Большое значение в оперативной подготовке командных кадров Красной Армии имело совещание высшего командного состава, проведенное Главным военным советом в период с 23 по 31 декабря 1940 года. В докладах и выступлениях на совещании были наиболее полно изложены советские предвоенные взгляды по оперативно-стратегическим вопросам, в том числе и касающиеся автобронетанковых войск.
На совещании выступил командующий Западным особым военным округом генерал-полковник танковых войск Дмитрий Григорьевич Павлов. Тема его доклада: «Использование механизированных соединений в современной наступательной операции и ввод механизированного корпуса в прорыв». Выбор темы генералом Павловым был не случаен. почти десять лет он прослужил в автобронетанковых войсках, командовал механизированным полком, в Испании — мехбригадой. В Западный округ он прибыл с должности начальника Автобронетанкового управления РККА и вопросы, затронутые в докладе, знал не понаслышке.
Доклад был посвящен возможности применения крупных танковых соединений для достижения оперативного успеха. Эти вопросы рассматривались генералом Павловым применительно к механизированным корпусам, сформированным летом 1940 года по штату № 10/20, особо была разобрана новая организация танковых и моторизованных соединений. Большая часть выступления была отведена теоретическим аспектам проблемы ввода в прорыв механизированного корпуса, управлению соединениями и частями, материальному обеспечению корпуса, огневой поддержке и др.
В обсуждении доклада приняли участие маршал С. М. Буденный, генералы М. Г. Хацкилсвич, М. Ф. Терехин, А. В. Куркин, А. И. Еременко, И. Р. Апанасенко, Б. Г. Вершинин, Ф. И. Голиков, Я. Т. Черевиченко, Я. Н. Фсдоренко.
Дебаты развернулись по многим вопросам, поднятым в докладе генерала Павлова. Так, некоторые генералы не согласились с его положением о допустимой ширине фронта для ввода в прорыв мехкорпуса (в докладе — 15–20 км, считая, что остается справа и слева полоса обеспечения по 5 км). Командир 6-го мехкорпуса генерал Хацкиленич на примере проводимых его корпусом осенью 1940 года опытных учений показал, что в прорыв должно войти почти 7000 машин и что ширины 15 км (а зачастую и 5–6 км) явно не достаточно для соединения такой организации. Генералом Хацкилевичем был поставлен вопрос о собственной артиллерии корпуса. Гаубичные артиллерийские полки дивизий, оснащенные тракторами СТЗ-5, сильно отставали от танковых и автомобильных подразделений. Эта проблема к началу войны так и не была решена, к тому же многие артиллерийские полки танковых и моторизованных дивизии укомплектовывались совершенно тихоходными сельскохозяйственными тракторами С-60, С-65, СТЗ-3. И зачастую танки механизированных корпусов девствовали отдельно, артиллерия — отдельно, а мотопехота, не имевшая автотранспорта и передвигавшаяся пешком, отставала от всех.
Обсуждался и вопрос о необходимости обеспечения мехкорпусу так называемого «чистого» прорыва, когда фронт противника разорван на всю глубину. Некоторые генералы — как, например, командующий Среднеазнатским военным округом И. Р. Апанасенко — допускали возможность ввода мехкорпуса сразу после прорыва первой оборонительной полосы, дальше мехкорпус должен был пробивать себе дорогу сам. Другие считали, что преждевременный ввод в бой мехкорпуса негативно отразится на последующих действиях в глубине обороны противника.
Многие докладчики ставили вопрос о возможности снабжения такой массы танков всем необходимым для боя (по докладу Павлова — 2–3 заправки, 2 боекомплекта). Как и в случае с артполками, этот важнейший вопрос так и не был решен. Многие мехкорпуса в pазrap боев оставались без горючего, боеприпасов, которые не могли быть подвезены, особенно на Северо-Западном и в 10-й армии Западного фронта.
«Старые кавалеристы» — Буденный и Апанасенко — упрекали генерала Павлова в недооценка им кавалерии, они считали, что развивать прорыв вслед за мехкорпусом должен кавалерийский корпус, в тесном взаимодействии с первым. Время не подтвердило их точку зрения. К началу войны в Красной Армии оставалось всего четыре кавалерийских корпуса (причем только три в армиях прикрытия западных округов). Опыт создания конно-механизированной группы в 10-й армии в составе 6-го механизированного и 6-го кавалерийского корпусов положительных результатов не дал. В ходе войны опыт создания конно-механизированных групп особого развития тоже не получил, хотя численность кавалерии значительно выросла в ходе войны[15].
