Освободив свою руку, я встала и обнаружила, что Пикс смотрит на меня. Двое наших спутников сидели за столом и играли в кости. Хозяин сидел в кресле в своей обманчиво расслабленной манере, отдыхая, но я ощутила исходящее от него напряжение и что-то еще, что не могла определить.
– Ты ведь позаботишься о ней, детка?
– Как только найду Плохого Луи, – ответила я. – Теперь, когда я увидела, в каком Лилли состоянии, мне стало ясно, насколько ужасен этот человек.
– Не нужно, – качнул он головой. – Плохой Луи больше не украдет ни одной красивой девушки.
– Вы его убили?
Я была шокирована, но в не меньшей степени и разочарована. Мне хотелось приложить руку к тому, чтобы этот человек получил по заслугам.
– О нет, он не мертв, но он очень этого хотел бы, – ответил Пикс, и в его словах не было ни капли юмора.
– Спасибо, что помогли ей и мне. Но теперь я должна доставить ее домой.
– Да, я уже договорился. А сейчас, может, присядешь и выпьешь со мной чаю?
Я взяла предложенную мне чашку и устроилась на стуле между Лилли и Пиксом. Чай был ароматным, подслащенным, без молока, какой я и любила. Откуда он знал?
«И откуда он знает мое имя и чем я занимаюсь?» – подумала я уже не в первый раз.
– Лучше, чем эль? – спросил он, наблюдая, как я сделала глоток.
– Думаю, я смогла бы привыкнуть и к элю.
Его губы изогнулись в улыбке.
– Да, я ожидал от тебя меньшего. А теперь у меня есть вопрос к тебе, детка, – произнес он, и внезапно я осознала, насколько измотана.
Веки отяжелели, усталость наполнила каждую клеточку моего тела. Это была действительно напряженная ночь.
– Какой? – спросила я, еще раз глотнув успокаивающей теплой жидкости.
– Почему ты позволила мне победить?
Я улыбнулась, уловив нотку раздражения в его голосе.
– Потому что могла.
Я опустила чашку и, несмотря на туман, начинающий клубиться у меня в голове, добавила:
– И теперь вы мне должны.
Он хохотнул в своей манере: низко, раскатисто.
– Так и есть. А теперь закрывай глазки. Я доставлю тебя и твою подругу домой в целости и сохранности.
Проклятье!
– Вы отравили мой чай!
Я изо всех сил пыталась сидеть прямо, но мышцы ослабли, а сознание словно заволокло туманом.
– Детка, немного опия еще никому не вредило – по крайней мере, пока его действительно немного. Не мог же я допустить, чтобы ты ушла отсюда, запомнив дорогу в мою берлогу, верно? Я не любитель незваных гостей.
Его темный взгляд, устремленный на меня из-под извечной кепки, был последним, что я видела, прежде чем меня окутала тьма.
Мисс ХолмсТревожный допрос
На следующее утро я получила загадочное сообщение от мисс Стокер, написанное на бумаге от «Фергус и Фенрик»:
Лилли Кортвилль дома в плохом состояние. Нашли в Уайтчепеле. Приходите как можно скорее.
Помимо того что мисс Стокер, похоже, не знала грамматики, ее почерк отвлекал внимание обилием «девичьих» завитушек. Когда я получила записку, едва занимался рассвет, и я решила, что возвращение домой кружным путем будет разумной тратой времени, что позволит мне освежиться и удержит от того, чтобы оказаться на пороге дома Кортвиллей в неурочный час.
Я попыталась уговорить Дилана сопровождать меня, но он предпочел остаться в маленькой темной комнате со своим так называемым «телефоном».
– Мне нужно найти способ зарядить его, – заявил он, глядя на меня затравленными голубыми глазами. Его лицо было подсвечено устройством. – Я включаю его, только когда нахожусь в этой комнате. Но он все равно садится.
– Что ж, отлично, – согласилась я.
Я точно не знала, что он имел в виду, но у меня не было лишнего времени, чтобы изучить этот вопрос. Я волновалась за молодого человека. С одной стороны, я понимала, что ему необходимо вернуться домой. Дилан хотел быть именно в том месте, где совершил свое путешествие во времени, надеясь, что произойдет чудо и он вернется назад. Но, с другой стороны, я подозревала, что, держа себя в вынужденной изоляции, он лишь приносит себе больше страданий. Прежде чем оставить его в сыром подземелье, я довольно эмоционально поделилась с ним своим мнением. Кажется, Дилану было все равно. Он просто продолжал смотреть на свой светящийся прибор.
Мне не оставалось ничего другого, кроме как оставить его там. Пять дней я провела в Британском музее в добровольном изгнании и теперь обнаружила, что смена обстановки действует освежающе. Сегодня солнце решило порадовать мир своим присутствием, и даже через одежду я чувствовала приветливое тепло его лучей. В какой-то момент я подумала о том, чтобы снять перчатки или отогнуть поля шляпы, чтобы почувствовать солнце на своей коже. Сложив зонтик, я положила его на плечо, вместо того чтобы скрываться под его тенью.
Сейчас, пока я ждала мисс Стокер на крыльце резиденции Кортвиллей, величественного особняка внушительных размеров, расположенного в элитном районе Сент-Джеймс, который находился не более чем в двух кварталах от Косгроув-террас и Грентворт-хаус, где жила мисс Стокер, мне еще больше захотелось помочь Дилану. И не просто вернуться в свое время, но и принять его нынешнее положение, пока он не сможет отправиться домой.
