– Когда успела?! Ты же вот на днях у Давида своего ночевала!.. – замирает, округляя глаза, в которых мелькает догадка – не у него, да?..
Я качаю отрицательно головой.
– Ой, батюшки… Кто же он?..
– Он… простой парень… Не из наших… понимаешь?..
– Бедный?..
– Да нет… – уклончиво отвечаю я, – из рабочих он… автомеханик…
– Вот почему Лариса Сергеевна такая сердитая с утра была…
– Она дома?
– Уехала… сказала, по делам… – притягивая за плечи, наклоняется к уху, словно нас могут подслушивать.
– А папа?
– Папа дома, телевизор в гостиной смотрит.
В голову приходит одна мысль, я обнимаю Наталью и жалобно заглядываю ей в глаза.
– Наташ, принеси мой телефон, а…
– Телефон? А где он?
– Я… я не знаю… Мама забрала…
– Ой, Анют, как же я тебе его достану–то?!
Ну, да, она, конечно, права. Вряд ли мать оставила его на видном месте, а заставлять Наталью обыскивать ее кабинет немыслимо. Если родительница узнает об этом, домработница пойдет под суд.
– Наташ, ты специально его не ищи, но, если вдруг, увидишь где, принеси. Хорошо? Мне только один звонок сделать…
– Хорошо…
Женщина, тяжело вздохнув, поднимается и указывает на запеканку головой.
– Ешь, а то остынет…
Аппетита у меня нет, даже несмотря на то, что вчера я осталась без ужина. Ковыляю в ванную и в ужасе застываю у зеркала…
Опираясь руками на раковину, вглядываюсь в свое отражение. Воспаленная кожа щек со следами от маминых пальцев, веки, напоминающие два вареника, нездоровый блеск глаз и размазанная по всему лицу косметика.
Быстро раздеваюсь и встаю под душ, а после заставляю себя съесть все, что принесла Наталья.
Сама она появляется в моей комнате часа через два после нашего утреннего разговора.
– Нет его нигде, – выговаривает она, будто запыхавшись, – везде посмотрела… спрятала, видно…
– Черт…
Меня накрывает безысходностью. Я совершенно не представляю, что мне делать. Если бы я знала номер Матвея наизусть, могла бы позвонить с телефона Натальи. Но с цифрами у меня всегда было не очень…
Женщина собирает посуду, и, пообещав, что скоро принесет обед, выходит из комнаты. И дверь при этом остается незапертой… Может, она и до этого меня не закрывала, а я в расстроенных чувствах и не заметила?..
Подхожу к окну и выглядываю во двор. На скамейке у входа в дом сидит Саша, наш водитель, но, насколько мне известно, Наталья кормит его на кухне после хозяйского обеда.
Решение приходит молниеносно. Я быстро достаю из шкафа дорожную сумку, собираю в нее самое необходимое. Документы, повседневную одежду, свой ноутбук и деньги, что хранились в маленькой шкатулке в самом укромном углу шкафа. Сумма небольшая, но совсем для меня сейчас не лишняя.
Упаковываю вещи и прячу сумку под кровать за минуту до того, как в комнату с подносом в руках вплывает Наталья.
– Куриный супчик, как ты любишь…
– Спасибо…
– Кушай скорей…
Сказав это, она садиться на кровать, всем своим видом показывая, что не собирается уходить, пока я все не доем.
– Мама вернулась? – спрашиваю я, отправляя в рот ложку супа.
– Нету ее… – ворчит женщина, – хлебом закусывай…
Сколько помню ее, всегда пытается накормить меня до отрыжки. Считает, что слишком худа, а мне ведь еще детей рожать…
– Иди, Наташ, тебе же еще Сашу кормить…
– Подождет, ничего с ним не сделается, и так морда скоро треснет от моей стряпни…
Я продолжаю есть суп, не забывая при этом про хлеб, а Наталья начинает елозить по покрывалу. Прочищает горло и разглаживает на коленях свой передник. Явно не терпится мне что–то рассказать.
– Что?..
– Анют… я тут ненароком разговор твоей мамы с папой подслушала… случайно, они утром говорили в кабинете, а я мимо проходила…
– И?.. Что ты услышала?.. – настораживаюсь я.
– Она сказала, что хочет тебя куда–то на все лето отправить…
– Куда?
– Я не знаю, но, по–моему, заграницу, потому что она просила папу найти твой загранпаспорт.
– Я не поеду…
В груди начинает закипать злость. Как, интересно, они собираются меня отправить?! Вставят кляп в рот и свяжут или ударят по голове и в мешке погрузят в самолет?!
Не думают же они, что добровольно соглашусь уехать?..
Нет, все таки, мое решение убежать было верным.
Я быстро доедаю все до последней крошки, от волнения совершенно не чувствуя вкуса еды, и помогаю ей собрать посуду на поднос.
– Посплю, – говорю ей прежде, чем она уйдет, – голова гудит от недосыпа…
– Поспи–поспи, солнышко… – заботливым тоном отвечает Наталья, – я тебе вечером пирожков испеку… твоих любимых…
– С вишней?..
– С вишней…
Гладит по голове, целует в лоб и выходит, неплотно прикрыв дверь.
Мне так стыдно за мою ложь, но по–другому никак… До вчерашнего дня, я думала, что знаю маму, а теперь не удивлюсь, если она и правда силой отправит меня заграницу или упечет в психушку.