Генерал-инспектор автобронетанковых войск Б. Г. Вершинин коснулся такого спорного момента, как наличие в составе корпусных частей мотоциклетного полка. Созданная под влиянием использования немцами в ходе кампании на Западе мотоциклетных частей, эта организационная единица была еще совершенно не изучена, ее только планировалось «как следует» опробовать на учениях. В реальности советская промышленность не могла выпустить достаточного количества необходимых армии мотоциклов, уровень укомплектованности мехкорпусов ими не превышал …% (при этом мотоциклетный полк не был основным потребителем мотоциклов). Организационная структура мотоциклетного полка перед войной существенно изменялась, а в дальнейшем, если не считать нескольких полков, сформированных в 1943 году в танковых армиях, развитие корпусных частей пошло по иному пути. В танковых и механизированных корпусах создавались мотоциклетные батальоны, имевшие на вооружении танки, бронетранспортеры, артиллерию.
В январе 1941 года по итогам совещания начались кадровые перемещения командного состава, многие из участников совещания были повышены в должностях. Так, командиры 1-го, 3-ro, 4-го и 5-ro механизированных корпусов генералы П. Л. Романенко, А. И. Еременко, М. И. Потапов, М. Ф. Терехин стали командующими армиями (17-й, 1-й, 5-й и 2-й соответственно).
В соответствии с решением Главного военного совета во второй половине января 1941 года в военных округах состоялись сборы командно-начальствующего состава (до командиров соединений и их заместителей по политической части включительно), на которых были прочитаны доклады по материалам декабрьского совещания.
Одни из таких сборов прошли в Киевском округе, некоторое представление о них дают воспоминания бывшего начальника оперативного управления округа полковника И. Х. Баграмяна.
Сборы предполагалось начать серией докладов по вопросам планирования, организации и осуществления фронтовой операции, а завершить оперативной игрой на картах. 5 января командующий округом генерал армии Жуков распорядился внести в план изменения, в том числе включить насколько докладов по итогам московского совещания.
Основной доклад читал генерал Жуков, выступали член военного совета округа Н. Н. Вашугин, командующий 5-й армией И. Г. Советников и другие. Командир 4-ro механизированного корпуса М. И. Потапов свое выступление посвятил организации и осуществлению ввода в прорыв крупных механизированных соединений. Главное внимание генерал Потапов уделил необходимости тесного взаимодействия механизированных соединений с авиацией. В своей книге Баграмян упрекает Потапова за то, что он предложил включать в состав механизированного корпуса авиационную дивизию. Мол, и Жуков «камня на камне не оставил на этом прожекте». Однако ничего нового М. И. Потапов не придумал — придавать мехкорпусу авиационную дивизию предусматривалось еще директивами НКО на формирование этих корпусов. В целом же генерал Жуков оценил это выступление достаточно высоко, поддержал мысль Потапова о необходимости добиться одинаковой скорости мотопехоты и танковых частей[16] и практиковать учения пехоты в качестве танкового десанта.
К весне 1940 года серьезно устарел утвержденный 29 ноября 1937 года мобилизационный план на 1938–1939 годы (МП-22). В 1939 и начале 1940 года формировалось значительное количество новых соединений, многие меняли дислокацию, причем по несколько раз, изменялись штаты, по которым содержались части. Генеральный штаб приступил к разработке нового мобилизационного плана. 12 февраля 1941 года план был представлен Правительству под названием «Мобплан № 23»[17]. Он был немедленно утвержден и началась разработка документов по новому плану.
Согласно моблану № 23 в случае мобилизации советские войска должны были развернуть 2 мотострелковых, 60 танковых, 30 моторизованных дивизий. Утверждение этого мобплана позволило начать формирование тех соединений, которых еще не существовало. В первую очередь это касалось создания двадцати новых мехкорпусов, которое началось в феврале — марте 1941 года. На Дальневосточном фронте, помимо 30-го мехкорпуса, сверх мобплана были сформированы 59-я танковая и 69-я моторизованная дивизии. Это стало возможным в связи с тем, что после расформирования на ДВФ танковых бригад остались техника и личный состав, позволившие полностью укомплектовать указанные дивизии. На 22 февраля 1941 г. для укомплектования 30-го мк, 59-й тд и 69-й мд имелся 1641 танк, а всего к началу войны в составе войск Дальневосточного фронта числилось 2969 танков.
Весной 1941 года были внесены изменения в штат № 010/10 танковой дивизии. В ее организационной структуре произошли значительные изменения.
В связи с переходом с пятитанковых на трехтанковые взводы в тяжелых танковых батальонах сократилось со 105-ти до 63-х количество тяжелых танков в танковой дивизии. Сама танковая дивизия теперь имела не 413, а 375 танков.
В связи с тем, что армия постоянно ощущала нехватку мотоциклов и в связи с тем, что мотоциклетный полк был новой единицей, для которой не были отработаны вопросы организации и использования, в марте 1941 года структура этого полка изменилась. Управления трех мотоциклетных батальонов в нем расформировывались, теперь полк состоял из пяти отдельных рот (четырех мотоциклетных и одной броневой).