— Слушаюсь и повинуюсь, масса, — произнёс фрегат.
Надо же, он ёрничает! Сильная, однако, штука, этот «Разум-22/14»!
— Доложи обстановку, — приказал Алекс.
— Степень детализации?
— Конспективно.
— Слушаюсь, — ответил фрегат. — Экспедиция Южно-европейской академии наук…
Алекс поджал губы. Южно-европейская академия располагалась в Тиране и пользовалась известной самостоятельностью. Вот и допользовались…
— …стартовала 7-го июля 2*** года, — продолжал тем временем фрегат. — Начальник экспедиции Федот Янович Смелых, научный руководитель Элла Эдуардовна Смехова, главный квартирмейстер…
— Достаточно персоналий, — прервал его Алекс. — Цель?
— Поиск землеподобных планет в районе гиперворот «Ласкового дождя», исследование биосферы.
— Дальше!
— Гипершторм… внезапный, — запнулся Разум-22/14. — Нас вынесло сюда. Определить координаты поначалу не удалось.
— Сейчас ты определился? — быстро спросил Алекс.
— Да.
— Почему не доложил руководителю экспедиции?!
— Руководство в курсе, — обиженно произнёс фрегат. — Они отказались улетать.
101000
— Почему?! — удивился Алекс.
— Здесь они счастливы, — ответил фрегат. — Здесь все мы счастливы, и я тоже! Здесь можно работать, изучать, создавать, творить!
Он заговорил несвязно.
— Новые формы живых существ… Невероятная свобода эксперимента… Небывалые перспективы!.. Новые направления… свобода… свобода…
Свобода! Ни на кого не оглядываться, творить! Кто сможет ему приказать? Агентство? Он в отставке. Космофлот? Он в отставке! О чём он думает, в чём сомневается?! Работать, скорее работать, творить, создавать!..
«Капитан!.. Капитан! — прорвался сквозь восторженный туман голос катера. — Сильнейшее мотивирующее воздействие! Я не могу его больше сдерживать!».
— Ты прав, прав! — выдохнул Алекс. — Я ухожу работать!
10010
Снаружи Алекс рухнул в первую же моховую кочку. Штаны сразу же промокли, но это было хорошо, холодная вода помогла рассеяться наведённой эйфории. Та уходила медленно и блаженно, как зубная боль.
«Капитан?»
— Я в норме, — отозвался Алекс. — Ты выяснил, в чём дело?
«Так точно, капитан. Гигантские залежи самородного энергона сформировали мощнейшую силовую линзу. Никаких чудес, капитан. Нестабильный мозг фрегата плюс информационный конвертор, который входит в стандартный инструментарий дальних экспедиций».
Свежеиспечённый искин простодушен и неопытен как подросток. «Разум-22/14» нашёл силовую линзу и осознал: он может всё. Но что ему теперь делать? Нельзя ничего не делать, если в силах! Как несправедливо, что ему запрещено иметь собственные цели! Искин погрузился в самоедство. Он не винил своих создателей, он винил себя, но не мог понять, почему. На этом и зациклился. Бедный «Разум-22/14»… Дальше понятно. Кто-то из учёных посетовал, что планета, куда их занесло, необитаема, и как бы он хотел увидеть хоть что-то живое… Фрегат радостно воспользовался конвертором — и исполнил его желание. Наверное, его пытались образумить, но не слишком искренне. Учёные тоже как дети, только конфетки у них другие.
01100
— Конечно, мы можем улететь в любой момент, — сказал Федот Янович. — Только никто не согласится.
— Но почему?!
— Вы приземлённый тип, мой друг, — махнул рукой Смелых, — слишком рациональный. Правильно, что вы ушли из науки. Вам там нечего делать.
— Ну, знаете… — пробормотал Алекс.
— Не обижайтесь, — Федот Янович коснулся его плеча, — вы сами понимаете, что это правда.
— То есть, вы решили?
— Да, — твёрдо сказал Смелых. — Мы остаёмся.
— Но ведь это всё неправда! — не выдержал Алекс. — При чём тут наука? Это всё ненастоящее, вы это придумали, даже не вы сами, а ваш фрегат!
Федот Янович улыбнулся.
— Конечно, мозг фрегата пытается на нас влиять. Но это ерунда, человек сильнее машины и всегда решает сам.
01101
Безымянная планета у безымянной звезды проплывала у Алекса под ногами. Катер снимал доступные параметры, прецессируя орбиту. Раз в несколько витков внизу мелькал оазис счастливых естествоиспытателей, и снова тянулись жёлто-коричневые пустоши с редкими вкраплениями мёртвых солёных озёр.
— Ты уверен, что системы нет в каталоге? — спросил Алекс.
— Абсолютно, капитан, — ответил катер.
— Значит, залежи энергона пока ничьи…
— Ваши, капитан, — ответил катер, и в его голосе Алекс уловил самодовольство. — Заявку я уже подготовил и отправил.
— Ты меня пугаешь, — передёрнул плечами Алекс. — У тебя всё в порядке? Силовые линзы, между прочим, пагубно влияют на вашего брата.
— Обижаете, капитан! Я просто хорошо вас знаю, — ответил катер. — Приготовьтесь, входим в канал. До Земли примерно пять часов гипера.
10000
Передвижение в гипере — самая скучная часть космического путешествия. За бортом не на что смотреть, и никак не помочь искину катера. Зато можно выспаться. Алекс так и сделал. Он уже дремал, когда понял, что подарит Лонжину.
