Остановимся на этом моменте подробнее. Сказанное ниже можно распространить не только на 5-ю танковую дивизию, и не только на 22–23 июня. Гот несколько лукавит, не говоря о том, что 11 танков — это лишь безвозвратные потери. Понятно, что в условиях отхода в первые месяцы войны советские потери практически всегда становились безвозвратными, лишь незначительное количество неисправных боевых машин удавалось эвакуировать в тыл — на рембазы и на заводы. А немецкая ремонтная служба имела возможность восстанавливать значительный процент подбитой техники — она-то оставалась и собственном немецком тылу[53]. И не зря другой немецкий танкист вспоминает, как из четырех подбитых танков три на следующий день вступали снова в бой. Безусловно, немецкие ремонтники не зря ели свой хлеб, но нельзя же по этой причине не верить нашим танкистам, пехотинцам, артиллеристам, бившим немецкие танки в первые дни войны, незаслуженно отрицая их мастерство, дисциплину, героизм и другие качества, которые некоторые «исследователи» считают возможным распространять только на «солдат 1943–1945 годов».
По действиям дивизии 23 июня сохранились крайне скудные сведения. После оставления Алитуса ее части медленно откатывались на восток, стараясь задержать продвижение немцев на промежуточных рубежах.
После отхода с рубежа Даугай, Олькенишки 5-й артиллерийский полк одним своим дивизионом отступил в район Лодзеянцы и оказался в расположении 184-й стрелковой дивизии полковника М. В. Виноградова. После первого же контакта с мотомеханизированной частью противника дивизия, составленная в основном из литовцев, разбежалась, так что немцев некоторое время сдерживал только огонь 5-го гап. В 6 часов полк получил задачу выйти в район леса у станции Понары. На марше колонна полка была обстреляна литовцами все из той же 184-й дивизии, но огнем одной из батарей нападение было отбито.
5-я танковая дивизия отходила на Вильнюс. А в самом городе в это время из боеспособных частей имелись только 84-й полк НКВД, две-три батареи 12-й бригады ПВО[54], подразделения 84-й моторизованной дивизии. 23 июня сюда вернулось из летних лагерей пехотное училище. Однако в этот же день началось оставление города советскими войсками. В направлении Молодечно ушел 84-й полк НКВД. Подразделения 84-й моторизованной дивизии, занимавшие оборону на окраине города, самостоятельно снялись и ушли к Двинску, где впоследствии действовали как отряд полковника Г. А. Белоусова (так называемая «сводная дивизия»). Снялся с позиций и ушел к Браславу (а затем и к Двинску) 349-й зенитный дивизион.
При отходе к Вильнюсу обескровленной 5-й дивизии, измотанной сутками почти непрерывного боя, вероятно, удалось ненадолго оторваться от противника. Фактически соединение в значительной мере утратило боеспособность, целостность его также была нарушена. Еще и ночь на 23 июня некоторые части дивизии разновременно отходили от Алитуса, часто в разных направлениях, теряя связь со штабом и ядром главных сил, которое составлял 9-й танковый полк. Есть данные о том, что штаб дивизии (возможно, со спецподразделениями) продвигался на Ошмяны, а оперативная группа штаба с комдивом находилась вместе с 9-м полком.
Отойдя к предместьям Вильнюса, подразделения дивизии заняли оборону на южной и западной окраинах города. На прямую наводку была поставлена вся артиллерия (часть 5-го гап и зенитная артиллерия — последняя, вероятно, из 12-й бригады ПВО, так как 5-й оэад погиб в Алитусе). Огонь советской артиллерии оказался достаточно эффективным, однако немцы, не обращая внимания на потери, стремились во что бы то ни стало захватить столицу Литовской ССР. Уже упоминаемый немецкий танкист Орлов писал: «7-й танковый раэведбатальон стремительным ударом захватил неповрежденный важный мост в 10 км западнее Вильнюса, тем самым дав возможность 25-му танковому полку обойти город с юга, ударить в северном направлении и к наступлению ночи окружить город…» Внесли свою лепту и практически непрекращающиеся авиационные бомбардировки позиций 5-й танковой дивизии (около 12 налетов, в некоторых участвовало до 70 машин).
5-я танковая дивизия оставила город и отходила основной группой на Ошмяны, однако некоторые подразделения и отдельные бойцы выходили в самых различных направлениях.
Так, согласно донесению АБТУ СЗФ № 1 от 2 июля 1941 года 26 июня бойцы дивизии стали появляться в районе Полоцка, 30 июня — в районе Пскова. А несколько артиллеристов смогли довезти одну из уцелевших гаубиц на тракторе СТЗ-5 почти до Минска, где и передали ее по акту начальнику артиллерии стрелковой дивизии 13-й армии.
В середине дня 24 июня полковник Ф. Ф. Федоров прибыл на командный пункт 13-й армии, развернутый в Молодечно. Как вспоминает бывший начальник оперативного отдела армии С. П. Иванов свою встречу с комдивом-5 в тот день, Федоров сильно переживал за неудачные действия своего соединения. «Это непоправимая беда, — сокрушался танкист, — и мне придется расплачиваться за нее головой». Из рапорта командира танковой дивизии командарму 13-й армии следовало, что к 12 часам 30 минутам 24 июня остатки 5-й дивизии удерживали восточную и южную окраины Вильнюса, имея большие потери по предыдущем боям: убитыми и ранеными — до 70 %, танков — до 150 штук, орудий — 15 штук, колесных машин — до 50 %. Комдив получил приказ немедленно возвращаться в боевые порядки дивизии и прочно удерживать занимаемые позиции.
