— О чем ты?
— А, ты ж на той стороне моря вырос. На здешних глубинах им кормиться нечем. Даже одному, а тут сразу трое. Значит, пока держится блокада, острова и будут голодать. Представь, сколько еды нужно такой громадине.
Первым делом нападавшие отрезали город от внешнего мира. Логичнее всего было этой же ночью потопить все, способное держаться на плаву. Но у озиртов оставались союзники среди людей. Которые также владели кораблями и явно не планировали их терять.
— Ты все еще хочешь идти с кучей оружия в одиночку? Пойми, для моря сталь ценнее золота. И если увидят одного человека со связкой клинков, то никакой дисциплины не хватит, набросятся и убьют. Оставайся лучше с нами. Защищаться сподручнее будет.
Но механик стоял на своем. Спустились сначала на первый этаж, потом в подвал, где находился небольшой арсенал. У хранившихся там палашей и сабель даже не было ножен, просто держались на стойке. Собрал вместе дюжину сабель, они показались легче, перевязал найденными здесь же ремнями.
Взвесил получившуюся связку в руках. И наконец понял, что план принести оружие в одиночку слишком оптимистичен. Даже в спокойной обстановке идти с таким грузом было бы непросто. Тем более прятаться от озиртов, предавших стражников и воинов Мейцеров. Пришлось признать очевидное и вернуть клинки на место.
Значит, оставалось только вывести автоматов из города и добраться до тайника с оружием из другого мира. Уже подойдя к двери, вспомнил увиденное на втором этаже и решил уточнить. Повернулся к старшему стражнику.
— Там стоят бочки с порохом. Что, если взорвать их рядом с живыми островами?
— Разозлятся, наверное. Это обычных жителей моря порох под водой глушит до смерти. А у этих толстый панцирь. Даже ядром не пробить.
— А если взрыв будет снизу?
— Кто знает? — ответил распространенной в городе присказкой мужчина. — Но под брюхо не пролезешь. Лучший ныряльщик не справится.
На этом разговор закончился. Двое стражников поднялись на второй этаж и следили за соседними улицами из бойниц. Третий приоткрыл дверь, выглянул наружу и дал команду, что можно выходить.
Орель перехватил шпагу за рукоять и вышел из башни. Быстро пересек открытое пространство и направился в сторону кузнечного квартала. Как бы странно не звучало, но чувствовал себя в относительной безопасности. Мейцерам удалось сдерживать озиртов. Похоже, по этой же причине во вторжении не использовали морских медведей. У них не хватало разума, чтобы позволить встречным людям просто уйти.
По пути стал забирать налево, удаляясь от побережья. Резко замер, когда услышал в паре кварталов громкий звук. Пушечный выстрел. За ним еще пороховые хлопки, только тише. Нестройный мушкетный залп.
Понял, что в той стороне находился дворец дукса. Значит, в Наяхафене остался как минимум один очаг сопротивления. Капитан гвардии Мертен оправдал доверие правителя и не позволил захватить укрепленный дворец с налета. Орель чувствовал любопытство, но идти и проверять казалось слишком опасно. Поэтому продолжил путь к мастерской горбуна.
Улицы оставались на удивление пустыми. Но во многих домах сквозь ставни пробивался свет от лучин и лампад. Вскоре Орель услышал голоса на параллельной улице. По кварталу ходил патруль городской стражи. Время от времени десятник звонил в небольшой колокол и кричал, чтобы жители оставались дома.
По мере приближения к кузнечному кварталу на улицах все чаще встречались стражники и озирты. Они не просто двигались по городу, а устраивали посты на перекрестках. Пару раз Ореля окрикивали люди Мейцеров, но он всякий раз ускорял шаг и сворачивал с главных улиц и прятался между домами. Предпочитал сбегать, а не объясняться.
В какой-то момент зашел в переулок, где устроили свалку. Среди объедков, разбитых бочек, гнилых овощей заметил отрез рогожи, выпачканный желтой краской. Переборол брезгливость и завернул в ткань шпагу. Так, чтобы оружие сразу не бросалось в глаза. В сложившейся обстановке не стоило ходить с клинком наголо.
Глава 24
Когда вышел к кузням, увидел, что квартал полностью окружили люди и воины моря. На глазах механика к крайней мастерской подъехала повозка. С нее сошли двое стражников и вывели мужчину в исподнем. Тот громко спорил с ними, не выбирая выражений. Конвоиры отвечали вежливо, но было заметно, что предатели с трудом сдерживались.
Не дожидаясь рассвета кузнеца вытащили из постели и привезли ковать оружие для озиртов. Он попробовал сопротивляться, но его быстро подхватили под локти и силой повели в мастерскую. Кузнец поначалу пытался вырваться, но в итоге смирился и пошел сам.
Орель решил обойти квартал, найти удобное место, чтобы пробраться к мастерской Лабберта. Мейцеры понимали, что без кузнецов не смогут выполнить свою часть сделки. И бросили все силы на захват и контроль мастеров. На каждой прилегавшей улице ходили патрули стражников. А только на глазах механика вглубь квартала вошли два отряда озиртов, в общей сумме не меньше сорока бойцов.
Как бы Орель не примерялся, так и не нашел подходящего места, где можно было войти в квартал незаметно. А потом еще и выйти. Даже если удастся вооружить терции, то выбраться с боем не получится. Слишком много противников.