Координаты безымянной планеты у безымянной звезды! Пусть сам сотворит себе подарок.
И пусть не говорит, что его не предупреждали.
Наталья Духина. Ванька-встанька
Вот зачем ему позвонили? Властный незнакомый голос предупредил об обязательной явке сегодня вечером. Он и так бы пошёл. Но раз позвонили — значит… офигеть, неужели? Почему бы и нет, он достоин! Но трепаться не стоит, особенно жене. Беременной. Ей категорически нельзя нервничать. Всё хорошо, всё нормально… руки спрятать, а то трясутся.
Мария сочувственно глядела на мужа — волнуется, переживает. Излишнюю его возбуждённость списывала на грядущее мероприятие: выпускникам физического факультета сегодня вручают дипломы, ожидается торжественное собрание с поздравлениями и подарками. Её Петя — физико-математический гений, мировую олимпиаду среди студентов два года подряд выигрывал; первым номером закрывает сразу три кафедры! Ясно, что наградят, вопрос — чем? Бывали случаи, особо отличившимся прямо на собрании вручали та-акое предложение по работе… сразу со служебной квартирой! — Мария зажмурилась в предвкушении. Своё жильё — предел мечтаний. Говорят, когда-то в прошлом народ побогаче жил, у каждого чуть не свой дом… Малыш пихнул ножкой — привёл маму в чувство.
Гений разглядывал потолок, зачем-то сунув руки под стол и оставив нетронутым бутерброд.
— Одеваться пора, — вздохнула она. Тревожно… может, того? Пора? Да ну, две недели ещё до родов.
— Давай. Я уже.
— Не-е, в таком виде я с тобой не пойду. У меня платье нарядное, а ты… Костюм и галстук! — вернула его на землю, хватит потолки изучать.
— Но, Маш…
— Костюм и галстук, сказала!
То, чего Пётр отчаянно ждал и одновременно боялся — свершилось.
В конце собрания на сцену вышел представительный, одетый с иголочки мужчина и торжественно объявил: Большое Жюри, рассмотрев очередной пул кандидатов, остановило свой выбор на Петрове Петре Ивановиче. Ему предлагают Шар!
Новость произвела фурор, зал забурлил. Чтобы новоиспечённому специалисту — и сразу Шар! — случай из ряда вон.
— Беру! — крикнул Пётр и пошагал на сцену. Бумагу подписал, не читая — он уже всё обдумал.
Владеть Шаром — означало получить в собственное распоряжение лабораторию, оборудованную по последнему слову техники, и карт-бланш на исследования с неограниченным кредитом в Банке. В основном, за место под солнцем боролись организации; одиночек, владевших Шарами, в мире насчитывалось не более сотни. Выстроить с нуля собственную мини-Вселенную — процесс ювелирный, в придачу к знаниям не мешает иметь в союзниках и удачу, иначе ёкнется Шар, а вместе с ним и преференции. У него получится!
До идеи он додумался ещё студентом: будешь думать, когда в обществе нездоровый ажиотаж на этой почве. Чуть недотянешь лямбду, космологическую постоянную в уравнении Эйнштейна, — система сдуется и самоуничтожится, перетянешь — процесс пойдёт в сторону бесконечного роста, что опять же приведёт к краху жизни. Как найти золотую середину? А если организовать обратную связь, чтобы система сама себя контролировала? Лямбда, по идее, описывает свойства тёмной энергии — кому как не её носителю и разбираться в своём царстве… вот она, идея. Наделить тёмную материю способностью к анализу и свершению действий. Фактически, то ведь Разум… Никому не сказал студент об идее — для себя оставил.
События развивались стремительно. Уже на следующий день семью с нехитрым скарбом переместили в дом-лабораторию на территорию наукограда, отделённого от остального мира стеной под высоким напряжением и свирепыми охранниками на входе. Тем же вечером, сигналя на всю округу, подъехал грозный броневик, и военные, чеканя шаг, внесли в дом Шар. Тут же и активировали. Проверили — нормально включился? И ушли, оставив потрясённых хозяев наедине с достоянием.
У них свой дом! и Шар! Мария настолько разволновалась от невероятных событий, что этой же ночью родила, не дотянув до положенного срока.
Дочку назвали Яной. А Шар — Иваном. С именем угадали: малыш демонстрировал удивительную способность оставаться невредимым после падений, словно Ванька-встанька.
Колыбель дочери поставили рядом с люлькой Шара, не метаться же из комнаты в комнату от одной к другому. Да и дети вели себя лучше, когда бок о бок: Янка прекращала плакать, заворожено взирая на игру бликов и вслушиваясь в бульканье, а Шар меньше тупил и легче переносил насильственные процедуры, которым его то и дело подвергал хозяин. Хозяин? — скорее, отец. Как-то само собой получилось, что Иван стал членом семьи.
Наполнением Шара Петров занимался единолично, создание Вселенной — дело интимное. Основным постулатом ввёл заботу о материи и жизни, в качестве нулевого приближения — все те знания, которыми овладело человечество.
Каждый второй обладатель Шара, не мудрствуя, списывал с окружающей реальности законы, выложенные в общий доступ, бери и качай — хоть в общем виде, хоть в упрощённом. Ноу-хау Петрова крылось в поправках: ни одну из них он не определил константой. Поправки могли меняться. Более того, меняться могли и сами уравнения, и их количество… весь набор. Нулевое приближение — оно лишь начало. Вход. А дальше… дальше будет учить Шар думать, прежде всего — как не наломать дров.