Через десять минут Саша скрывается в доме, а значит, путь открыт. Надеваю новые кеды, перекидываю через плечо сумку и выскальзываю из комнаты.
Стараясь передвигаться бесшумно, прохожу вдоль коридора, останавливаюсь у подножия лестницы, чтобы убедиться, что внизу никого нет, и начинаю спускаться.
Из кухни доносятся голоса водителя и Наташи и я, не оглядываясь, быстрым шагом иду к выходу.
– Дочка?.. – догоняет меня голос папы, и я резко торможу.
Он подходит ко мне сзади и, положив руку на плечо, разворачивает к себе лицом.
– Ты куда?
Его отрешенный вид и пустой взгляд поднимает во мне волну раздражения. И жгучую обиду… Где он был вчера, когда мама хлестала меня по лицу?! Спрятался, потому что боялся попасться ей под горячую руку?!
И это его «дочка»… Иногда мне кажется, что он называет меня так из–за того, что забывает мое имя…
– Мама будет ругаться…
– А ты не говори, что видел меня, – смахиваю с плеча его руку и вылетаю из дома.
Он меня не останавливает и не окликает. Наверное, пошел дальше смотреть телевизор.
Пересекаю двор, выбегаю на улицу и, не останавливаясь, мчусь за пределы коттеджного поселка.
К моему удивлению, за мной никто не гонится, никто не пытается вернуть меня назад. Вероятно, папа забыл обо мне, как только в телевизоре закончилась рекламная пауза.
Добегаю до автобусной остановки и, надев на голову капюшон, прячусь за широкой рекламной стойкой. Сердце бьется в груди, как обезумевшая птица в клетке, пульс зашкаливает, в венах чистый адреналин.
Впервые в жизни я решилась на что–то подобное и теперь сходила с ума от страха и азарта.
Рейсовый автобус пришлось ждать почти час. Этот маршрут не рассчитан на жителей нашего поселка, они в нем просто не нуждаются. Он действует только летом и возит дачников из расположенного неподалеку садоводства.
Наконец, приходит автобус, забитый под завязку пенсионерами. Я встаю в центре, подальше от окон, чтобы Саша, который обязательно кинется мне вдогонку, не увидел меня из автомобиля.
Мы едем очень медленно, и я начинаю нервничать. Автобус останавливается на каждой остановке, люди медленно выходят и еще медленнее заходят. Меня трясет от страха и нетерпения, так и подмывает подойти к водителю и напомнить, где находится педаль газа.
Спустя час тихоход останавливается на остановке в центре города, и я, едва ли не расталкивая бабулек локтями, выскакиваю из автобуса и, перебежав через дорогу бегу к пятачку, на котором, насколько я знаю, берут заказы таксисты.
Внезапно мой взгляд выхватывает знакомый белый внедорожник с не менее знакомыми номерами.
Это Саша!..
Он проезжает мимо меня, не заметив, и тормозит у автобуса, из которого я только что вышла.
У меня слабеют ноги от осознания того, насколько близко я была к провалу. Поправляю дрожащими пальцами капюшон на голове и ныряю в первый попавшийся торговый центр, потому что, не найдя меня у автобуса, Саша наверняка рванет к бомбилам.
Целый час брожу по бутикам и магазинчикам и только потом рискую выйти на улицу. Оглядываюсь по сторонам и, не заметив ничего подозрительного, иду к таксистам.
А еще почти через час выхожу из автомобиля у ржавых ворот.
Закрытых.
Растеряно смотрю в окно и слышу голос таксиста.
– Точно сюда? Ничего не попутала?..
– Нет.
– Закрыто, вроде… Может, обратно?..
– Нет, спасибо… – протягиваю ему деньги и открываю дверь.
– Точно?.. Странное местечко…
– Да, спасибо еще раз и до свидания.
Он бросает что–то типа «как хочешь» и бьет по газам. А я остаюсь одна под забором, как бедная родственница.
Почему закрыт автосервис?! Я ни разу не видела, чтобы эти ворота были закрыты, даже когда мы возвращались сюда с Матвеем ночью, здесь всегда кто–нибудь был…
Что, если его закрыли после вчерашней налоговой проверки?! Где мне теперь его искать и куда ехать. А главное, как?! Я без телефона!
Ставлю сумку на пыльную траву и, обхватив себя руками, сажусь на старую покрышку. В голове каша, одно предположение страшнее другого. А вдруг это мама?.. И исчезновение Матвея связано с тем разговором у нашего дома?!
Время идет, но никто не появляется. Я совсем не вовремя вспоминаю про стаю бродячих псов, и мне становится совсем жутко…
Зачем я здесь осталась?! Нужно было вернуться в город с тем таксистом… Но куда?! Домой?! Нет, ни за что!
Темнеет, а я все сижу и жду неизвестно чего. Остается надеяться, что Матвей все же вернется сюда ночевать, ведь ему больше негде…
Еще полчаса спустя совсем темнеет и я, накинув на плечи еще одну кофту, что была в сумке, вдруг начинаю плакать. От страха за себя и за него…
Отчаявшись, я решаю все же вернуться в город, хотя до оживленной трассы не менее десяти километров. Может быть, получится поймать попутку.
В этот момент вдали мигает свет, и я подпрыгиваю на ноги. Сюда кто–то едет!!! Всматриваюсь до боли в глазах вдаль и понимаю, что это не легковая машина, это джип…