Вы когда-нибудь ездили на арендованной машине? Пожалуйста, путешествуйте куда хотите, вот только за царапины — штраф, менять что-то в салоне нельзя, как и курить, капать на обивку кетчупом из бургеров, выезжать из страны, копаться в двигателе, заниматься сексом на заднем сидении… в общем запрещено все то, что делать интереснее и веселее всего. То, что нам дали на время, мы не можем использовать так, как захотим.
С душами та же история. Души не принадлежат людям. Они — наша сущность, наше Я, наше естество, они — и есть мы, с телом, разумом, эмоциями и воспоминаниями, но они нам не принадлежат. Мы можем лишь использовать то, что нам дали, и в этом мало удобства. Но, неужели это непреложная истина? Неужели с тем, что на нашу душу неким арендодателем наложено столько ограничений, ничего нельзя сделать?
Можно, однако невероятно трудно. Как в полной темноте взломать ржавым тупым кухонным ножом замок лучшего в мире сейфа, только в миллион раз сложнее. На Люпсе это не удавалось еще никому и никогда. Были счастливчики, кто умудрялся заглянуть в замочную скважину и, пусть слабо, но ощутить, каково это — пользоваться привилегиями владельца собственной души. Но даже их с самого открытия магии больше трех с половиной тысяч лет назад в общем счете не наберется и сотни.
И, наверное, узнай они, куда попали, благодаря случайности, совпадению или удаче, их ждало бы немалое разочарование. Ну кому захочется узнать, что их душа изнутри на самом деле имеет лишь один цвет: серый? Вот только такая душа именно потому, что человек никак не может на нее влиять. Что бы он не делал, какие бы прекрасные или ужасные дела не творил, на внутреннем, самом базовом устройстве его души это никак не скажется. Однако, стоит попасть сюда человеку, заслужившему это право, по-настоящему ставшим хозяином в этом якобы сером мире, как все в нем изменится до неузнаваемости.
Лаз стоял посреди зеленой поляны, в которой он с полной неожиданностью узнал так любимую им в детстве полянку в прилегающем к особняку Морфеев парке. Однако наслаждаться ностальгией и запахом свежей травы долго ему не дали. Стоило только ему осознать, где именно он находится, как все вокруг тут же изменилось. Теперь он был под водой, однако это ему нисколько не мешало, более того, это место он тоже довольно быстро узнал. Ледяное озеро в белых горах, в окрестностях которого он прожил три года после нападения на Апрад. И тут же местность сменилась снова, на этот раз он был высоко в небе, так высоко, что внизу ничего нельзя было разобрать из-за растянувшихся от горизонта до горизонта барашков облаков. Но и этот момент был ему знаком. Впервые освоив магию полета, он решил проверить, как высоко сможет забраться. Нацепив на себя все имевшиеся в распоряжении штаны и куртки, завернувшись в три шарфа и надев на голову огромную меховую шапку Штучки, он взлетел в небо так быстро, как только мог. И наградой за едва не отмороженные пальцы был этот великолепный вид.
На этот раз он почувствовал момент, когда окружение захотело смениться и простым усилием воли остановил этот процесс. Для этого не потребовалось ни магии, ни каких-то особых навыков. Более того, Лаз даже не нужно было понимать. Он точно знал, как и что нужно сделать, и также прекрасно знал, почему. Он находился внутри собственной души. Не тем ущербным образом, что пользовалось подавляющее большинство магов в мире. Нет, сейчас он по-настоящему был в ЦЕНТРЕ. Можно было даже сказать, что не он был внутри души, а душа находилась вокруг. Душа и все, чем он являлся.
Здесь не было ужасной черной амебы, не было кошмаров и страхов, не было боли, не было даже времени. Наградой за невозможный подвиг подчинения собственной души был твой собственный маленький мир, который ты мог менять, как вздумается. Потому что единственным, что имело тут значение — это твое желание.
Простым усилием воли Лаз создал рядом с собой Айну. Не настоящую, естественно, просто куклу, она не дышала, не моргала, ни на что не реагировала, но, если бы он захотел, она стала бы неотличимой от настоящей. Она стала бы настоящей. Просто потому, что он бы этого захотел. Самообман в абсолюте.
Однако сейчас он был здесь не для этого. И даже не для того, чтобы победить магов, сейчас продолжающих атаковать тело Ужаса где-то там, снаружи. Сейчас Лазу нужно было сделать выбор. Понимание этого появилось в мозгу также легко и естественно, как и все остальное.
Душа человека, душа мага — невероятный инструмент. Используя его на полную мощность, можно не просто выиграть битву или войну, можно уничтожить себя и весь мир за одно. И потому на душу, так или иначе, но должно быть наложено ограничение. Разница только в том, что раньше автором этого ограничения было то, что даровало Лазу его душу. Теперь он должен был наложить его на себя сам, до того, как покинет это место.
Ему нужно было выбрать нечто такое, что стало бы сутью его души, его магии на всю оставшуюся жизнь. Те, кто попадал сюда случайно, вроде Фауста, своим появлением делали примерно то же, но инстинктивно и в куда меньших масштабах. Лазу же была дана полная свобода выбора. Ну, почти полная, придуманное им ограничение должно было пройти «проверку качества», быть утверждено, как достаточно разумное, конечно, ограничение: «нет ограничений» — не подходило.
