Но так лишь казалось.
Невозможно было представить, каких колоссальных усилий стоит Лазу поддерживать такой уровень магии. И дело было далеко не только в перенапряжении души из-за слишком больших объемов энергии, через нее проходящих. Магия Метаморфоз, несмотря на название, основывалась на доскональном понимании происходящих в реальности процессов. В отличие от Айны, Лазу, чтобы колдовать, нужно было кое-что куда большее, чем просто “пожелать”. Количество расчетов, которые происходили в его сознании, было огромным. Обычному человеку, даже знакомому со всеми законами физики, механики и химии, что он использовал, понадобились бы десятки минут, а то и часы, чтобы обработать объем данных, что проходил сквозь сознание Лаза за секунду.
Конечно, в немалой степени дело было в тренировках, а также тех уникальных возможностях, что дали ему Метаморфозы. Но, так или иначе, человеческое сознание не было приспособлено для того, чтобы думать в подобных темпах. Та боль, которую он уже начал ощущать из-за перенапряжения души и та боль, что по той же причине ждала его после битвы, не шли ни в какое сравнение с агонией, в которой сейчас плавал его мозг. Сказать, что у Лаза была мигрень – это все равно что назвать извержение вулкана “небольшим пожаром”. И при этом он еще умудрялся сканировать происходящее на поле боя и отдавать сигналы на парящую в вышине небесную крепость с Крессом Мадро на борту.
Конечно, “молодой адмирал” Башдрака, которому уже было неслабо за сорок, также участвовал в этой войне. Лишенный родины, чудом не лишившийся сына и жены во время переворотов, устроенных культом, Кресс горел отчаянным желанием отомстить тем, кто учинил такое с его жизнью. Он был одним из немногих, кто поддерживал Лаза в его желании скорейшего разрешения этой войны. А когда Мастер Метаморфоз, перевоплотившись в того самого старика, что пятнадцать лет назад спас жену адмирала от неминуемой гибели и назвал имя, которое никто кроме благодетеля Кресса не мог знать, мужчина поклялся помогать Лазу до последнего вздоха.
По какой-то жестокой иронии, именно поэтому, несмотря на свою жажду битвы и мести, в этом сражении Кресс исполнял роль наблюдателя. А все потому, что человек, в двадцать шесть лет ставший адмиралом небесного флота, бесспорный гений военного дела, еще и привыкший смотреть на мир с высоты птичьего полета, лучше всех остальных подходил для того, чтобы управлять течением этой хаотичной битвы.
В, казалось бы, беспорядочном и бессистемном движении человеческих масс, Кресс легко мог видеть закономерности: причины и следствия — влияющие на то, как меняется узор сражения. Мог понимать, почему в одном месте произошел застой, а в другом продвижение врага или союзника вдруг ускорилось. И самое главное, он мог четко отслеживать местоположение всех Мастеров врага.
То, что в этой войне Лаз выступал в роли разумного стихийного бедствия, бушующего посреди поля боя безо всяких планов и стратегий, не означало, что он не подготовился к происходящему. Большой, возможно даже фатальной ошибкой для тех, с кем он сейчас сражался, было выбирать в качестве кандидата на перерождение человека, знакомого с земными технологиями. Потому что, в отличие от магии, работавшей в одном мире и не работавшей в другом, радиоприемники действовали всегда. И совершенно классический микрофон у Кресса Мадро в руках был не просто изящной побрякушкой.
“Отряд три-семь-семь, удерживайте позиции! Отряд три-семь-один, отступите и перегруппируйтесь. Отряд два-восемь-пять, слева от вас брешь в обороне, атакуйте немедленно!”
Радиоволны, неуловимые для человеческого или звериного слуха, тянулись над полем боя, как ниточки кукольника, приводя в движение огромный человеческий механизм. Кресс Мадро делал это не один. Не только на его небесной крепости, но и на каждой из остальных четырнадцати, множество офицеров Башдрака неотрывно смотрели в иллюминаторы, стараясь определить и направить вверенные их контролю отряды союзных сил. Это было невероятно сложно, часто приказы опаздывали, иногда ошибались, привнося лишнего хаоса в происходящее, но пользы от такого управления было в разы больше, чем вреда. Сбрасываемые с небесных крепостей снаряды являлись лишь отвлекающим маневром, сбивающим с толку и не дающим задуматься, чем воздушные замки Башдрака на самом деле заняты на поле боя. И пока враг этого не поймет, маленькие победы будут копиться, чтобы в конце концов превратиться в одну, финальную.
И Кресс Мадро должен был внести самый большой вклад в эту победу. Потому что его задачей было контролировать те подразделения армии, что удерживали вражеских Мастеров.
Лаз сейчас был сильнее, чем когда-либо, но он все равно не мог сражаться со всеми Мастерами культа одновременно. И даже Фауст с Айной, взявшие на себя по нескольку сильнейших магов противника, не могли покрыть разницу в количестве. Так что “лишних” Мастеров до поры до времени сдерживали объединенные силы союзных войск. В то же время каждая секунда сражения с этими монстрами стоила армии десятков, а то и сотен жизней и незаменимых военных единиц, таких как тирейские корабли или прирученные монстры озерников.