Дверь распахнулась. Я ожидала увидеть дворецкого, но вместо этого оказалась лицом к лицу с инспектором Лаквортом.
Проклятье.
– Мисс Холмс, – проговорил он недоброжелательным тоном, – почему я не удивлен, что увидел вас здесь?
Это явно был не вопрос.
Тронув свою шляпку и убедившись, что она все еще на месте, я переступила порог и поставила зонтик на механизированную стойку, отправив его в раскрытые механические когти. Словно просыпаясь, устройство издало слабый стон, а затем латунные пальцы сомкнулись над моим зонтом. «Хранитель зонтиков» повернулся и положил его в аккуратную ячейку в стене, где в других таких же ячейках уже находились зонтики от дождя и от солнца и трости.
– Доброе утро, инспектор Лакворт. Вижу, на завтрак у вас были копченая рыба и сосиски, – добавила я, заметив остатки еды на его воротнике. – Возможно, вам стоит задуматься о том, чтобы отрегулировать свою механизированную ногу. Тогда бедро не будет так болеть. А еще вам нужно как можно скорее заменить лампу слева от зеркала.
Он уставился на меня, а я медленно прошла мимо него в холл, ориентируясь на тихие голоса, доносившиеся из гостиной. Снаружи стоял дворецкий, которого я и ожидала увидеть у дверей.
– Мисс Холмс, – представилась я ему, отдавая свою визитную карточку. – Меня ожидают.
Дворецкий кивнул и открыл дверь.
Перед тем как войти, я на секунду остановилась и поправила прическу, перчатки и шляпку. Почему я внезапно начала нервничать? Ведь я выглядела опрятно и была одета соответствующим образом.
На мне были юбка-полонез солнечного желтого цвета в цветочек, из-под турнюра которой выглядывали золотая, голубая и зеленая нижние юбки с оборками, а также облегающий корсаж с баской бледно-голубого цвета с желтыми, зелеными и белыми ленточками, которые делали ансамбль ярким и летним, подчеркивая мои золотисто-каштановые волосы и карие глаза. Мне не дано выглядеть так же элегантно и стильно, как мисс Адлер или Эвалайн Стокер (зато никто из них не мог составить мне конкуренцию по части носа), но, по крайней мере, на мне была одежда, подходящая для визита в дом Кортвиллей. Виконт и леди Фонтли принадлежали к высшему обществу, а последняя, как сказала нам мисс Адлер, была близким другом принцессы Александры.
Едва войдя в комнату, я сразу осмотрела помещение и присутствующих.
Мисс Стокер сидела на стуле. Она была в отвратительной мужской одежде. Ее черные вьющиеся волосы небрежно спадали на плечи. Я заметила выпуклости от пистолета, а также множества других приспособлений, спрятанных под одеждой. На сапогах виднелись засохшая грязь и мусор. Она выглядела раздраженной и обеспокоенной, а увидев меня, тут же вскочила на ноги.
– О, вы пришли, – произнесла она, спеша ко мне. – Долго же вы. Я уже собираюсь уходить.
Прежде чем я успела ответить, она извинилась и выскользнула из комнаты, явно довольная тем, что может уйти, а я осталась в комнате.
Леди Фонтли сидела на диване, разговаривая с двумя женщинами, одна из которых была леди Косгроув-Питт, а другая – леди Винесс, жена влиятельного члена парламента, который не раз обращался к моему отцу за помощью. Кажется, они успокаивали обезумевшую мать. Однако я не совсем понимала, почему нужно ее успокаивать, раз дочь жива и вернулась домой.
Лилли Кортвилль действительно находилась дома и была в безопасности. И, кажется, ее успокаивал не кто иной, как инспектор Эмброуз Грейлинг.
Это была очень трогательная картина: бледная и слабая Лилли сидела, откинувшись назад, на маленьком шезлонге, а Грейлинг держал ее за руку и серьезно что-то говорил, сидя на стуле, который поставил так близко, что он касался обивки ее кресла. Я мысленно цокнула языком. Оба они были без перчаток, и если бы инспектор сел ближе, то, полагаю, оказался бы у нее на коленях.
Я презрительно фыркнула. Если инспектор Грейлинг, представитель рабочего класса, предположил, что у него может быть шанс с такой девушкой, как мисс Лилли Кортвилль, дочерью виконта, то он точно ошибался.
Хотя… Мой взгляд скользнул в сторону леди Косгроув-Питт. Она состояла в браке с одним из самых влиятельных мужчин Англии. Возможно, его шансы были не такими уж ничтожными. Леди Косгроув-Питт подняла голову и кивнула в знак приветствия.
– Леди Фонтли, – обратилась я к матери Лилли, делая реверанс. – Я мисс Мина Холмс.
Как мне объяснить свое присутствие здесь? В конце концов, мое участие, а также мисс Стокер в этом деле должно было оставаться в тайне. Я не могла объявить на всю комнату о цели своего визита.
– Мисс Холмс, рада с вами познакомиться, – произнесла леди Фонтли, взяв меня за руку. – Спасибо, что пришли. Ваше присутствие очень важно для меня и моей семьи. Пожалуйста, чувствуйте себя как дома.