В какой-то момент люди Мейцеров заметили излишний интерес. Старший из патрулировавших северную границу стражников окликнул Ореля. Тот решил не убегать, а безбоязненно подошел к патрулю.
— Уважаемый, ты что здесь выискиваешь? Никому в мастерские нельзя, кроме кузнецов и работников.
— Я служу господину Куно Нульгмана. Он отдал на починку дорогую музыкальную шкатулку мастеру Лабберту. Это который горбун. Боюсь, что украдут. Вот и ищу, как добраться до кузницы и забрать.
Десятник успокаивающе махнул рукой.
— Не волнуйся. Воров здесь нет. Где эта шкатулка лежит, там и останется.
— У меня приказ, — с напускным упрямством сказал Орель. Уже понял, что лучше уйти, но не хотел вызывать лишних подозрений.
— Возвращайся домой, уважаемый. Прямо сейчас. И не выходи на улицу, пока не услышишь приказ от глашатаев.
Орель кивнул, развернулся и пошел в сторону западной границы города, прочь от моря. Это был самый быстрый способ выйти за пределы Наяхафена. Когда снова приблизился к дворцу дукса, вновь услышал несколько выстрелов из мушкетов. Уже не синхронный залп. Но гвардия правителя республики держалась.
С определенного момента исчезли следы вторжения. На пустых предрассветных улицах не было ни озиртов, ни даже городской стражи, предавшей или сохранившей лояльность республике. Словно ничего и не происходило.
Вскоре механик вышел на один из главных трактов, тянувшийся от Наяхафена вглубь континента. И увидел импровизированную заставу. Дорогу переграждали сцепленные телеги, груженые камнями и бочками с водой, чтобы сложнее сдвинуть. И десяток стражников вокруг. Значит, послать за помощью экипаж с механической лошадью не удастся.
Подходить ближе механик не стал. Вместо этого свернул на дорогу, тянувшуюся вдоль города с севера на юг. По пути достаточно часто встречал группы по несколько человек, также бежавших из города. Пара мужчин, несколько женщин, порой целые семьи.
Все держались осторожно. Близко не подходили. Но любопытство брало верх и Орель обменивался новостями и подробностями прошедшей ночи. Как выяснилось, не везде озиртов удавалось сдержать. И они вламывались в дома.
Рослый широкоплечий владелец оружейной лавки показал окровавленную правую руку. И рассказал, что ночью проснулся, вместе со взрослыми сыновьями спустился с жилых второго и третьего этажа проверить шум. И обнаружил там воинов моря.
Хозяин ухватил продаваемое в лавке оружие и начал отбиваться. Но втроем сложно было продержаться против дюжины озиртов. Но внезапно подоспели еще воины, из другого клана, и бойцы городской стражи. Мародеров вытащили на улицу и прямо там убили. Представители своего же народа.
Несмотря на спасение, торговец увидел в произошедшем плохой знак. В этот раз озирты действовали не как привычные налетчики. А самая настоящая армия. Причем такое наказание за нарушение дисциплины встречалось только в войсках наполовину легендарных восточных тиранов.
С рассветом Орель достиг перекрестка пути на Глубокое и вторым главным трактом, который уходил на юго-запад от Наяхафена. Механик вышел на середину дороги и огляделся. Близнецов не обнаружил. Заметил еще одну заставу, в сотне шагов ближе к городу.
Лехтман прошел дальше на юг, решив не маячить посреди дороги. Но услышал протяжный свист из кустов на обочине. Когда Орель повернулся и увидел кукольника. Готтольд убедился, что его заметили, махнул и пошел в сторону небольшой рощи рядом с трактом.
Решил не продираться сквозь кустарник, Орель обошел кругом. В роще на пне от давно срубленного дерева сидела Агнесса. Она неловко выпрямила раненую ногу, прижимая к бедру свернутую вчетверо ткань. Девушка выглядела сильно бледнее обычного. При виде Лехтмана она кисло улыбнулась и махнула рукой.
Позади нее неподвижно застыл автомат. Но когда Лехтман зашел поле зрения веркштейновых линз, механизм повернулся к нему. Но остался стоять на месте.
— Кузен, ты нашел время обшарить городские помойки?
Орель развернул испачканную рогожу и показал шпагу.
— Решил не ходить с оружием наголо. Как ты, Агнесса?
— Неважно, честно скажу. Кровь остановила, но не уверена, что остались силы на сражение. Или хотя бы на долгую прогулку.
Готтольд тревожно смотрел на сестру. Но говорить ничего не стал.
— Орель, ты смог забрать автоматы?
— Пробраться в кузню Лабберта не получилось, слишком много людей и озиртов вокруг. Этот квартал для них — первоочередная цель. Я поговорил со стражниками, которые караулили кузницы. Обещают, что все вещи останутся в сохранности. Если никто не поймет, на что способны автоматы, то ближайшие дни их могут не тронуть.
— И что будем делать? — задал главный вопрос Готтольд.
Достаточно долго все молчали, никто не решался заговорить первым. Орель понял, что не имел времени продумать дальше пары следующих шагов. И изначальный план собственно и заканчивался на встрече с близнецами. Счел нужным порассуждать вслух.