рону, перестав закрывать нам виды широкими плечами. Следом, не сговариваясь, через порог шагнули мы с Анной и, наконец, Шерстаков – последним. А вот заговорил он как раз первым, сумев удачно обойтись без лишнего пафоса и возвышенных речей:
- Приветствую, господа советники, - тренированный морскими просторами голос хоть и дребезжал сорванными связками, зато разом накрыл все немаленькое помещение. – Собирайтесь-ка потихоньку, пора освобождать здание для вернувшихся владельцев.
Не знаю, от чего именно потеряли дар речи полсотни застигнутых врасплох членов Государственного Совета – то ли от этой нарочитой будничности, то ли от неожиданности, но пауза в зале повисла предельно выразительная, а тишина установилась мертвая. Я решила, что грех будет не воспользоваться моментом и не внести свою лепту в дело создания драматических эффектов.
Почему-то в зале оказались задернуты шторы. Возможно господа министры пытались так добавить солидности обстановке, предназначенной, вообще-то, для балов и приемов, а вовсе не для заседаний; возможно просто отгораживались от зрелища повисших над Невой дирижаблей… Неважно. Но я решила, что света сюда добавить стоит. Определенно.
Будь дело ночью, все оказалось бы проще, но сейчас моей уснувшей искры хватило лишь чтобы мазнуть силой вдоль стен и определить, где у них тут выключатель. Оказалось совсем рядом – чуть левее двери, возле которой мы стояли. Ну а дальше уже дело техники: сдвинуть декоративную панель, закрывавшую рубильники и перекинуть их вверх до упора. Весь десяток с лишним. Не разбираясь.
Да! Эффект вышел что надо!
Люстры и бра вспыхнули разом, словно скрестившись лучами на тоненькой фигурке Анны и подсветив ее ношу. И пока господа советники пытались проморгаться и прийти в себя, Эльдар успел без помех довести обоих до пустующего бархатного кресла, стоявшего на возвышении напротив дверей.
- Ваше императорское величество, можете занять свое место, - чуть склонился он, подавая руку женщине, но глядя при этом на голубой атласный сверток. И тот немедленно был на это место внесен, правда, несколько рассеянно. Завозившись, обеспокоенный слишком ярким светом Константин Михайлович выдал басовитый рев, но мигом притих, когда Аня, вряд ли отдавая себе отчет, что именно делает, присела на трон словно в обычное кресло и начала его укачивать.
- Ну вот, господа советники, - оценил картинку Барятин, - теперь у вас новый глава. В присутствии императора роль председателя Государственного Совета по закону переходит к нему.
- Но… - озадачились со стороны длинного подковообразного стола, занимавшего почти весь центр зала, где лицом к остальному собранию отдельно расположились полтора десятка человек. Министров, надо полагать. – Император?
- Да-да, - едко поддержал Эльдара Шерстаков, продолжавший стоять в дверях рядом со мной. - Отменить эту статью вы не озаботились. Зря, наверное. Хотя у вас, конечно, нашлись дела поважнее – так много нужно было успеть подгрести под себя… Руки не дошли?
- Ваше высокопревосходительство, - с места в центре этой подковы поднялся невысокий сухопарый господин с ухоженной до последнего волоска пышной бородой. – Потрудись объяснить, что все это значит?
- А значит это, Федор Александрович, - не отказал себе в удовольствии посмаковать момент адмирал, - что сейчас вы лишились должности председателя сего собрания. А скоро лишитесь и поста премьер-министра.
- Основания? – все так же сухо потребовали в ответ.
- Возвращение династии, - посерьезнел Шерстаков. – Ваше правительство было создано как чрезвычайное, в связи с тем, что монарший род угас. Так вот, это печальное обстоятельство закончилось, и в ваших услугах здесь больше не нуждаются. Тем более что служили весь этот год вы по большей части себе.
- Основания? – все с той же металлической интонацией потребовали во второй раз.
- Ваша светлость, - адмирал перевел взгляд на Барятина. – Предъявите господам министрам решение Правительственного Сената о признании Константина Михайловича законным наследником императорской крови. А заодно и ту бумагу, по которой монаршей семье возвращается все имущество, включая это здание.
- От лица правительства я буду оспаривать законность такого решения! – через несколько минут, внимательно изучив документ, выдал премьер.
- Ваше право, - пожал плечами Барятин, забирая у него бумаги и снова аккуратно укладывая в папку. – Только зря вы не обратили внимание на строчку, где говорится, что вердикт Сената окончательный, пересмотру не подлежит.
- В части признания его наследником рода – да. Но не в части признания его новым монархом!
- Ну так и это вполне поправимо, - опять вмешался Шерстаков, обводя взглядом длинный ряд малиновых стульев, расставленных вдоль периметра стен, но демонстративно игнорируя подкову стола в центре: - Прежде чем освободить помещение, предлагаю вам, господа советники, за собой убрать. То бишь отменить все те уложения, что вы успели тут напринимать за год. И вернуть таким образом прошлую форму правления. Оно, конечно, не обязательно, вполне можно и без того обойтись, уверяю вас… Но ведь Государственный Совет потом придется собирать заново. И от выбранного сейчас каждым из вас решения, будет сильно зависеть, кто попадет в его новый состав, а кто попрощается с этим званием окончательно. Итак… Прошу подняться тех, кто за отмену всех законов и актов, принятых здесь после покушения на наследника престола. Смелее, господа, смелее. Не стоит упускать шанс снова вернуться в насиженное кресло.