А потому Кресс должен был, направляя отряды сдерживания, постепенно, дозированно отпускать Мастеров на бой с Лазом. Не раньше, чем нужно, чтобы не взвалить на плечи Мастера Метаморфоз непосильную задачу, но и не позже, чтобы не уничтожить собственные же силы. Фактически, Кресс исполнял роль своеобразного шлюза, выравнивавшего поток воды, с той только разницей, что вместо воды был десяток с хвостиком ходячих катаклизмов. О том, что, выбравшись из тисков сдерживания, Мастера не бросятся в бой с Лазом, адмирал почти не волновался.
Главной целью культа была именно смерть Лаза, это они дали понять еще в самом начале, при появлении в Брайме. И причина была проста: никто иной, как Лаз был главным и, по большому счету, единственным непреодолимым препятствием на пути культа к мировому господству. Его сила, в таком молодом возрасте уже достигшая столь невероятных высот, делала его неизвестной переменной в планах культа. Они могли проиграть эту войну. В конце концов тиреи были невероятными магами и на их стороне были собственные Мастера. Но если Лаз будет мертв, у культа будут все шансы, скрывшись, вернуться вновь с новыми силами. Если же он выживет, то, с учетом потерь, что “революционеры” понесут в этом сражении, перспективы у культа будут совсем не радужные. Восстановить свою душу у Лаза точно получится куда быстрее, чем они найдут, завербуют, а затем инициируют и обучат новых Мастеров. Так что, пока у “революционной армии” будут появляться свободные силы, они будут отправляться в атаку именно на Лаза.
К тому же, стоит Мастеру Метаморфоз уничтожить всех текущих противников – и он отправится дальше, расправляясь с врагами уже по очереди. А в сражении один на один у культа не было ни одного мага, кто смог бы противостоять Лазу. Так что в интересах самих же Мастеров было как можно быстрее убить именно этого врага.
Поэтому у тех, кто сражался с ферзями этой шахматной партии, проблем было достаточно много. Враг, обладающий способностями, выходящими за границы понимания магов этой эпохи, отчаянно стремящийся тебя уничтожить. Ничего удивительного, что те подразделения, что получали приказы от Кресса Мадро, сменялись чуть ли не каждую минуту, просто потому что предыдущие оказывались вырезаны до последнего человека.
Тем не менее, как и в любая другая, эта война стала не только кладбищем, но и местом рождения настоящих героев своей эпохи.
Далану Троку было уже под пятьдесят. У них с женой были дети и внуки, большинству из которых удалось бежать из захваченного Талитейма. Однако сама Радалия и их старший сын Натум, бывшие в момент нападения во дворце, погибли. И если Кресс Мадро хотел просто поквитаться с культистами за все те кошмары, что они сотворили, в мыслях Далана была кровавая месть.
Сейчас он, сражаясь внутри своего Скарабея, противостоял Мастеру Камня. Огромные големы, вчетверо выше и в двадцать раз тяжелее Ужаса каждый, одним шагом могли убить несколько десятков человек, просто раздавив своей тяжестью. На их фоне Скарабей, большой, даже по меркам танильцев доспех, в вертикальном положении бывший выше двухэтажного дома, казался котенком. И, тем не менее, Далану, благодаря своей магии, ловкости и силе доспеха, а также помощи небесной крепости, зависшей прямо над ними и бомбардирующей големов своими снарядами, удалось уничтожить уже троих таких великанов.
Лиза Лотос, наследная принцесса Озерной Империи, верхом на своем крылатом питомце, недосягаемая для большинства атак, с воздуха управляла более чем дюжиной монстров, противостоявших сейчас Мастеру Света. С поддержкой тирейских истребителей, не дающих ему подняться в воздух и атаковать саму принцессу, она умудрялась направлять своих питомцев между падающими с неба световыми столбами.
Однако обезображенные чешуйчатые, пернатые и шерстистые тела, разбросанные там и тут по полю боя, давали понять, что маленькое войско Лизы уже понесло немало потерь и по ее щекам, тут же уносимые ветром, текли неконтролируемые ручейки слез. После того турнира и наказания отца, Лиза стала словно другим человеком. Она помирилась с Ваймом Нагтом, занялась собственноручным приручением монстров, все остальное время посвятив учебе и подготовке к вступлению на престол империи. И вскоре истории о том, какой она была капризной и взбалмошной девушкой, сменились всеобщим уважением, что Лиза снискала своим упорным трудом. Сейчас она была за мужем, у нее было трое детей, и принцесса Лотоса поклялась себе, что вернется к ним живой и здоровой.
Ласс Нель, главный гений Кристории до появления на турнире Лаза, тоже был тут. Его противником был Мастер, создающий и управляющий ядовитыми облаками и выкашивающий солдат союзных войск дождями из отравы. С учетом того, что еще во время турнира Ласс показал невероятные способности в управлении магией воды, это был один из самых удобных для него противников. Тем не менее, Мастер есть Мастер, и кристорскому гению, уже несколько лет преподающему в апрадском Доме Магии, приходилось очень нелегко. Огромных усилий ему стоило хотя бы оставаться в живых, отклоняя направленные в него струи яда и клубы зеленоватого тумана.