– Привет.
– Привет, – отвечает он из смотровой ямы, – не думал, что ты так быстро приедешь. Подождешь?..
– Конечно, – присаживаюсь я на корточки, – почему ты один?
– Воскресенье.
– А у тебя разве нет выходных?
– Не люблю, когда работа простаивает, – кряхтит он, затягивая гайку.
– Давно ты здесь работаешь?
– Год.
– Нравится?
– Нравится, – белозубо усмехается он, – а ты на кого учишься? Ты же закончила школу?
– Естественно! – закатываю глаза, – я учусь на нотариуса.
– Ох ты! Круто, че! В Академии?
– Да, – тихо отвечаю я, чувствуя смятение и толику стыда за то, что моя будущая профессия так контрастирует с его настоящей.
– На каком курсе?
– На втором.
– И хорошо учишься?
– Неплохо, – выдаю уныло.
– Почему выбрала эту специальность?
– Моя мама судья, а папа юрист.
– Ясно, – кивает он, не отрываясь от дела, – выходит, твои родители решили все за тебя?
– Нет, мне и самой нравится.
Вопрос о выборе профессии никогда не стоял. Я из династии юристов. Мои родители, мои бабушки и дедушки – все так или иначе связаны с юриспруденцией. Поэтому мне оставалось только выбрать направление.
– А ты?..
– Что, я? – спрашивает Матвей, вытирая руки тряпкой.
– Закончил что–нибудь?
– У меня не было возможности учиться после школы, Принцесса…
– Прости…
Я поднимаюсь на ноги, наблюдая, как он тоже поднимается на поверхность. Подтянувшись на руках, ловко выпрыгивает из ямы и оказывается прямо передо мной.
– Но я учусь сейчас… заочно…
– Правда? – оживляюсь я, изо всех сил удерживая взгляд на его лице и не позволяя ему опуститься на спортивную майку, облепляющую грудные мышцы, – на кого?
– На финансиста.
– Что?! На финансиста? Ты?
– Что тебя так удивляет?.. – заломив бровь, наступает на меня Матвей.
– Н–ничего… – лепечу я, неосознанно затягиваясь его запахом, – неожиданно просто…
Он склоняется надо мной и целует в кончик носа.
– Подожди меня здесь. Я в душ, а потом поменяю твою лампочку.
С этими словами он разворачивается и начинает подниматься на второй этаж. А я, открыв рот, залипаю на его удаляющейся фигуре.
Как такое возможно?.. Глядя на Матвея, понимаю, что это мой человек. Мне нравится в нем все. И нет ни единой черты, которая меня бы в нем раздражала.
Плевать, что он, как бы выразилась моя мама, не нашего круга. Что не сможет обеспечить мне жизнь, к которой я привыкла. Плевать, что осудят друзья и родители. Главное, чтобы он рядом был.
Подхожу к дивану с желанием сесть, но в последний момент останавливаюсь. Делаю глубокий вдох, разворачиваюсь и решительным шагом иду за ним.
Второй этаж автосервиса представляет собой длинный коридор с рядом дверей по одну сторону и глухой стеной – по другую.
Найти Матвей труда не составляет. Торможу у приоткрытой двери, на мгновение прикладываю руку к бухающему сердцу и, толкнув ее, захожу внутрь и оказываюсь в жилой комнате.
Обеденный небольшой стол, навесной шкаф, два табурета. Небольшая электроплита, в глубине расправленный диван, кресло и жалюзи на единственном окне.
Он здесь живет?!
Вне всяких сомнений, это его комната, потому что в кресле лежат джинсы, в которых он был вчера, на столе – его смартфон, а за тонкой дверью слева от входа слышен звук льющейся воды.
Провожу кончиками пальцев по столешнице, касаюсь коленом табурета, подхожу к открытой вешалке для верхней одежды. На ней висят джинсовая куртка и кожаная куртка–косуха.
Подношу джинсовую ткань к носу и затягиваюсь терпким запахом. Никакого парфюма. Только стиральный порошок, машинное масло и Матвей.
– Я же просил подождать внизу, – окутывает меня его хрипловатый голос, заставляя сердце подскочить к горлу.
Замерев, я прислушиваюсь к собственным ощущениям. Лицо пылает, а колени слабеют под натиском плотной тестостероновой ауры. Она хлещет по нервам, сбивает с ног ударной волной.
Матвей проходит мимо, обдавая мою кожу легкой волной запаха хвойного геля для душа и, остановившись спиной ко мне у дивана, снимает с бедер полотенце.
Во рту становится сухо, как в Сахаре. Громко сглотнув, не моргая, наблюдаю за капелькой воды, которая падает с мокрой пряди на спину и тут же резво бежит вдоль по позвоночнику, минуя поясницу, и скрывается между крепких ягодиц.
– Тебе лучше уйти… – глухо произносит он, вытирая полотенцем волосы.
– Почему?.. – негромко спрашиваю я, делая шаг в его сторону.
– Потому что потом ты будешь жалеть.
Неслышно приближаюсь к Матвею и упираюсь лбом между лопаток.
– Не буду… – выдыхаю в напряженную спину, несмело обхватывая руками его окаменевшее тело.
Целую горячую кожу, прижимаюсь к ней щекой.
Парень резко скидывает с себя мои руки, оборачивается, хватает за талию и под мой громкий вскрик кидает на диван, тут же накрывая своим телом.
– Ты играешь с огнем, девочка… – цедит он, оттягивая за волосы назад мою голову, – я ведь ни хрена не железный и не святой.
