Автоматические помощники, беззащитные и безобидные, являлись отличной целью для вымещения плохого настроения или жестоких наклонностей. Но Диана чувствовала себя прекрасно в роли гуманной хозяйки. Аккуратное обхождение с роботами считалось хорошим тоном. Новые времена формировали соответствующий этикет.
Более вероятными, хотя одновременно и совершенно абсурдными, казались теории о рождении нового класса общества — бесхозные роботы. Разговоры о подобном возникли после случая в знаменитой семье миллионеров, купивших, кроме стандартных слуг, трёх детей, няню, робо-пса и робота-дрессировщика в комплекте и чёрт знает что ещё за экзотические автоматы. Спустя год покупка повторилась — вышли новые, более совершенные модели. Обычно в таких случаях устаревших автоматических сопровождающих разбирали на запчасти. Но то ли из жалости, то ли по капризу миллионер поселил бывшую челядь в отдельный дом, подарив им полную свободу, на что, как владелец, имел полное право. Не все бесхозные автоматы удостаивались такой чести, но здесь и там встречались одиночные экземпляры, и кто знает, что произойдет с ними в будущем?
— Кофе? — спрашивает Дьюк вежливо, поднимает её босоножки, ставит их на место и приносит ей пару удобных домашних туфель.
— Кофе, — соглашается она милостиво.
Что ни говори, практично, когда дома тебя встречает верный… Кто? Слуга? Друг?
Она легкомысленно пожала плечами, отгоняя сложные вопросы. Какая разница? Для Дианы он являлся в первую очередь модным аксессуаром. У всех имелся такой, а она ничем не хуже!
Решающим стало, конечно, что и Стивен купил себе подобную игрушку. Естественно, женскую модель, нереально красивую черноволосую Эллу. Диана с досадой накрутила на палец прядь длинных солнечно-золотистых волос. Было обидно красить их, но она пошла бы на это, если имела уверенность, что это понравится Стивену. Но теперь этот вариант отпадал, не хватало только стараться подражать Элле. И зачем только делают этих кукол-пустышек такими красивыми?
В глубине души Диана осознавала, что автоматы были отнюдь не пустышками. Напичканные самым современным программным обеспечением, они могли поддержать разговор на любую тему, дать совет или оказать практическую помощь почти в любой жизненной ситуации. Во многих областях они стали абсолютно незаменимы. Кто сегодня ещё захочет идти к доктору-человеку? Иди ждать органа от живого донора, в то время как сотни специализированных роботов непрерывно выращивают почки, печень и другие важные «запчасти» для несовершенных человеческих тел из универсально-совместимой материи, смеси синтетики и органики?
Стыдно признать самой себе, что принадлежишь к той категории неудачников, которые видели в роботах не столько помощников, сколько конкурентов. Как унизительно.
— Дьюк, а ты предпочитаешь блондинок или брюнеток? — спросила она, желая пошутить, но вопрос прозвучал скорее жалобно.
Он улыбнулся красивой, не затрагивающей глаза улыбкой.
— Диана, моё мнение о людях никаким образом не зависит от цвета их волос. Кроме всего прочего, это ведь весьма непостоянный критерий.
— Твоё мнение… Интересно. И что ты думаешь обо мне? — спросила она с раздражением.
— Ты сердишься, — отметил Дьюк, заглядывая ей в лицо, — только потому что я не ответил, что более привлекательными с эстетической стороны считаю блондинок? Потому что сказал правду?
— Иногда неплохо и соврать, — пробурчала она, опуская взгляд, чувствуя себя неуклюжем подростком и ненавидя его за это. Вот ещё, мужчины с их правдолюбием. Диана фыркнула обиженно и тут же одёрнула себя. Никакой он не мужчина.
— Диана, я всегда буду восхищаться тобой, независимо от цвета твоих волос… Или их наличия, — завершил он с мягкой усмешкой. — Но разве проблема в этом? Что бы я ни ответил, твой разум подскажет — это часть программы. Такие признания едва ли сделают тебя счастливой. Куда важнее вопрос: что или кто заставил тебя сомневаться в себе?
Она с недоверием вонзила полный возмущения взгляд в его совершенное лицо. Электронная игрушка набивается в советчики? Как нелепо! И пусть эта жестянка хоть сто раз напичкана программами, делающей её не только совершенным поваром, но и компетентным психологом. Диана открыла рот, собираясь послать незваного советчика ко всем чертям, но губы предательски искривились и, к своему стыду, она разревелась как последняя дура.
Последующие часы она провела в крепких надёжных объятиях Дьюка, размазывая по щекам косметику, растворённую в слезах. Всхлипывая, она изливала ему душу, как этого не делала уже давно, удивляясь, насколько это облегчает груз на её плечах.
