Горин пусть и не в полной мере, но понимал зависимость людей недавнего прошлого, как и тех, кто отказался от вакцины по идейным соображениям, от себе подобных. И всё же, неужели астронавтам настолько спасительной казалась эта имитация контакта? Когда андроиды по десятку раз на дню подходили и спрашивали, как у него дела, лезли под руки и под ноги, предлагали помощь, растягивая лица в улыбке. Ему понемногу начинала досаждать подобная активность, а ведь он, Горин, должен стоять выше этого. Быть образцом того, кто не отвлекается на дешёвый антураж.
Однажды ночью он проснулся от того, что корабль тряхнуло. Натянув комбинезон, Горин дошёл до блока управления. Всё было нормально, компьютер доложил о столкновении с космическим мусором — никакого серьёзного урона.
— Паша, корабль летит сам по себе, у меня всё под контролем, — к нему подошёл андроид-мужчина. — Иди, поспи.
Горин, застигнутый врасплох, на секунду поджал губы.
— Во-первых, — он развернулся к андроиду, — я запрещаю называть меня сокращённым именем. Для тебя я капитан или Павел Сергеевич. А во-вторых, — он помедлил, разглядывая лицо, так похожее на человеческое, — ты — бортовой компьютер на случай поломки, а корабль исправен. По прилёту на Сезар я половину из вас отключу, ваше присутствие здесь формальность.
Доброжелательное лицо андроида не изменилось. Запнувшись на повороте, он медленно и неловко зашагал прочь. На выходе Горин услышал «Спокойной ночи, Павел Сергеевич!» Стало тихо.
Вернувшись в отсек, Горин пытался вспомнить, кого напоминал ему этот андроид. Точно, его первый инструктор в лётной школе, майор Вукалович. Горин был его лучшим учеником и протеже, Вукалович ценил хладнокровие. Он сам был из второго поколения людей, не обременённых лишними сантиментами. И всё же, инструктор позволял себе некоторые слабости — пару раз он поделился с Гориным своими воспоминаниями, а однажды признался в том, что тот напоминает ему погибшего сына. Когда Павлу показалось, что отношения из деловых переходят в неформальные, он отдалился от инструктора. Порвал все контакты и пошёл дальше — привязанность мешала службе.
Интересно, что инструктор сказал бы, узнай, что Горин избороздил почти весь известный космос. Хотя какая разница, откуда вообще эта мысль? День в компании шумных андроидов немного его утомил. Главное, чтобы «погода» на Сезаре не подвела. Скоро они будут на месте, а до поры придется смириться и с «Семьёй», и с их набегами на личное пространство.
Под эти размышления и ровный свет каютных стен Горин, наконец, заснул.
***
Собираясь побриться, Горин быстрым движением руки очертил овал на плазменной стене каюты. Поверхность внутри овала сменилась на зеркальную, в которой он увидел серьёзное и, к своему удивлению, напряжённое лицо. Пора было взять себя в руки и проанализировать свои нервные реакции. Пока что Горин ни разу не позволил открытого раздражения в адрес андроидов: раздражение — это срыв и «регресс», это — не про него. И всё же не мог не заметить, что ведёт себя чуть иначе, чем прежде.
Он никогда не любил бессмысленных действий и того, что впустую отнимало время. И того, и другого в последние дни было с избытком. Девушка со своим вниманием, парни-близнецы, всегда неразлучные, и супружеская пара, что смотрела на него как-то особенно, как иногда смотрела мать — всё это отвлекало от работы. Даже не столько от работы, сколько от привычных и выверенных действий.
От привычности в целом.
«Павел, я подумала, вдруг ты захочешь поговорить. — Голос Варвары был мелодичнее остальных и обращался к нему чаще прочих. Он не хотел поговорить, не о чем было разговаривать. — Я немного скучаю по Земле, но хорошо, что мы здесь вместе, правда?»
Горин провёл ладонью по гладкому лицу и отложил бритву. Зеркальная поверхность вернула исходную форму безликой панели.
***
Ещё один день. Потом ещё, и вот уже целая неделя позади. Время струилось, как беговая дорожка под ногами. Андроиды-близнецы стояли по бокам от Горина и обсуждали занятия спортом.
— Думаю, я бы тоже смог, — близнец слева смотрел на табло. — Это вроде несложно. Но ты смотри, Павел успел пятнадцать километров отмотать. Круто, да?
Дыхание то и дело норовило сбиться, Горин отбе́гал уже сорок минут на максимальной скорости. В тесной каюте разложенная дорожка занимала половину пространства и, тем не менее, эти двое умудрились в него вклиниться. Близнецы вроде бы не мешали, но он поймал себя на мысли, что не может не слушать их бессмысленный разговор.
— Вообще коллективные занятия спортом это хорошо, — активно поддержал андроида его двойник справа. — Может, возьмём за правило? Будем собираться по утрам в кают-компании, чтобы тренироваться. И полезно, и укрепляет командный дух. Астронавт сильным должен быть. Что скажешь, Павел?
Горин соскочил с дорожки, виртуальное табло погасло. Близнецы выжидающе уставились своими серыми глазами. Дорожка тихо свернулась в рулон, который занял нишу в стене. Жаль, что в каюте не было опции избавления от непрошенных гостей, хотя Горин невольно подумал, что за их болтовнёй время пролетело куда быстрее.