Усевшись в позе лотоса прямо посреди неба, Лаз наморщил лоб. Торопиться было некуда, он мог думать хоть год, хоть век, снаружи за это время не пройдет и секунды. Однако ни год, ни, тем более, век, ему не понадобился. Довольно скоро у Лаза уже готов был четкий ответ.
В чем суть той магии, что он всю жизнь пытался понять? Не псионики, пусть в ней он был невероятно талантлив, но его призванием всегда было нечто иное. Магия трансформации, умение превращаться в кого-то другого, во что-то другое, умение превращать, делать из того — это, из первого — второе, из больного, немощного, вынужденного полагаться на костыли ребенка — чудище, сражающееся с несколькими высшими магами за раз.
Магия метаморфоз, выросшая из магии трансформации, подобралась к его идеалу еще ближе. Уже не просто придать вид, но по-настоящему изменить оригинал, создав не подделку, но новый подлинник. Вот только при работе над новой версией Ужаса Лаза зацепил и не покидал один простой вопрос: если он может превратиться в нечто ПОДОБНОЕ, то почему он ограничен только плотью? Его тело уже тверже камня, зубы острее стали, а кровь горяча словно пламя. Неужели обязательно ограничиваться пусть невероятным, пусть невозможным, но все-таки имеющим свои пределы телом?
И теперь он точно знал, что не нужно. Он выбрал, чего хотел.
Когда маг подчиняет свою душу и накладывает на нее собственное ограничение, это означает, что его душа и вся его магия отныне и до самой смерти будут служить одной-единственной цели. Той, что он сам для себя выбрал. И так как нет на свете более невероятной силы, чем безоглядно стремящаяся к чему-то душа, с той самой секунды предречено, что нет и не будет больше того, кто сможет превзойти этого человека на избранном им пути. Отныне и вовеки веков он лучший, непобедимый, непревзойденный… он Мастер.
И в этот зимний день 3688 года мировой истории, в свой двадцать пятый день рождения, в шахтерском городке Шимн, что в Талых горах Озерной Империи, родился первый в истории Люпса Мастер.
Мастер Метаморфоз.
Глава 29
В отличие от своих коллег-магов, Вайм Нагт отнесся к тому, что Ужас из Сайркина свернулся в клубочек и перестал вообще хоть как-то реагировать на их атаки, очень настороженно. Мэтру магии не верилось, что тварь, державшая в страхе целую страну, способна просто взять и сдаться. Так что, когда он ощутил от монстра некие необычные эманации энергии, он тут же приказал Интуларии убираться от Ужаса куда подальше и сам постарался как можно сильнее разорвать дистанцию. Конечно, остальным высшим он тоже отдал приказ отступать, но послушались его лишь двое из троих. Последний маг, самый юный в их небольшом отряде, с присущим любому молодому человеку пренебрежением к осторожности стариков, лишь усилил напор.
За что жестоко поплатился. Взрыв энергии, эпицентром которой был Ужас из Сайркина, был настолько мощным, что камень под монстром просел на несколько метров, образовав самый настоящий кратер, а в радиусе полусотни не осталось ничего, кроме пыли. И юный высший, попавший в этот радиус, даже успев защититься магией, в мгновение ока был разорван на мельчайшие кусочки, превратившись в кровавое облако.
А спустя лишь пару секунд на краю кратера из пылевой завесы появился Ужас из Сайркина, целый и невредимый, с отросшей заново рукой и в прямом смысле пышущий силой. Маги ощущали это напрямую, но даже обычные люди с легкость могли увидеть, как искажается и плывет все вокруг тела монстра, словно пустынный мираж. И это был не простой физический жар, это была чистая энергия, настолько плотная, что, даже не обращенная в заклинание, влияла на реальность.
— Отступаем! — Незамедлительно скомандовал Вайм Нагт, благо на этот раз тех, кто посмел бы противиться его приказу не было. Трое высших верхом на огромном крылатом змее скрылись за пиками гор. Преследовать их никто не собирался.
Ничего удивительного, что после бегства высших магов оставшиеся в Шимне солдаты империи тут же сдались. Батальон Айны понес серьезные потери, из пяти сотен человек выжило меньше трехсот. Однако с учетом внезапной засады подобного размаха, это все равно была невероятная победа.
И по возвращении принцессы в штаб, это были вынуждено признать и командование. О том, какие награды она получит за захват Шимна и убийство вражеского высшего мага, было так много споров, что Айна, поблагодарив генералов, просто ушла, не дожидаясь ответа. Сейчас у нее было куда более важное дело. Лаз ждал ее в своей подземной лаборатории, улыбаясь от уха до уха.
— А теперь объясни подробно, что произошло? — У них так и не выдалось времени, чтобы спокойно все обсудить. Айна, как и Лаз, стала Мастером, их связь отправила ее внутрь своей души также, как и его. И она также сделала свой выбор, так что в общих чертах она понимала произошедшее, но все равно остался еще вагон и маленькая тележка вопросов.