итки. Чтобы пробраться незамеченным, Лазу пришлось-таки создать форму птицы, иного способа наверняка проскочить мимо бдительных патрулей он так и не нашел. По внутреннему морю тоже курсировали военные суда и только в нескольких километрах от границы мертвой зоны они прекращали появляться. Кристория тщательно охраняла столь важный секрет, куда тщательнее королевского дворца и Дома Магии.
И сейчас ему предстояло выяснить, что же это за секрет. Прикинув, насколько сможет задержать дыхание в такой холодной воде, Лаз вздохнул и оглядел себя с ног до головы. Будучи птицей, он уже не мог использовать так любимые всеми трансформами эластичные жгуты, прикрывающие самые нежные и интимные части тела. По той причине тащить с собой что-то тяжелое было практически нереально. В результате из одежды на нем сейчас были лишь плавки, утащить которые в когтях было совсем не сложно. И, наверное, оно было и к лучшему, он собирался нырять и потяжелевшая от воды ткань ему бы только мешала. Однако, к сожалению, это не отменяло некоторой неловкости ситуации. Еще раз тяжело вздохнув, он набрал полную грудь воздуха и отменил поддерживающий его тело телекинез.
К счастью, нырять было не слишком глубоко. Пятьдесят метров для трансформации, вполне комфортно чувствующей себя в кипятке и в холоде минус двадцать, не были чем-то особенным. Главным неудобством стали не темнота и не давление, а все возрастающая плотность энергии, по которой Лаз и пытался, словно локатором, определить происхождение всей этой аномалии. Выныривать, чтобы набрать новую порцию воздуха, пришлось трижды, прежде чем удалось определить нужный участок морского дна с точностью до пары десятков метров. Однако это совершенно определенно того стоило.
Если исходить из того, что здесь не могло выжить ничто живое с недостаточной плотностью энергии души, то получалось, что Лаз стал самым первым живым существом, увидевшим это. С помощью все той же псионики проведя с поверхности тонкие трубки воздуха, он создал грубое подобие оптоволокна и рассеянные лучи солнца осветили погруженную в каменистое дно где-то на две трети высоты сферу из черного материала. Почти идеально ровная форма видимой части давала понять: эта штука совершенно точно не естественного происхождения. Если она и правда имела круглую форму, то высоты в ней было метров пять, не меньше.
Вынырнув еще раз, Лаз снова соорудил себе магическую версию плота, и уселся на него просыхать и думать. С первым быстро помог телекинез, сдувший с кожи всю влагу, а вот второе…
— Что это, мать вашу, за хрень… — пробормотал парень, пытаясь разглядеть сквозь толщу воды вызывающий все эти аномалии объект. Кристорцы не могли знать, что это, у человечества не было навыков, чтобы безопасно переместить, а тем более создать нечто подобное. Вариант с астероидом отпадал в силу слишком правильной формы, над сферой точно поработала рука живого и разумного существа. Существовавшая до людей раса, как во всех этих дурацких передачах земного телевидения, раскрывающих несуществующие заговоры? Разные миры, боги, магия, Лаз был готов поверить даже в это. Но почему тогда нет никаких свидетельств? Даже если они вымерли в какой-то катастрофе. Ведь если эти древние люди были столь искусны и умны, от них должно было остаться что-то кроме странного круглого камня посредине моря.
Однако рассуждать об этом можно было бесконечно, а делать что-то надо было прямо сейчас. Трансформация-трансформацией, но ему нужно было есть и пить, что в условиях мертвого и соленого моря было невозможно. Перебрав несколько вариантов самых разные степеней безумства, Лаз в конце концов решил попытаться отрезать или отломать от сферы кусок, достаточно большой чтобы его хватило на изучение и достаточно маленький, чтобы суметь без лишнего шума с ним сбежать.
Как не странно, псионика на черную сферу работала ничуть не хуже чем на любую другую материю, более того, материал словно сам помогал себя изменять. Лаз вздрогнул от мысли о жидких роботах, но решил что разберется с этим уже когда окажется в безопасном месте. Круглый кусок диаметром около полуметра, если он правильно определил размер сферы, то он забрал едва ли тысячную долю. В воде оценить массу полученной части было сложнее, но не было похоже что материал был очень тяжелым, точно легче железа и многих других металлов.
Впрочем, выяснить это Лазу еще предстояло. Обратная дорога заняла больше времени, поскольку лететь и одновременно тащить телекинезом за собой двухсоткилограммовый шар было не в пример тяжелее чем просто лететь. Однако серьезных сложностей не возникло, военные патрулировали сушу и море, а вот на парящую в облаках птицу внимания никто не обращал. Мало ли — летит и летит. Кусок таинственного чего-то с такой высоты казался просто точкой. Он, кстати, отделенный от основной массы материала, очень быстро лишился всей той губительной энергии, которая исходила от сферы и в полете ничем особенным не выделялся. Опять же, кроме того что Лаз был готов поклясться: на его транспортировку уходило меньше сил, чем должно было.