Прикусывает кожу шеи и недвусмысленно толкается эрекцией между моих разведенных ног.
Низ живота сводит сладкой судорогой. С хриплым стоном запускаю пальцы в мокрые волосы, тяну на себя, двигаю бедра ему навстречу.
– Дура… – шепчет Матвей, оттягивая зубами мою нижнюю губу, – глупая…
Дергает молнию платья, стаскивает его с плеч на талию, вниз по ногам и бросает на пол.
Я лежу перед ним в тонком кружевном лифчике и трусиках голубого цвета. Плавясь от желания под его жадным взглядом, хватая воздух беспорядочными вдохами, желая лишь одного – быть его…
Накрыв ладонью шею, Матвей целует меня. Чувственно, глубоко. Второй рукой накрывает грудь, сжимая сосок через тонкое кружево. Стону в рот, закинув одну ногу на его ягодицы, толкаю на себя.
– Последний шанс, Аня… – хрипит он, спускаясь к моей груди.
Прикусывает твердую вершину через бюстгальтер, спускает чашечку и всасывает сосок в рот.
– Не–е–ет… – выстанываю, прогибаясь в пояснице.
Спускает вторую чашечку и проделывает то же самое со второй грудью. Накрывает рукой насквозь мокрые трусики.
– Останови меня, пока не поздно…
– Пожалуйста, Матвей… – хнычу, чувствуя невыносимую тяжесть внизу живота, – я хочу…
Он спускается еще ниже, целует живот, ласкает языком пупочную ямку. Подцепив стринги двумя пальцами, стягивает их с меня и отправляет к платью.
Меня колотит от желания и волнения, а когда он разводит ноги и прижимается ртом к моей промежности, накрывает паника.
– Нет! Матвей, не надо!
– Молчи…
Проводит языком вдоль складок, разводит их пальцами и обхватывает губами пульсирующий бугорок.
– Матвей! – выкрикиваю я, когда жаркая молния бьет прицельно туда, где хозяйничает его рот.
Он фиксирует мои дрожащие бедра руками и смотрит мне в глаза.
– Твой мальчик… он делал тебе так же?..
– Что?.. Господи, Матвей, конечно, нет!
В голубых глазах мелькает удовлетворение, после чего он снова припадает ртом к пульсирующей плоти.
– Боже… Боже… – шепчу сухими губами, – пожалуйста… еще…
Он мягко засасывает клитор и вводит в меня палец. Напряжение достигает своего максимума. Я кричу в полный голос и начинаю содрогаться в оргазме.
– Пи@дец, ты какая… – проникает в мое атрофированное сознание.
Я слышу шелест фольги, а затем меня накрывает его тело.
– Готова? – напряженно выдыхает Матвей, и я киваю, чувствуя, как в промежность упирается головка члена, – будет больно…
– Да…
– Максимально расслабься, хорошо?
– Да…
Давление усиливается. Я смотрю в его глаза и немного напрягаюсь.
– Сейчас, – говорит он и делает рывок.
– Ай! – вскрикиваю, дергаюсь, пытаясь отодвинуться от него.
Ощущение такое, словно меня посадили на кол. Боль разрывает пополам. Из глаз брызжут слезы, которые Матвей тут же собирает губами.
– Тшшш… не дергайся…
– Больно…
– Сейчас пройдет, – обещает он, покрывая поцелуями мое лицо.
Действительно, стоит мне расслабиться, как острая боль уходит, оставив место неприятному тянущему чувству.
Обвиваю руками крепкую шею и закидываю на него ноги.
– Уверена? – сканирует меня взглядом.
– Да.
– Скажи, если будет больно, – проговаривает Матвей и делает неспешное движение внутри меня.
Саднит, да… Но не больно.
А еще непривычно от растянутости и наполненности внизу живота.
– Ну, как? – тяжело дыша, спрашивает он.
– Хорошо…
– Хорошо?.. – уголки его губ дергаются, а у меня в груди щемит от нежности.
Мне безумно хочется сделать ему приятно. Хочу, чтобы со мной он испытал то же самое, что испытала только что я.
– Матвей, не сдерживайся…
– Звучит заманчиво… – выдавливает он сквозь стиснутые зубы и делает толчок, – ох, бл@дь... Как тесно…
Начинает ритмично двигаться, с каждым ударом выбивая из меня дыхание. Я прячу лицо в основание его шеи, с удивлением замечая, что тело действует отдельно от моего разума, самостоятельно находя ритм, двигаясь навстречу его ударам.
Боль уходит. Чувство неприятного трения тоже. Член Матвея абсолютно беспрепятственно скользит во мне, каждым толчком нагнетая наслаждение.
Это приятно. Боже… мне нравится…
– Матвей…
– Принцесса, охренеть… – хрипит он, врезается в меня последний раз и начинает кончать.
Я принимаю на себя всю тяжесть его тела. Глажу плечи, целую в висок, пока он восстанавливает дыхание.
Через пару минут, поцеловав меня в губы, Матвей приподнимается и осторожно вытаскивает член. На презервативе кровяные полоски, как свидетельство моей утерянной невинности.
– Болит?
– Нет.
Его губы трогает мимолетная улыбка, он стягивает контрацептив и ложится рядом со мной. Я прижимаюсь к его боку и устраиваю голову на плече.
– Матвей… у нас теперь отношения?..
– Ты хочешь отношений со мной? – отдается вибрацией его голос.
– Хочу… а ты нет? – затаиваю дыхание, со страхом ожидая ответа.