Зал безмолвствовал. В начале семестра оказалось, что Нейродед, как ласково прозвали его учащиеся, стараясь избегать зубодробительных имени и фамилии — законченный фанат нейроинтерфейса, и почти каждая его лекция, так или иначе, съезжала на одну и ту же тему. Сейчас он сделает откровение, что, несмотря на кажущуюся простоту, разработка нейроинтерфейса потребовала настоящей революции как в микроэлектронике, так и в схемотехнике…
— …И, таким образом, стало возможным создание этой, можно сказать, технологии мечты. То, что человек может управлять различными сторонними манипуляторами силой мысли, даже если они значительно отличаются от привычных для нас рук-ног или избыточны, было доказано ещё на грубых предтечах нейроинтерфейса, использовавших громоздкие аппараты для электроэнцефалографии. Например, всевозможные опыты с трёхрукостью…
Нейродед нахмурился, взглянул в сторону кафедры, нахмурился ещё сильнее, расслабился и продолжил.
— Но, разумеется, эта простая схема была далека от современной и имела следующие недостатки…
«Айна, ты ещё пишешь?» — поинтересовался на всякий случай Александр. Фея в зелёном платье, сидящая на краю парты и болтающая ногами, ответила: «Я не пишу, я кон-спек-тирую. Да, разумеется». «Тогда поставь просто „недостатки“, из прошлой лекции скопируем», попросил Александр. «Ты же знаешь, мне всё равно. Просто постарайся не заснуть, я ж не услышу ничего», кокетливо взглянув на него через плечо, возразила Айна. «Скучно?» — сочувственно спросила она. «Скоро сессия, а мы до сих пор про „технологию мечты“ слушаем», повторив интонации профессора, пожаловался Александр, «сколько он уже раз нам это рассказывал, пять, шесть?» «Восемь», ответила тульпа, «одна лекция каждую неделю, четырёх не было. Может, к тем картёжникам присоединимся тогда?»«Ты карты считать начнёшь опять. Во-первых, это скучно, во-вторых, нечестно, в-третьих, мешает тебе же конспектировать». «А вот и неправда», надулась Айна, но тут же оживилась: «О, моя любимая часть начинается!» Александр совсем уж собрался подумать, что хоть кому-то что-то нравится в этом единообразии, но спохватился. Ему не хотелось ненароком обидеть маленькую.
— Конечно, в первую очередь конструкторы, разработавшие нейроинтерфейс, хотели помочь инвалидам и операторам машин, а в перспективе — создать простую и надёжную технологию копирования личности. Но наибольшую популярность получило то, о чём они и подумать не могли. Вот эти милые маленькие коробочки, — профессор вытащил из кармана связку тульп. «А Нейродед тот ещё фанатик-то», впервые обратил внимание Александр, «там же штук шесть минимум!» «Не завидуй», раздражённо бросила Айна. «Да я не завидую. Но ты сама-то назовёшь хоть кого-то ещё, у кого шесть тульп?» «У Азимова вообще десятка полтора», напомнила фея. «И что, хочешь сказать, он не фанатик?» «Не мешай, лучше смотри внимательней!»
— Первые попытки, как бы это сказать, сознательно подселить себе в голову постороннюю личность предпринимались, вероятно, ещё в древнейшие времена. Тогда это, надо полагать, считалось призывом суккубов-инкубов и прочей нечисти. Но самый хорошо задокументированный всплеск интереса пришёлся на конец нулевых — начало десятых годов. Именно оттуда взят сам термин «тульпа».
Профессор снова оглянулся в сторону кафедры, словно сверяясь с чем-то, и продолжил.
— Разумеется, надо понимать, что, фактически, это были попытки добровольного сведения себя с ума. Создание многочисленных — то есть, больше одной — личностей, стабильных галлюцинаций, причём сложных — зрительных, звуковых, осязательных… Неизвестно, что было бы хуже — потратить на это время и не преуспеть или потратить время и всё-таки преуспеть.
«Как думаешь, он был тульповодом?» — Александр обдумывал вновь открывшиеся факты. «Вряд ли, староват», с сомнением покачала головой Айна. Ей надоело сидеть, и она легла на живот, продолжая болтать ногами. «Так не всегда ж ему столько было. Он же только что сказал: конец нулевых — начало десятых. Вполне молодой».
— Но сильнее всего естествоиспытатель упирался в ограниченность ресурсов собственного мозга! — ультимативно заявил Нейродед. — Даже лучшие результаты редко отличались от отдалённого шёпота. Слишком комплексная задача. Нейроинтерфейс позволил вывести самую трудоёмкую часть на внешние вычислительные мощности — сюда.
Он демонстративно потряс тульпами.
— В результате, мозг занимается своей частью работы — той, которая у него лучше получается, а компьютер — своей, которая получается лучше у него. О том, как это происходит, эээ… — лектор запнулся, приподнял бровь и взглянул на часы, — мы поговорим на следующей лекции. Всем спасибо, все свободны.
Нельзя сказать, что профессор нарушал обещание, которое впервые дал на второй лекции. Он честно рассказывал про разные особенности работы тульп, но быстро съезжал обратно к нейроинтерфейсу, так что и выполненным его тоже никто бы не назвал.
Бодрствовавшие студенты загремели стульями и стали собирать вещи и будить своих павших товарищей, если те почему-то не проснулись от поднявшегося гама сами. Начинался большой перерыв, а значит, настало время обедать.