Спустя пару минут вдоль стен стояли почти все. Поднялись и больше половины тех, кто сидел за центральным столом. А еще через минуту откуда-то из угла, поначалу не слишком уверенно раздалось:
- Да здравствует его императорское величество!
- Ура! – подхватили рядом.
А потом покатилось, перетекая уже по всему залу и нарастая лавиной:
-Ур-ра!.. Да здравствует!.. Долгая лета!.. Ура-а-а-а!..
Н-да… Вот кто бы мог заподозрить в Дробышеве такую бездну талантов? Это ж надо было суметь настолько подогреть людской энтузиазм всего лишь с помощью не слишком длинных бесед! Волшебник, не иначе.
Глава сорок пятая 3
- Что ж, полагаю, нет смысла утруждать себя подсчетами голосов, - Эльдар этой демонстрации удивился как раз не сильно. – Возвращение к монархическому правлению в его конституционной форме одобрено подавляющим большинством членов Государственного Совета. И большей частью действующих министров. Нынешнее правительство с этого момента считается распущенным.
- Освобождаем помещение, - в унисон ему хмыкнул Шерстаков. – А то ж дел впереди много, и откладывать их не получится, как вы понимаете. А начнем, пожалуй, с главного…
Он обернулся и нашел взглядом меня:
- Елизавета Андреевна, проводите, пожалуйста, Анну Ильиничну на балкон. И позаботьтесь, чтобы заработали громкоговорители – пора представить его императорское величество подданным.
- Разумеется, - кивнула я, шагнув к Ане и прикидывая, как бы на тот балкон теперь выйти – вся здешняя обслуга, как назло, словно сквозь землю провалилась… Ладно, разберемся как-нибудь…
- Господа советники, - отвлек на себя внимание Барятин, - полагаю, вам и в самом деле уже стоит… э-э…слить свое ликование с народным. То есть пройти на площадь и выслушать обращение уже оттуда. Остаться могут только господа министры Есенков, Раустов и Белов, их услуги новому составу правительства понадобятся точно. Остальных мы пока не задерживаем. Пока! Думаю, к вечеру они одобрят списки тех, кому будет предложено продолжить работу и дальше. Ну а те, в свою очередь, смогут принять решение, кого еще им кооптировать в Совет, для заполнения освободившихся мест.
- Правительство из трех министров? – хмыкнул уже бывший премьер, наблюдая, как советники ворчащим ручейком потекли на выход. - Впечатляет, да.
- Ну, впечатлились вы совершенно напрасно, - ухмылка его высокопревосходительства оказалась не менее ядовитой. - Не стоит на этот счет переживать – усиление им уже на подходе.
- Вижу, да, - непередаваемым взглядом прошелся тот сначала по Барятину, а потом и по Шерстакову. – А во главе, надо полагать, встанете вы сами?
- Зачем? – картинно приподнял тот бровь. – Меня вполне устроит восстановление прежней должности, что изволили упразднить с вашей подачи – морского военного министра. А премьером сюда уже возвращается кое-кто другой, когда-то весьма неплохо зарекомендовавший себя в этом кресле. И тоже покинувший его не без вашего личного участия…
Бывший глава кабинета министров, еще с утра приглашенный в Зимний крайне странным письмом , так не смог пробиться через оцепление, словно по волшебству выросшее вокруг дворца ближе к полудню. Не помогла даже записка, предусмотрительно вложенная в конверт вместо пропуска: что, мол, подателя сего следует везде пускать беспрепятственно. Наткнувшись на перекрывших площадь солдат в форме второго пехотного, Викентий Павлович отыскал ближайшего к нему унтера и попытался этот своеобразный билет предъявить:
- Дайте пройти, милейший. У меня приглашение от главы службы личной охраны короны.
- Не велено! – раздраженно рыкнул тот, выстраивая своих людей так, чтобы цепь не проминалась под напирающей толпой.
- Но личная охрана короны… - попытался настоять он.
- Никого не велено! Какая, к чертям, сейчас корона! – и тут же рявкнул еще громче: - А ну, сдай все назад! Пока совсем не разогнали!
Толпа раздраженно заворчала, но чуть отхлынула, толкнув бывшего премьера на молоденького парня в зеленой университетской шинели. Впрочем, тот даже не заметил, что его пихнули, внезапно обнаружив рядом знакомца:
- О, дядька, - дернул он за плечо стоявшего впереди мужика, насквозь пропахшего рыбой и солью. – И ты здесь? А чего ж тогда на рынке гонял всех по домам сидеть?
- Так я вас, остолопов, гонял, - недовольно буркнул тот в ответ. - Неча здесь таким натираться!
- А тебе, значит, есть чего? – хмыкнул студент, но быстро скис, едва рыбак развернулся к нему той стороной груди, где в ряд позвякивали полдюжины медалей.