободить непокорный каблук. Однако он тут же остановился и выпрямился, будто осознав, насколько неловко будет себя чувствовать, если дотронется до подола и, возможно, увидит мои лодыжки или, того хуже, мои ноги.
На этот раз покраснел он.
– Я вполне способна сделать это сама, – отрезала я, пытаясь скрыть свое унижение.
Я наклонилась, чтобы вытащить каблук, стараясь не показать ничего большего, чем едва мелькнувшую часть лодыжки.
Туфлю наконец удалось освободить, и обрывок тонкого кринолина упал на пол. Тогда я снова взяла своего кавалера за шерстяной рукав.
Раньше мне никогда не приходилось танцевать с молодым человеком. Вальс с «уверенным и любезным инструктором по танцам» под скрип механических шагов не имел ничего общего с вальсом с высоким, высокомерным, рыжеволосым шотландцем с веснушками.
Под обрезанными митенками мои ладони стали влажными, а пальцы превратились в лед. Когда Грейлинг привел меня в танцевальный зал и развернул лицом к себе, я почувствовала трепетание бабочек в животе. Его движения были осторожны и неторопливы, будто он либо так же, как и я, не был в себе уверен, либо, что скорее, просто ждал, что я снова споткнусь.
Грейлинг аккуратно положил правую руку мне на талию и взял мои пальцы в левую ладонь. Несмотря на белую перчатку, его рука была теплой. Эта вынужденная близость подтвердила, что он не только выше меня на голову, но и обладает настолько широкими плечами, что я едва могла за ними что-то разглядеть. Грейлинг был крепким мужчиной. Я глубоко вдохнула, пытаясь успокоить свой пульс. От него приятно пахло немецким кедром, лимоном и средиземноморским сандаловым деревом. И все эти запахи подчеркивались ароматом… механической смазки? Конечно. От его пароцикла.
Моя левая рука легла на его плечо. Кончики пальцев ощутили мягкость шерстяной ткани, а под ней – движение мышц. Когда он вошел в ритм вальса, между нами закружились и зашелестели мои юбки. Однако это больше напомнило ковыляние, чем уверенный танец, и второй шаг был таким же резким, как и первый.
– Мисс Холмс, – прошептал он чуть выше моего виска, – если вы позволите мне вести, мы, возможно, будем вальсировать немного изящней.
– О да, конечно.
Я заставила себя расслабиться и позволить ему контролировать наше передвижение.
Вскоре, к моему удивлению, мы заскользили в спокойном и ровном ритме. Если бы не многочисленные слои моих юбок, наши ноги, возможно, соприкоснулись бы. Он находился так близко, что я чувствовала тепло его тела. Я невольно сосредоточила взгляд на его руке, чтобы не смотреть на гладкую кожу выбритых шеи и подбородка. Вероятно, лимоном и сандаловым деревом пах его лосьон для бритья. И мы, должно быть, двигались более энергично, чем я думала, потому что я с трудом переводила дыхание.
– Я должна извиниться за то, что поставила вас в такое неловкое положение, – выпалила я.
Грейлинг немного отстранился, посмотрел на меня сверху вниз, а затем допустил небольшую ошибку в вальсе, которая показала, что он не такой совершенный танцор, каким казался. Я точно не знала, почему почувствовала удовлетворение от осознания этого.
– Не понимаю, что вы имеете в виду, – ответил мой кавалер.
Я и сама не знала, что хотела этим сказать, и почувствовала себя неловко. Мысли в моей голове просто исчезали, когда я пыталась построить диалог с человеком противоположного пола. Я надеялась, что в рамках моей работы на ее королевское высочество мне не придется допрашивать большое количество мужчин. Хотя, казалось, у меня не возникло проблем при беседе с мистером Экхертом.