— Это моя вина, с ним я совсем забыла о гордости. Бегала за Стивеном как собачонка ещё со школьных времён. Пару раз крутила с другими, надеялась, дура, что он начнёт ревновать. Но Стивен всегда видел во мне только подругу. У него, конечно, случались девушки, но ничего серьёзного или долговременного… Я даже начала думать, ну, почти надеяться, что, может быть, он голубой. Понимаешь, это было бы по крайней мере не так чертовски унизительно. Лучше разбитое сердце, чем раненое честолюбие. К тому же наши общие друзья всё это, конечно, видели и, наверное, смеялись надо мной за спиной. А тут он заводит себе эту бездушную куклу, проклятую жестянку… — Диана запнулась и, не смотря на подавленное состояние, обеспокоенно заглянула в безмятежное лицо Дьюка. — Извини, я не хотела…
— Диана, — мягко перебил он, — меня нельзя обидеть. — Пронзительный взгляд его тёмных глаз смутил Диану. Что-то в нём наполнило её беспокойством, почти страхом. Чего она боялась? Близость робота внезапно показалась неприятной, вызывала почти брезгливость. Словно почувствовав это, Дьюк встал и направился к бару. Как только он отошёл, непонятное чувство испарилось, оставив недоумение собственной глупостью. Дьюк вернулся с бокалом красного вина:
— Это поможет тебе немного успокоиться. Рассказывай дальше, — подбодрил он.
Диана благодарно отпила большой глоток и продолжила, всхлипывая:
— Стивен начал твердить, что автоматические сопровождающие способны удовлетворить практически все человеческие потребности. Причём лучше и быстрей, чем кто-либо из людей. Типа, не нужно ничего заслуживать или быть благодарным за услуги… Неутомимые, безгранично терпеливые… Совершенные. Куда уж нормальным людям до них. И это якобы замечательно, поскольку поднимает общение человеческое на более высокий уровень. От потребительского отношения — к чему-то высшему, платоническому… Нет, ну ты понимаешь?
— Весьма интересная позиция, вызванная, вероятно, многочисленными комплексами…
— Нифига ты не понимаешь! Он спит с Эллой! Вот что это означает, — и Диана, отставив бокал в сторону, снова разрыдалась, дрожа от беспомощной злости.
Сотни возможных вариантов ответов сформировались в голове Дьюка за одну секунду. Что, конечно, автоматические сопровождающие располагают всем необходимым для вступления в интимную связь. Что подобная практика ни в коем случае не является чем-то особенным или ненормальным. И ещё множество бесполезных фактов и примеров. Но столь же быстро он просчитал, что ни один из них не стабилизирует эмоциональное состояние Дианы.
Когда неожиданно мягкие губы коснулись губ Дианы, она вздрогнула, но с отчаянием отвергнутой женщины отбросила все предрассудки и страстно подалась навстречу Дьюку. Лавина из прикосновений и поцелуев вытеснила все мысли. Так ли важно, человеческие или механические руки обнимают тебя, если это сильные надёжные руки, дарящие утешение, поддержку, чувство безопасности? Острым лезвием резанула мысль, что так же чувствует Стивен в объятиях Эллы. Диана запустила пальцы в густые волосы Дьюка, почти желая причинить ему боль, выместить на нём своё разочарование жизнью, испытывая раздражение от знания, что это невозможно, и одновременно стыдясь своего нелепого порыва.
Но её разум, не привыкший к долгим сложным размышлениям, быстро сдался, позволяя затянуть себя в пучину аномальной страсти.
Только в конце, когда Диана бессильно откинулась на диванные подушки, уже в полудрёме, она прошептала с налётом горечи:
— Всё равно это не настоящее.
— Это лучше и это реально, — прошептал Дьюк, ласково поглаживая её плечи.
Но женщина упрямо мотнула головой, возражая, после чего провалилась в глубокий сон. Дьюк позволил себе печальную улыбку и укрыл Диану пледом. Она просто не желает понять, в чём состоит её ошибка. То, за что так упрямо цеплялся её разум, так называемое настоящее, не сделало Диану счастливой. Но он сумел бы, обязательно, если бы она дала ему хоть малейший шанс.
Не так представлял себе Дьюк их первую близость. И вообще, то, что придумал он, не должно было окончится так… бесславно. Но сил бороться дальше не было.
Дьюк ласкал полным нежности взглядом любимое лицо. Его электронный мозг, доминирующий большую часть времени, послушно уступил место человеческому. Всё то, что он тщательно скрывал, когда она бодрствовала, жило и подкармливалось ночами, когда он часами мог сидеть у её кровати, любуясь высоким лбом, подрагивающими во сне веками, изящным изгибом скул, точёным губным желобком и маленьким упрямым подбородком. И в тоже время ему было совершенно безразлично, как она выглядит.
Когда он впервые обратил на неё внимание, Диана была неуклюжим подростком с парой прыщиков и жутковатой скобкой на зубах. Заядло играла в футбол, о чём свидетельствовали сбитые носки поношенных кроссовок и постоянно поцарапанные коленки. Плевалась лучше многих мальчишек в школе и умела заливисто смеяться от чистого сердца. За последнее, наверное, и влюбился в неё мальчик-ботаник Дьюк, задумчивый и неглупый очкарик. Хуже близорукости оказалась слепота в вопросах амурных. В то время как Дьюк уже в начальной школе умел собрать и запрограммировать простенькое коммуникационное устройство или электронную игрушку, Диана, хихикая, переписывалась с подружками или играла в трёхмерный тетрис, не ломая голову над принципом действия удобных гаджетов. Он мечтал накопить денег, нанять таксиста-робота и полететь с Дианой к марсианским фабрикам или венерианскому техно-зоопарку, на худой случай посетить космические станции. Диана, однако, предпочла бы свидание в 5-Д кинотеатре или парке аттракционов. Впрочем, разница во вкусах едва ли играла какую-то роль, пока девочка просто в упор не видела Дьюка, а он не мог набраться смелости заговорить с ней первым.