Несмотря на приказ, остатки дивизии откатывались с такой скоростью, что уже к исходу 24 июня отряд в составе 15 танков, 20 бронемашин и 9 орудий, во главе с комдивом Ф. Ф. Федоровым, оказался и окрестностях Молодечно.
Этот отряд 5-й танковой дивизии стал первым соединением 13-й армии, которое до 24 июня ничего, кроме управления, не имела. В тот же день командарм-13 генерал Филатов приказал свести все боевые машины 5-й тд в боевую группу под командованием полковника И. П. Веркова и совместно с курсантским батальоном Вильнюсского пехотного училища и 84-м полком НКВД нанести удар по танковой колонне противника, продвигающегося на Молодечно от Ошмян.
Атака состоялась утром 25 июня. Полковник Федоров в 3:30 приказал командиру 9-го танкового полка взять Ошмяны, после чего двигаться на Вильнюс. Успешно атаковал противника отряд капитана Новикова. Было подбито не менее пяти немецких танков и десяток автомашин. Другой отряд едва избежал окружения и был вынужден отойти. Как доносил его командир полковник Верков «…Вышел из окружения с двумя танками и тремя бронемашинами, остальное погибло от ПТО пр-ка. Отхожу на Молодечно… Пр-к занял Сморгонь до батальона пехоты с артиллерией и ПТО в 14:00. 25 июня 1941 года, 16:05».
В оперативной сводке № 7 штаба Западного фронта от 25 июня 1941 года остатки 5-й танковой дивизии (3 танка, 12 бронемашин и 40 автомашин) указаны находящимися в 5 километрах юго-восточнее Молодечно.
В официальной истории 13-й армии 5-я танковая дивизия в составе этого объединения числится с 25 июня по 18 июля 1941 года, хотя последние упоминания об этом соединении относятся именно к 25 июня.
После боев в районе Ошмяны — Сморгонь части 5-й танковой дивизии отходили еще дальше на восток. К исходу 25 июня они сосредоточились в районе Радошкевичей. Устроив на дороге завалы с целью замедлить продвижеиие противника, дивизия продолжила отступление по дороге Минск — Москва.
26 июня остатки 5-й танковой дивизии, вновь предоставленные сами себе, подошли к Ново-Борисову, 5-й гап в составе 5 орудий занял позиции на западной окраине города. По решению Военного совета Западного фронта остатки частей дивизии начали сосредотачиваться в районе Ельни. К 29 июня вывод в тыл был закончен. На 4 июля дивизия насчитывала 2552 человека личного состава, 361 колесную машину, 2 танка БТ-7 и 4 бронеавтомобиля. В Ельне было сформировано 105 экипажей, которые отправились на заводы для получения новой матчасти. 6 июля был получен приказ о сосредоточении в районе Калуги, где следовало приступить к формированию новой танковой дивизии в составе 14-го механизированного корпуса, выведенного на переформирование после боев в составе 4-й армии. К 8 июля дивизия сосредоточилась в лесу юго-западнее Калуги. На 11 июля насчитывала 2250 человек, в этот же день было завершено формирование еще 117 экипажей, а 18 июля полковник Федоров получил приказ о расформировании дивизии, основная масса бойцов и младших командиров к тому времени была уже передана и другие части.
Действия 84-й моторизованной дивизии
84-я моторизованная дивизия к середине 22 июня была выведена из подчинения командира 3-го мехкорпуса. Вечером того же дня дивизия, выполняя приказ командующего 11-й армией, выступила походом из района лесов у Кайшадориса в сторону Каунаса. Двигались на автомашинах по проселочным дорогам вокруг Каунаса с очень низкой скоростью. К исходу дня дивизия развернулась по реке Невяжис от Лабуново до впадения реки в Неман, прикрыв Каунас с северо-востока. Рубеж начали готовить в инженерном отношении.
Часть сил 201-го мотострелкового полка и 1-й батальон 41-го мотострелкового полка к 22 июня несли гарнизонную службу в Вильнюсе. Начальник гарнизона города полковник Истомин (командир 9-й дивизии НКВД) позволил этим частям убыть к своей дивизии только после прибытия в Вильнюс пехотного училища во второй половине дня.
23 июня командир дивизии выслал разведку на танках к западу от занимаемого рубежа. Было выяснено, что со стороны Юрбурга через Арегалу на Ионаву движутся колонны танков и автомашин противника. Из этого следовало, что дивизия, не имевшая соседей, уже обойдена справа.
К вечеру 23 июня дивизия покинула рубеж обороны и колоннами направиилась на Ионаву. На марше 41-й мотострелковый полк подвергся обстрелу артиллерией и понес потери.
Под Ионавой дивизия была развернута в боевой порядок.
24 или 25 июня в 6 часов 30 минут утра 41-й мотострелковый полк, после крайне слабой артиллерийской подготовки, без поддержки танков, перешел в наступление на Ионаву. Стрелковые цепи едва поднявшись попали под губительный артиллерийский огонь противника. Полк понес потери. Командир полка Ивановский растерялся и трижды пытался поднять людей в атаку, вместо того чтобы отвести часть обратно и организовать наступление заново. Отдельные подразделения полка обратились в бегство. Ивановский лично их останавливал.