— Отличная тренировка, — близнец слева выставил вверх большой палец.
Горин промолчал, ему был знаком этот жест. Одобрение, в котором он не нуждался. Видимо, тренировка забрала ресурсы на полноценное дисциплинарное внушение. На этот раз он просто кивнул на дверь, и близнецы послушно покинули каюту. Воцарилась тишина.
Секунду Горин постоял, привыкая к ней. Отмечая, что после каждого контакта с андроидами, ему требуется на это всё больше времени. Из привычно-комфортной среды тишина превращалась во что-то противоестественное и давящее. Искажение собственных ощущений привносило внутренний разлад.
«С этим надо что-то делать».
***
До прилета оставалось трое суток, и Горин, наконец, ушёл в работу. Просчитывал на широко развернутом модуль-экране вероятные траектории приземления, произвольно меняя условия. Сезар мог быть непредсказуем, а действовать хотелось по отточенным схемам. Андроиды словно почувствовали это и умерили свою активность. Они стали реже подходить к нему и тише себя вести. По-прежнему собирались «на чай», беседуя между собой, но при этом поглядывая на него, словно Горин был их предметом обсуждения.
Впрочем, какая разница. Главное, что отвязались. Вот только странное неуютное чувство заставляло всё чаще исподтишка коситься на «Семью». Горин хмурился, но не мог его идентифицировать. Павел уже давно и совершенно естественным образом мог разбирать свои «допустимые» чувства, каждое ощущение обозначал и раскладывал по полочкам. Если то была досада — помогали дыхательные упражнения, если приятное удовлетворение, то можно было обождать немного, а потом переключиться на другую работу. Но впечатление было непривычным, описать его не хватало терминов. Точно один сплошной пробел. «Надо будет изучить этот вопрос по прилёту», — отметил себе Горин.
Раз к нему подошла Варвара, неловко погладив по рукаву комбинезона. Она приблизилась тихо, хотя он услышал её на подходе. Может, потому что хотел услышать. Может, потому что напряг лицевые мышцы, собираясь ответить отказом, но она ничего ему не предложила.
— Работы много, да? Мы понимаем. Мы не отвлекаем Павла. Не раздражаем, — Варвара улыбнулась, и Горин удивлённо посмотрел на нее. Выходит, они действительно могли оценивать ситуацию правильно?
Хотя чему удивляться, конечно, они способны анализировать и делать определенные выводы. Горин коротко кивнул. Варвара так же тихо удалилась.
И опять это странное чувство. Словно чего-то вдруг стало не хватать. Горин ещё раз просмотрел свои графики и цифры. Мерцая на экране, они стройными рядами укладывались в память. Нет, всё было на месте. Всё было в порядке. Горин коснулся экрана, тот потух, рассеялся, как и мимолётное присутствие андроида.
Насчет мимолётности он ошибся. Приглушенные звуки шагов не обманули — за спиной внезапно собрались они все. Пожилая пара, мужчина, Варвара и близнецы. Смотрели андроиды не на Горина, а куда-то позади него. Туда, где ещё минуту назад мерцал расчётный экран, а теперь оставалась только прозрачная гладь иллюминатора.
— Звёзды — это красиво, — тихо произнес мужчина-андроид. — Особенно если смотреть на них вместе.
Возможно, то сказались графики и цифры, ещё слишком свежие в мозгу у Горина, или физическая усталость. Но ему вдруг впервые захотелось, чтобы они остались. Пустота (он вспомнил термин для ощущения) заполнилась присутствием шестерых фигур за спиной, и внезапно это показалось таким же органично правильным, как и светлые точки на чёрном полотне бесконечного космоса.
***
Корабль летел, огибая красно-коричневую завесу смога. День прилёта наступил, и Сезар-15, надежда на первый опыт колонизации «холодных» планет, казался безобидным матовым шаром. Впечатление могло быть обманчивым, и Горин был предельно собран.
— Итак, — он повернулся к андроидам. Сегодня Горин велел им собраться в центральном отсеке. Часть управления останется на нем, как и координация их действий с борта. С остальным проблем возникнуть не должно. — Вы, близнецы, спуститесь вниз. Оборудование и заряды я подготовил, что делать на Сезаре вы знаете, верно? Мы всё вчера обсудили, схема местности в вас загружена.
Близнецы синхронно кивнули.
— Хорошо. А вас, — Горин обвёл рукой остальных, — я прошу проверить исправность своих внутренних систем перед отключением. По прилёту вас вернут в отдел снабжения.
Взвешенное решение и единственно верное. Вчерашний эпизод заставил Горина лишних двадцать минут пролежать без сна. Размышляя о том, что ситуация выходит из-под контроля. Он, капитан-навигатор первого уровня, стоял в компании андроидов, занимаясь абсолютно бессмысленным занятием. Они словно забрали себе что-то личное, что принадлежало ему одному. И в очередной раз подчеркнули, каким нелепым было его хобби.
Горин понял, что помнит цвет их глаз, каждого из них — а ведь памяти совершенно ни к чему это знание. В последние несколько дней он не мог не заметить за собой привычки искать андроидов краешком взгляда. Невольная, неподконтрольная, она обличала его в собственной слабости и несобранности. Кто угодно, только не он.