Остров Предков остался далеко позади и снизу потянулись земли континента. Две крупных птицы, стремительно рассекая воздух, спешили в самую глубь кристорских лесов. До того, занятый вначале раздумьями о том, что ждет его в центре внутреннего моря, а затем сосредоточенный на отсутсвии внимания со стороны пограничников, Лаз не слишком много внимания уделял самому полету. Однако сейчас, наконец, ему можно было расслабиться и он искренне наслаждался процессом. Наполняющим крылья ветром, синевой неба, казавшегося невозможно близким и понятным, проносящимися где-то там, в ином, отличном от этого легкого мира, полями и лесами. Это чувство было волшебным. Лаз и раньше летал, когда телекинез стал достаточно силен чтобы поднять его тело в воздух, это было первое, что он сделал, испытав невероятный восторг. Но лететь не с помощью магии, а лишь силой своих собственных крыльев… просто божественно.
В результате приземление было совершено только тогда, когда не слишком могучее птичье тело уже порядком устало. До цели — заначки, где Лаз оставил все свое добро, оставалось меньше часа лета. Однако эту дистанцию было разумнее преодолеть засветло, сейчас же человек и его ястреб устроились на привал.
Принцесса, усевшись на ветку дерева словно на жердочку, внимательно посмотрела на Лаза, после чего, убедившись что с ее человеком все в порядке, спрятала голову под крыло и затихла. С того момента как их связь была укреплена по вычитанной из руководства технике, прошло больше полутора месяцев и Лаз стал замечать, что и до этого умная птица начинает проявлять уже какие-то совсем не звериные повадки.
К примеру, Принцесса взяла за привычку по утрам, когда он просыпался, делать вокруг него медленный круг на бреющем полете или пешком, в зависимости от ситуации, тщательно оглядывая парня с ног до головы. И через ту же связь он знал, что это не просто «Доброе утро», птица проверяла, все ли с ним хорошо, словно нянька или сиделка. Или, другой случай, когда он ел что-то растительное: овощи или кашу, в ее душе и взгляде отчетливо читалось: «Фу, какая гадость, как ты это вообще ешь?» В книжке по магии приручения ни о чем подобном не было сказано ни слова. Да, связь позволяла магу общаться со зверем напрямую, отдавая такие приказы, какие животное никогда бы не поняло в устной форме, но таких вот странностей не упоминалось.
Однако опять же, размышлять о причинах можно было очень долго, так и не придя к ответу, так что Лаз решил побольше внимания уделить тому, что реально мог изучить. В результате, когда солнце окончательно скрылось за горизонтом и мир погрузился во мрак, выяснить удалось следующее:
— Шар определенно был металлическим, об этом говорили как характерный блеск, так и высокая пластичность и электропроводность, что Лаз мог проверить, используя псионику в качестве генератора электрического поля.
— Металл, а может быть сплав, из которого он был сделан, был Лазу неизвестен, что, с учетом развитости земных технологий и профессии инженера-конструктора довольно четко говорило о магическом происхождении.
— Характеристики, которые удалось измерить, заставили бы удавиться от зависти лучших металлургов обоих миров. Легче и прочнее титана, металл не начал плавиться даже когда Лаз разогрел его до полутора тысяч градусов, а созданная из него проволока не показала никаких признаков усталости металла даже после часа издевательств с помощью телекинеза.
Но самым поразительным свойством полученного материала было даже не это, а необъяснимое умение поглощать и удерживать в себе энергию. Не тепловую или электрическую, тут он не показывал никаких аномальных результатов. А вот когда Лаз попытался влить в сферу чистую энергию души, она повела себя вовсе не так как обычно. Лишившись контроля мага, энергия растекается в окружающем пространстве, растворяется, словно капля чернил в воде. И не важно, где она была оставлена, просто в воздухе или в толще гранита. Однако попав в черную сферу, энергия никуда оттуда не делась. Более того, попытавшись вытянуть ее обратно, Лаз ощутил сопротивление, металл как будто отказывался отдавать полученное.
Причина того, почему ему казалось, что манипуляции с этим материалом тратят меньше энергии чем должны, также была обнаружена. Заклинания не обладали стопроцентным КПД, некоторая часть потраченной энергии шла не на выбранную магом цель, а просто бесполезно растекалась в пространстве. Эту потерю можно было убрать, с помощью такой техники Лазу и удалось превратить стены поместья герцога Ланоританского в крошево прямо под носом у врага, однако на процесс сокрытия уходило куда больше сил чем при этом сохранялось, так что если этого не требовалось, никто подобным не заморачивался. Эта утекающая энергия и была причиной понизившихся затрат, материал, поглощая ее, как бы повторял используемое заклинание, помогая магу его творить.
Дойдя до такого вывода, Лаз несколько минут просто сидел, тупо глядя в пространство. На Земле существовали материалы, способные на так называемое запоминание формы. К примеру. Сделанные из такого материала очки, если на них случайно сесть, могли вернуться в прежнее состояние и их не нужно было нести в ремонт. Однако если этот материал был способен запоминать заклинания…