Александр отправился в кафе неподалёку от лекционного корпуса. Студенты редко заходили туда, предпочитая университетскую столовую и пару будок с горячим питанием через дорогу. Но у Ады как раз должен начаться обед, и он рассчитывал в очередной раз встретить её там. Его ожидания полностью оправдались — Ада уже сидела на привычном месте. Сбегав за салатом с парой горячих бутербродов, он к ней присоединился. Завязался лёгкий разговор: она рассказывала о своих офисных заботах, а он — об университетских лекциях.
— Что-то у меня даже какое-то облегчение, что я оттуда вылетела, — фыркнула Ада. — Я бы такое не вынесла.
— Кстати, знаешь, что в Нейродеде самое интересное? — поспешил поделиться своим открытием Александр.
— То, как он любую тему сводит к нейроинтерфейсам?
— Нет, у него тульп почти десяток, — Айна, разгуливавшая по столу, обернулась и пригрозила пальчиком: «Врать нехорошо!» — «Так я и не соврал, можно сказать!»
Девушка на мгновение приподняла брови.
— Вот! Даже у старичка-профессора десяток, а ты всё как бомж с одной ходишь. Купил бы себе уже парочку поновее.
Айна застыла, приоткрыв рот и жалобно глядя на Александра. Если бы это сказал кто-то другой, её владелец пришёл бы в ярость. Но речь-то шла об Аде…
— Извини, но с Айной я уже десять лет, и ты не знаешь, через что мы вместе прошли, — Александр говорил сдержанно, но, к облегчению тульпы, нотки возмущения всё равно прослушивались. — Я не собираюсь её просто так взять и выбросить.
— Романтик, — бросила Ада. — Когда выйдет новая модель, я Августу поменяю, не задумываясь. А её вместо Андрея поставлю.
— Они же тебя слышат, — немного шокированный, сказал Александр.
— Они же и мысли слышат, — рассмеялась Ада, — они уже давно всё это знают. Или твоя старушка не умеет мысли читать?
— Мысленное управление у тульп появилось раньше анализа речи, — рассеянно ответил Александр, вспоминая лекции Нейродеда. Неожиданно его зацепила новая мысль. — Кстати, а ты им вообще пользуешься?
— Кем?
— Ну, ты как с тульпами общаешься чаще — вслух или мысленно?
— Конечно, мысленно! Думаю-то я постоянно.
— Да и некрасиво как-то перед окружающими, да?
— За сумасшедшую примут, что ли? Может, я по гарнитуре разговариваю? — поначалу рассмеялась Ада, но резко остановилась. — И правда, некрасиво. Только не понимаю, почему.
— Я ни разу не видел, как кто-то разговаривает с тульпой вслух, — задумчиво сказал Александр.
Возникла неуютная пауза.
— А здорово бы было, если бы тульпы разных людей могли между собой общаться, — попробовал он оживить разговор.
— Говорят, в следующем году у новой iTulpa такое будет. Китайцы, наверно, уже делают, поищи среди бюджетных моделей, — нехотя ответила его собеседница.
После пары новых попыток стало ясно — разговор больше не клеится. Они уткнулись каждый в свою тарелку и невесело сосредоточились на еде.
— Знаешь, мне на работу пора, — как бы нехотя сказала Ада, подбирая остатки картофельного пюре котлетой.
— А мне — на учёбу, — дожёвывая бутерброд, отозвался Александр.
Ада забросила в себя последний кусок котлеты, прибралась и ушла, а Александр ещё какое-то время сидел и осмысливал произошедшее. Он в очередной раз наткнулся на шероховатости в характере своего объекта воздыханий и, как ему казалось, повёл себя, как полный козёл. Такими темпами он нескоро завоюет её признательность. Айна молча сидела у него на плече, сочувственно прижавшись к шее. Может, у неё и было своё мнение на этот счёт, но она его не озвучивала — в любом случае, оно бы не помогло.
Но время поджимало — вот-вот должен начаться практикум по иностранным языкам, а у кафе был ещё один недостаток, снижавший его популярность среди студентов. Оно находилось в стороне от кратчайших переходов из корпуса в корпус, так что отправляться из него приходилось пораньше.
Александр подобрал сумку, кинул тарелку из-под салата в ящик и поспешил обратно на занятия. Айна, невидимая ни для кого, кроме него, порхала, наматывая вокруг него круги и время от времени пролетая сквозь прохожих. «А что ты думаешь об общении с чужими тульпами?» — поинтересовался он у неё. Феечка какое-то время раздумывала над вопросом, а затем уклончиво ответила: «Было бы интересно подружиться с кем-то, кроме тебя». «Может, действительно купим тебе подружку?» «Нет-нет, не надо», замахала руками в протесте тульпа. «Не переживай, денег хватит. В крайнем случае, из заначки на путешествия возьмём». «Не в этом дело». У Александра возникло смутное подозрение, что маленькая ревнует, но он его быстро подавил.
Хоть ему и казалось, что в кафе он протосковал почти полчаса, на самом деле переживания заняли у него не больше десяти минут, так что к аудитории он прибежал одним из первых. Возле дверей чирикала пара девушек, обсуждая новый сезон какого-то сериала, а в стороне возвышался смуглый и кучерявый Акрам, усиленно, но беззвучно шевелящий губами. Он опять пропустил утренние лекции, но на практикум, как и всегда, пришёл. Александр вспомнил недавний разговор об общении с тульпами, и он решил поинтересоваться у Акрама о том же. Благо, тот успел проявить к ним довольно странное отношение.